Дональд Трамп. Сражение за Белый Дом - Елена Клепикова

Если бы конфликты Мишель Обамы с президентскими советниками ограничивались реформой здравоохранения! А другие столкновения, казалось бы, по мелочам, когда личного, а когда принципиального характера? Напряг был постоянный, что бы ни говорила потом первая леди в свое оправдание.

Не то чтобы помощники и советники президента пытались ограничить или умалить роль первой леди, но пеклись токмо о репутации президента с учетом, что он – главный актер на мировой политической сцене и на него направлены все софиты, а значит, и на первую леди. Вот Рам Эмануэль и подавал ей советы – возможно, не совсем в тактичной форме, – что ей надо отказаться от частных прогулок во время зарубежных поездок президента, меньше тратиться на наряды и переделку белодомовского интерьера и прочее, дабы не раздражать публику во время экономического кризиса. Это не могло не задевать самолюбие первой леди – она поступала наперекор и назло этим советам-указаниям, во вред себе и президенту. Апофеозом этого своеволия была тайно устроенная в Белом доме в честь Хеллоуина шикарная пати по мотивам «Алисы в Стране чудес», в которой участвовали создатели этого голливудского блокбастера. Понятно, Рама Эмануэля и Дэвида Аксельрода нервировало, как отреагирует американская публика на этот бал-маскарад в разгар рецессии. Сведения об этой вечеринке двухлетней давности просочились только теперь и стали предметом зубоскальства правой прессы. «Нью-Йорк пост» поименовала это скандальное мероприятие в Белом доме «чаепитием» – по аналогии с названием ультраконсервативного движения, а более солидные издания, типа «Уоллстрит джорнал», отметили, что Барака Обаму избрали президентом как популиста, а правит он как плутократ. А как будет править плутократ Митт Ромни, если будет избран президентом? Но это так, к слову, забегая вперед.

Может быть, Рам Эмануэль совал нос не в свое дело? Не знаю. Однако, несомненно, его делом была кадровая политика – это именно он худо-бедно сколотил президентскую команду, потому что сам Барак Обама, новичок в политике, мало кого знал, тогда как Рам Эмануэль пообтерся в Вашингтоне за три срока в Конгрессе, а до этого в администрации Клинтона, где, кстати, тоже конфликтовал с тогдашней первой леди, что не помешало ему порекомендовать ее на пост госсекретаря, несмотря на противодействие со стороны будущей (тогда) первой леди. Почему Мишель не устраивала Хиллари? Чтобы не было в окружении президента еще одной видной женщины, помимо первой леди? Здесь, однако, победил Рам – Барак Обама человек достаточно индифферентный (напомним о его кличке «No Drama Obama»), чтобы быть мужем-подкаблучником.

Другой конфликт возник из-за того, что Мишель всячески пыталась протащить в Белый дом свою чикагскую подружку афроамериканку Валери Джарретт – и добилась-таки своего, несмотря на то что Рам Эмануэль был против кумовства и непотизма и считал, что curriculum vitae Валери не отвечает профессиональным требованиям для работы старшим советником президента (в параллель и противовес Дэвиду Аксельроду, который занимал такой же пост) и проку от нее будет мало.

Или такая история. Ни одного политика Мишель Обама так высоко не ставила, как Теда Кеннеди, считая, что именно его поддержка в 2008 году решила дело в пользу номинации ее мужа, а не Хиллари Клинтон. Неожиданная болезнь и смерть сенатора Кеннеди, горячего приверженца реформы здравоохранения, привели к преждевременным выборам в Массачусетсе, и вот в этом самом либеральном американском штате избрали республиканца красавца мужчину Скотта Брауна. Без всяких на то оснований, Мишель Обама обвинила в этом поражении демократов Дэвида Аксельрода, а заодно Рама Эмануэля и тогдашнего пресс-секретаря Роберта Гиббса – всю троицу разом, хотя ни один из них в команду проигравшего Скотту Брауну демократического соперника не входил.

Конечно, все эти закулисные манипуляции – не только борьба за влияние на президента. Хотя атмосфера в Белом доме, судя по книге Джоди Кантор, довольно склочная.

К середине первого срока из Белого дома потянулись один за другим Роберт Гиббс (на вольные хлеба), Рам Эмануэль (мэром родного Чикаго), Дэвид Аксельрод обратно в Чикаго, чтобы возглавить штаб по переизбранию Барака Обамы. И прочие и прочие. Нет, Мишель здесь ни при чем, хотя в создании «адовой» атмосферы, от которой она страдала и на которую пожалилась красавице первой леди Франции (итальянского, впрочем, происхождения), сама отчасти участвовала и сама же от нее страдает. Дело в том, что белодомовские почетные посты отнюдь не синекуры, а откаты исключены. Все эти люди шли на не больно хлебные должности через не хочу – по убеждениям, в ущерб себе, предупреждая Барака Обаму, что временно.

