Женись на мне, незнакомец - Кей Грегори

— Может. Но, Бранд, Конни всегда понимала, что не может иметь все, что захочет. Ты не делаешь ничего хорошего, приучая ее думать иначе.

— Согласен. Тем не менее собаку-то ей можно. Собственно, у нее она уже есть.

— Бранд! Как ты не понимаешь! — Изабелла с такой силой сжала руки, что почувствовала, как ногти вонзились ей в ладони сквозь черные шерстяные перчатки. — Я уже спрашивала владельца дома. Он сказал: «Никаких щенков». Кроме того, у меня работа. Мне некогда возиться с собакой.

— Да? — Бранд встал рядом с ней и уперся локтями в перила. — В таком случае, скажи на милость, как ты находишь время для ребенка?

Изабелла прикусила губу. Я не буду топать ногами, сказала она себе. Я не буду топать ногами. Да сейчас, наверное, и не смогу. Ноги совсем закоченели. Она сосчитала до двадцати. По-английски. Потом еще раз по-испански. К этому времени она решила, что держит себя в руках.

— Конни днем ходит в детский сад, — медленно заговорила она, словно перед ней был ребенок. — Вечером, если меня нет, приходит Эдвина. Но почему она должна еще возиться и с собакой? — Бранд смотрел на нее, словно не верил ни одному ее слову. — И вообще, какая тебе разница? В нашем доме нельзя держать собаку.

— Ты же знаешь, что эту проблему нетрудно уладить.

У него заблестели глаза, и на этот раз Изабелла точно знала, что он имеет в виду.

— Нет, — ответила она. — Я не перееду к тебе.

Она выпрямилась, изо всех сил стараясь казаться сильной, но тут налетел ветер, и она опять задрожала от холода.

— Я забыл, — очень тихо проговорил Бранд. — Ты ведь женщина, которая хочет иметь все.

Изабелла проглотила комок в горле. Его голос и то, как он стоял, вцепившись в перила, и его взгляд, цинично оценивающий ее, — все это было ей слишком хорошо знакомо.

Бранд хотел ее не меньше, чем она его. Но он ее не любил.

— Правильно, — согласилась она, заставляя себя говорить беззаботно. — Но я так же, как Конни, всегда знала, что не могу иметь все.

Она опять не смогла сдержать дрожь.

— Ах да. Конни. — Бранд махнул ей рукой, потому что она убежала довольно далеко. — Мне кажется, ты хочешь сказать, что ей придется довольствоваться воскресной собакой. Пока.

— Воскресной собакой?

— Ммм. Миссис Крэкитт, моя новая домоправительница, обожает собак, и она позаботится о Пушке. А Конни будет навещать его по выходным.

— Но я не хочу…

Она умолкла. Что ей сказать? Что она не хочет, чтобы Конни проводила все уик-энды на Болотах, купалась там в роскоши, а потом, в конце концов, возненавидела свой дом?

Ответ Бранда она знала. Есть «простое решение».

Какое же «простое»? Она не может, не хочет променять свою независимость на сомнительную привилегию спать с собственным мужем, который не желает отдать ей свое сердце.

— Я полагаю, — неуверенно проговорила она, — что Конни сможет приезжать на Болота не чаще одного раза в месяц…

Она умолкла, увидев, как цапля, сидевшая до того на иве, слетела с нее и нырнула в пруд. Когда она вновь появилась, в ее клюве бился толстый серебристый карп.

Изабелла взглянула на Бранда. Ей было жалко карпа. У них много общего.

Бранд перехватил ее взгляд, но его мысли все еще были заняты дочерью.

— Кто бы мог подумать, — пробурчал он.

— О чем подумать?

— О том, что юная беспомощная девушка, которая когда-то не справилась с грудным младенцем, станет такой преданной матерью. Ты знаешь, тебе идет!

— А…

Почему он так смотрит? Его губы улыбались, но глаза были пустые.

— Да. — Бранд резко отвернулся и сосредоточил взгляд на сытой и злой цапле, которая вновь сидела на дереве. — А что случилось с Джуди? Ты ее видела, когда вернулась в Ванкувер?

Что ж. Если он хочет сменить тему, пусть меняет пока…

— Нет, — ответила она. — Хочешь верь, хочешь нет, но Джуди буквально за неделю до моего возвращения в Ванкувер уехала в Калгари со своим новым мужем. Мне сказала ее мать.

— А-а. Но у тебя, наверное, есть еще друзья?

Изабелла хотела ответить:

«Один ты». Но Бранд не был другом. Он был мужем, который хотел отнять у нее дочь.

— Нет, — быстро ответила она. — В общем, нет. Бранд, давай о собаке…

— Да. О собаке. Думаешь, Конни достаточно видеть Пушка раз в месяц?

Он читал ее мысли.

Недостаточно. Но больше она ничего предложить не может. Черт его дери. Он хорошо подумал, прежде чем подарил дочери собаку.

— Ничего не поделаешь, — сказала она ровным голосом. — Кстати, Бранд, если ты намерен отобрать у меня Конни, обещаю тебе, у тебя ничего не получится.

— Не получится? — Он отвернулся от нее и поставил ногу на нижний брус ограды. — А если я не намерен?

— Тогда чего ты хочешь?

— Вроде я понятно объяснил. Мне нужна не только Конни. — Он замолчал и смахнул лист с рукава. — Видишь ли, я тоже хотел бы получить все.

Голос у него был низкий, ласковый, опасный. И зубы сжаты. Изабелла прикрыла глаза. Даже сейчас, когда он весь ощетинился, ей очень хотелось обнять его.

— Ты не хочешь всего, — возразила она. — Тебе нужно только теплое тело в постели.

Бранд скрипнул зубами. Потом все же улыбнулся.

— А ты хочешь сказать, что есть что-то еще?

Все-то он знает. Изабелла искоса изучала его, смущенная быстрой сменой его настроения. Он смотрел на воду, обтекавшую камни, и старательно делал вид, что не замечает ее. Но это не так. Она видела, что улыбка кривит его губы.

— Да, — ответила она. — Жизнь заставила меня в это поверить. А ты о чем думаешь?

— Я стараюсь не думать.

Изабелла могла обвинить его во лжи. Морщины на его лице говорили совсем о другом. Наконец он принял решение.

Схватив ничего не подозревавшую Изабеллу за руки, он прижал ее к перилам.

Изабелла потеряла дар речи, но довольно быстро взяла себя в руки.

— Ты с ума сошел…

— Ты хочешь сказать, что я припираю тебя к стенке? Изабелла, через две недели в субботу я приглашен на прием. С обедом и танцами. И я хочу, чтобы ты пошла со мной.

— В качестве кого?

Она растерянно смотрела на него. Он только что это придумал или это очередной шажок в тщательно продуманной кампании?

— В качестве жены, — сказал он. — Как член правления… я собираю средства для Детского фонда здоровья… я приглашен с супругой. Пока, насколько мне известно, ты — моя супруга.

— Но…

— Впрочем… — Он пожал плечами. — Если ты не хочешь, я могу пригласить Веронику. Мы перекинулись с ней парой слов утром перед ее уходом. Уверен, она с удовольствием согласится.

Ублюдок, подумала Изабелла, ловя его улыбку, которую он и не пытался скрыть. Но от его прикосновения ее заливала горячая волна желания. Он знал, что прижал ее к стенке… ну, к перилам моста… знал, что, хотя ей не хочется идти на прием, она не смирится с мыслью о Веронике. Той ночью на Болотах она от многого отказалась. И Вероника много потеряла.