Станционный хранитель (СИ) - Мадоши Варвара

Бриа успевает вжаться спиной в скалу, но все же светящийся шарик поражает ее руку, и та повисает плетью, имитируя тяжелое ранение. Сафектийка с ранцем, стремительно теряя высоту, пытается зайти со стороны уже нерабочей руки, чтобы добить ее — и попадает под огонь Миа. Уворачивается, скидывает ранец — и кидается на мою девушку в рукопашную. Машинально отмечаю, что характеристики силы и ловкости у нее ниже, чем меткости — значит, скорее всего, Миа она не соперник. Но Миа в первый момент теряется, и сафектийййка начинает ее теснить

Я только вскидываю ружье и начинаю целиться, но их тела в одинаковых костюмах одинаково мельтешат, полоски со статистикой наплывают одна на другую. Я отключаю режим дополненной реальности, но они успевают развернутся и целиться теперь приходится против солнца…

К счастью, Бриа приходит на помощь, дав сафектийке мощного пинка.

Я разворачиваюсь, ища глазами второго сафектийца — и вижу, что он, коротко подпрыгивая, носится вокруг Нор-Е: его ранец, очевидно, уже не может поднять его в воздух, но позволяет совершать короткие перебежки по почти отвесным скалам.

«Сейчас я по нему-то и врежу!» — думаю я, поднимаю ружье и стреляю.

Мажу — но сафектиец обращает внимание на меня. И бросается в атаку.

Выпускаю по нему сразу несколько выстрелов, но тот двигается слишком быстро, по непредсказуемой траектории — черт побери, да откуда взяться непредсказуемой траектории на узкой горной тропе?! Все этот клятый ранец!

Я жму на курок как загипнотизированный, сам не зная, на что надеясь — это ведь признак глупости, повторять одно и то же действие в расчете на другой результат, сейчас он меня положит, ей же ей!

Но тут сафектиец вдруг падает. Совсем падает, его что-то сметает с тропы. Какой-то тяжелый снаряд.

Что за…

Я кидаюсь ближе к краю этого не-обрыва, чтобы рассмотреть… И вижу две фигурки в одинаковых комбинезонах далеко внизу: сафектиец и… Миа?

Оборачиваюсь. Да, Миа. Потому что Бриа, тоже изображающая труп, и напавшая на нее сафектийка, валяются на тропе в живописных позах. Нирс Раал тоже лежит кулем примерно там, где я видел его в последний раз — очевидно, кто-то из сафектийцев так же срезал его на подлете. Каюсь, я совсем о нем забыл. В общем, из наших остался только Нор-Е, который сидит поодаль.

— Е! — кидаюсь к нему.

— Вышибли, — констатирует он, поднима почему-то руку.

— В смысле? Этот гад розовый же на меня переключился!

— Потому и переключился, что меня он вынес, — фыркает Нор-Е. — Прямое попадание в винтовку отключает и руку, которая ее держит. А потом он мне еще и по ногам добавил. Ты что, не видел?

Мотаю головой. Почему-то теперь мне не стыдно сознаваться, что нет. Стыд ушел, потерял значение. Я просто о нем не думаю.

Я думаю о том, что, если Нор-Е прав, то я остался один из всей нашей партии, а против нас еще четыре сафектийца, которые засели где-то в горах…

— Знаешь, кэп, — говорит Нор-Е. — А мы ведь еще можем победить!

— В смысле?

Один против четверых, думаю я, он совсем спятил! Ну или ладно, мы с ним вдвоем, если я придумаю какой-то способ его транспортировать. На своем горбу точно не дотащу.

— Я думал, они собрали какой-то легкий планер, а у этих ранцев были двигатели. Из нашего снаряжения взять их неоткуда. Нет подходящих деталей. Значит, они разобрали свои врата, это единственный… — договорить он не успевает.

Откуда-то со стороны ему в голову прилетает светящийся шарик.

Рефлекторно отшатываюсь, и шарик, который должен был пришить меня, врезается в пыльную тропинку.

Оборачиваюсь.

Сафектийка, которую я считал поверженной, приподнялась на локте и направляет на меня свою винтовку. Очевидно, ноги у нее тоже не ходят, как у бедняги Нор-Е, но стрелять это не мешает.