Конечно, выбирают президента, а не первую леди. Тем не менее до недавнего времени Мишель по популярности даже обгоняла своего мужа. Изменится ли общественное мнение после оглашения подробностей жизни в Белом доме и не превратится ли первая леди из секретного оружия демократов в явное оружие республиканцев? Чего не знаю, того не знаю, а врать не хочу.

Отвлекся маленько, прошу прощения. А возвращаясь к сюжету первых леди – действующей и потенциальной, то дуэль между ними неизбежна. Пусть не политическая, как у их супругов, а скорее человеческая. Они могут помочь своим мужьям, но могут и повредить. И кто из них возьмет вверх – общественница-феминистка Мишель Обама или традиционалистка-домостроевка Энн Ромни, – сказать затрудняюсь.

А ты, читатель?

Кто кого перепатриотит?

Ультра против ультра

Спорят с мнениями, а не лицами – старинный принцип полемики, который я заимствую из русского лексикона конца XVIII века. Иначе говоря, не переходя на личности, да?

И да, и нет. Даже в нашей суперполиткорректной стране обострение партийной борьбы в этот високосный год президентских выборов доходит до такого накала, что политические разборки зашкаливают, нарушая все правила приличия, о чем как-нибудь, надеюсь, у меня еще будет возможность поговорить. Это, правда, скорее из жанра желтой прессы, а пока что из мира политики перенесемся в мир идеологии, которая, по сути, является изнанкой и подпиткой политики. В предвыборном контексте, когда все средства хороши в антипиаре, удары наносятся не только по личностям или политике кандидатов в президенты, но и по идеологии, которую они всосали с молоком матери, а теперь представляют на высшем политическом форуме Америки.

Официально две главные партийные силы страны – республиканцы и демократы, но в просторечии как только они не величают, а точнее, обзывают друг друга! Республиканцы – демократов: либералы, прогрессисты, социалисты. Демократы – республиканцев: консерваторы, рутинеры, реакционеры. А для того чтобы еще больше уязвить противника, оба лагеря перед уничижительными прозвищами ставят еще и дополнительную частицу «ультра»: ультраконсерваторы или ультралибералы. В конце концов, от этой частицы образовалось новое самостоятельное слово «ультраисты» – сокращенно «ультра» – для выражения высшей степени идеологического радикализма. Правые ультра и левые ультра – идеологические экстремалы противоположных лагерей.

До какой степени доходят такого рода словесные перепалки – разве что не плюются друг в друга и не пускают в ход кулаки! – можно судить по скандалу вокруг книги «Тирания клише. Как либералы мошенничают в войне идей». У автора ветхозаветное имя и недвусмысленная фамилия. Говорю это к тому, что в консервативном стане Иона Голдберг – белая ворона: большинство его соплеменников-единоверцев, порядка 80 процентов, традиционно голосуют за демократов и предсказуемо – как и на предыдущих выборах – отдадут свои голоса Бараку Обаме. Иона Голдберг – повсеместно известный скандалист, провокатор и возмутитель спокойствия. Добивается ли он негативного паблисити, которое здесь ценится на порядок больше позитивного, либо у него мозги так набекрень устроены – не знаю. Достаточно напомнить его предыдущую книгу под названием «Либеральный фашизм». В ней он черным по белому утверждал, что хотя у либералов рутинно принято обзывать неоконов (новых консерваторов) фашистами, но пусть лучше они глянут на самих себя в зеркало: американский либерализм – тоталитарная политическая религия. Автор – человек блестяще эрудированный, а потому увлекает читателей в исторические дебри: оказывается, скажем, что прогрессисты всячески приветствовали идеи и слоганы итальянского фашизма и восхищались самим дуче.

«Это я фашист? Ты сам фашист!»

Парадоксальным образом, многие концепции социализма и фашизма сходятся – от ограничения гражданских свобод до национализации экономики. Главная цель этого исторического экскурса – провести аналогию между веком минувшим и веком нынешним: как итальянские фашисты верили в могущество государства и осуществляли почти тотальный контроль над обществом, так же и американские либералы, придя к власти, ставят правительство над такими жизненно важными институтами и структурами, как, скажем, экономика, финансы и здравоохранение. Помощь Барака Обамы банкам или автомобильным гигантам, которые были на грани банкротства, или попытка медицинской реформы на социалистический манер у всех на памяти. Однако все эти экстренные, аварийные меры представляются зоилами нынешнего президента в окарикатуренном виде. Новая книга Ионы Голдберга, хотя и продолжает его предыдущую, но будет, пожалуй, еще похлеще. Недаром вокруг нее скрестили шпаги ультраисты обеих сторон. Иногда, правда, это напоминает разговор глухонемых: никто не слушает друг друга, но все размахивают руками. Оголтелые и оглашенные, противники обмениваются не аргументами, а оскорблениями – как плевками. «Фашист» – расхожее слово в этих идеологических распрях. По принципу: «Это я фашист? Ты сам фашист!»