Хранители осколков прошлого: Эхо вечной войны - Лилия Брукс

Зверь затряс головой и потерся носом о переднюю лапу, словно собирался чихнуть.

"Не смей мне мешать!" - яростно вскричала Фрэя, пытаясь вернуть себе контроль над телом.

"Успокойся! Ты не в себе! - не хотел ей уступать волк. - Ты же потом жалеть будешь, нервы мне выносить! А они у меня не железные!"

"Не буду я потом сожалеть! Убийцы!!!"

Фрэе удалось подавить разум Баргеста и подчинить себе новое обличие. Зверь перестал шататься и набросился на архангела. Тот инстинктивно выставил перед собой руку, пытаясь защититься и даже разрядил какое-то заклинание, но то бесполезной массой сползло на пол. Оборотень сбил его с ног. Архангел попытался спихнуть с себя чудовище, но тот был слишком сильным. Острые клыки разорвали горло несчастного, и архангел залился жалобным бульканьем собственной кровью.

"Послушай! - не умолкал Баргест, пытаясь достучаться до своей свихнувшейся половинки. - Ты же сама говорила, что дети не несут ответ за грехи своих отцов. Значит, ангелы тоже не несут ответственности за грехи своего народа! По сути, они больше люди, чем атланты"

Оборотень оскалился перед лицом женщины, вводя ту в полное оцепенение от ужаса.

"Повторяй за мной!" - приказал Фрэе Баргест.

"Дети не несут ответственности за грехи отцов..." - послушно повторила за ним демонесса, с трудом пытаясь вникнуть в смысл этих слов.

Внезапно охватившая ее ярость исчезла так же быстро как и возникла. Зверь перестал рычать, низко опустил голову и отступил на шаг назад.

"Что со мной? Что я наделала?!"

- Анан! Уходи! - крикнул один из выживших ангелов, внезапно набросившийся на Баргеста сзади и обхвативший руками за шею. В его руках мелькнули танто, которые он по рукоять вонзил волку под ребра. - Беги, идиотка!

Зверь недовольно зарычал и попытался стряхнуть нахала. Женщина внезапно опомнилась и заколотила по боку оборотня кулаками, забыв про всю свою магию. Баргест разозлился и схватил ее зубами за руку. Та закричала от боли, когда хрустнула раздробляемая в муку кость. В пасть ему полилась горячая солоноватая струйка, и зверь стал чувствовать, что им стала овладевать жажда крови. Из горла донеслось голодное урчание. Но он пересилил себя и отпустил руку женщины, клацнув зубами рядом с головой пытавшегося его зарезать ангела. Острая сталь снова пронзила зверя по самую рукоять, но крови не было, лишь черная дымка, намекающая на нематериальность Баргеста. Но вдруг ангел сам отвалился, зажимая кровоточащую рану в плече.

Артем выдохнул и опустил пистолет. Парень подбежал и отбросил оружие ангела подальше. Женщина перестала кричать и упала на пол. Нервнопаралитический яд, содержащийся в слюне Баргеста, уже начал свое действие.

Зверь, освободившийся от обузы, внезапно встал на задние лапы и стал менять образ. Фрэя подошла к хранилищу и, не заморачиваясь, что было силы ударила по защитному полю. То не выдержало нагрузки и на секунду исчезло, но этого хватило, чтобы она успела схватить то, что ей нужно.

- Уходим.

Демонесса подошла к Артему и положила ему руку на плечо.

- Стой! - кинулся к ним раненый ангел.

Вокруг демонессы и человека вырос небольшой огненный вихрь и в следующее мгновение они покинули пределы базы.

Мерный писк кардиограммы успокаивал. Приглушенный свет, тихие шаги врачей и шелест голосов совсем не отвлекали. Константин сидел у изголовья больничной койки с задумчивым видом. Ржановский лежал здесь с абсолютно спокойным лицом, не омраченным окружавшими его заботами. Сейчас этот маг выглядит намного лучше, чем два дня назад, когда его сюда доставили, после неудачной стычки со зверем в лесу. Страшные раны на груди от когтей зверя были промыты и перевязаны, а благодаря общим усилиям целителей ребра и мышцы вновь срослись. Лекари говорят, что парню очень повезло. Если бы были задеты сердце или легочная артерия, то его ждал бы более печальный финал. Но какими бы чудодейственными мазями его не мазали, какими бы отварами не поили, Ржановский вряд ли очнется раньше, чем перестанет действовать яд. А противоядия у них, увы, нет.

В палату вошли еще двое. Они что-то зашептали друг другу, указывая на Сибирцева.

- Майор, не волнуйтесь вы так. Врачи сказали, что с ним все будет хорошо.

Сибирцев вздрогнул и поднял глаза на своих подчиненных. Курагина и Прохоров обеспокоенно присели рядом с ним.

- Что вы тут делаете? - пробурчал Константин.

- Мы решили вас поддержать, - ответил практикант.

- Мы везде вас искали, - обеспокоенно сказала Кристина. - Что-то случилось?

- Ничего из того, что могло бы принести еще больший шок.

Майор махнул рукой в сторону соседних коек, на которых лежали пострадавшие от клыков и когтей ужасного чудовища с разными степенями инвалидности. И каждый из них лежал тихо, скованный нервнопаралитическим ядом зверя. Курагина печально покачала головой.

- Это моя вина, что они все здесь.

- Сер, не вините вы себя так! Вы же не знали, - стал успокаивать его Прохоров.

- Да такое с каждым могло случиться, и на месте Жени мог бы сейчас лежать каждый из нас, - пожала плечами Кристина. - Судьбу нельзя изменить. И, если честно, я скучаю по нашему зануде.

- Да-а, - слабо улыбнулся Сибирцев. - Я тоже скучаю по его несмешным шуточкам и моральным проповедям, которые меня, иногда, просто бесят!

- Ваши слова музыка для моих ушей, - хрипло прошептал умирающий, открывая глаза. - Но вам не кажется, что можно было бы составить другое приветствие для человека, который только что лежал при смерти!?

- Женька! Очнулся! - радостно прокричала Курагина.

- Снимите ее с меня! - взмолился тот, когда она кинулась его обнимать.

- Кристи, ты его сейчас задушишь! - засмеялся Влад.

- Как ты себя чувствуешь? - спросил Константин, у которого словно камень с души упал.

- Паршиво, - поморщился от боли пациент. - Все тело жжет огнем, двигаться вообще не могу. Такое ощущение, что меня пропустили через мясорубку и, как следует, поджарили на сковороде.

- Ну, ты не так далек от истины, - подумав, ответил Прохоров.

В глазах у Женьки мелькнуло удивление, после он заметил, что не только его место на койке занято.

- Что тут случилось?!

Он хотел подняться, как вдруг к нему подбежали врачи и насильно уложили обратно.

- Мы тебе потом все объясним! - сказал ему напоследок Константин, прежде чем их троих выдворили из палаты под несокрушимым предлогом: "Больному нужен покой"

Сибирцев еще немного потоптался у дверей палаты, прислушиваясь к доносившимся оттуда звукам. Прохоров и Курагина о чем-то рядом перешептывались, но он не прислушивался к их разговору. К нему пришло облегчение. С Женей все в порядке, значит, и остальные тоже очнутся.