Вырубаю ее выстрелом в голову. В этот раз попасть легко: она не качает маятник и вообще не двигается.

И остаюсь на тропе среди множества виртуальных трупов друзей и врагов. Самый слабый член своей партии…

Вновь врубаю дополненную реальность и проверяю индекс выносливости. Он у меня почти на нуле.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Ну и ладно. Из того, что сказал Нор-Е, следует, что сафектийцы разобрали на запчасти свои врата в виртуальную реальность. Фишка, которая не пройдет в обычной игре, но в нашем «дружеском турнире почти без правил» оказалась неожиданным бонусом. Прервать сеанс они не могут, это даст им техническое поражение. Значит, будут прорываться к нашим вратам. Вместе с флагом.

Это ведь такое было условие победы: представитель какой команды захватит флаг и первым выйдет из виртуальности — тот и победил. А флаг на горном перевале ровно по центру между нашими вратами.

Значит, мне теперь все время спускаться, не так уж это и плохо для выносливости.

Встаю и говорю специально для друзей из своей команды:

— Я их поймаю у наших врат!

А вот теперь лучше не задерживаться: согласно стандартным настройкам, «убитые» вынуждены отыгрывать трупы и не могут покинуть виртуальность, пока оставшиеся в живых игроки — в данном случае, я — не вышли из локации.

Нет, на секундочку все же задержусь: надо забрать у Бриа или Нор-Е наш тактический планшет. Лучше у обоих, запас карман не тянет.

* * *

Сидя в засаде с винтовкой, размышляю, что, наверное, никто еще не решал кадровые проблемы столь заковыристым способом.

Ну ладно, не только кадровые. Кадрово-организационные.

Когда я выяснил, что для расшифровки инструкций омикра потребуется еще одна целая организация, куда нужно будет набрать сплошь инженерно-математических гениев, я затосковал, как серый ишак Ходжи Насреддина — ну, когда он вынужден был вести на себе все увеличивающееся потомство благородного пройдохи.

Потому что вы можете посадить на ишака одного ребенка, можете посадить троих — но когда их станет четверо, ишак встанет и начнет орать.

А я все-таки не ишак, я человек. Сколько еще проблем я смогу на себе вытащить?

Но решение проблемы находит Миа.

— Капитан, — говорит она. — Так ведь у нас тут целый научно-исследовательский институт сафектийцев под боком!

— В смысле? — не понимаю я.

— Вы знаете, чем сафектийцы занимаются в своем модуле?

— Испытывают новые методики проведения выборов? — спрашиваю, потому что сталкивался с сафектийцами только в этом ключе.

— Это их побочная деятельность, — терпеливо поясняет Миа. — Очень важная с их точки зрения — но побочная. Они взяли этот контракт, потому что вообще-то это… как сказать? Патентный инкубатор? Институт повышения квалификации для физико-инженерных дарований? Не знаю даже, как это перевести! В общем, сюда прилетают пожить лучшие умы Сафекта, чтобы поделиться проектами, разработать кое-что, не раскручивая сложности их патентного права. Там оно вообще чуть ли не запрещает сотрудничать, каждый чих расписан! Считается, что тут они ужасно рискуют, потому что кто угодно может украсть их идеи. Но зато и прогресс, по идее, должен ускориться во много раз.

— И что, ускоряется? — заинтересованно спрашиваю я.

А про себя отмечаю, что это все как-то очень уж хорошо укладывается в пафосную речь адмирала Виоланны о цивилизациях, добровольно затормозивших свое развитие.

Патентное право, которое мешает сотрудничеству ученых — если это не эталон шор на глазах технического прогресса, то я зеленый бабуин.

— Пока неясно, — пожимает плечами Бриа. — Модуль ведь совсем недавно построен. Но тенденции обнадеживающие.

…В общем, мы идем к сафектийцам договариваться о сотрудничестве.

Нам оказывают крайне вежливый прием: глава местного сообщества Треймхарт Раго встречает нас с Миа на крыше собственного особняка, где уже накрыт стол на троих; меню включает некоторые блюда из вновь открывшихся межвидовых едален. Царит приятная солнечная погода, как и всегда в этом озере; уголки белоснежных салфеток чуть трепещут под долетающим с озера ветерком. Лепота!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

В такой атмосфере я как-то сразу перестаю сомневаться, что сафектийцы согласятся.