Сказка и быль. История русской детской литературы - Бен Хеллман

Книги Чарской, в которых используются повторяющиеся формулы, – прекрасный пример массовой литературы. Это развлекательное чтение, способное унести от каждодневных проблем в страну грез. При этом их нравственные нормы очень высоки, и вера в добро никогда не подводит. Все конфликты разрешаются, одиночество сменяется чувством принадлежности к группе, вера в будущее возрождается. Некоторые повести – «Особенная» (1912), «Лизина жизнь» (1915) и «Волшебная сказка» (1915) – подчеркивают развитие и изменение характера; эгоизм и бунтарство превращаются в ответственность за других, помощь бедным и обучение детей. Последний роман Чарской, «Большая душа» (1918), повествует о жизненном успехе тринадцатилетнего горбуна Вени. В начале романа он одинок, над ним все смеются из-за его уродства, а в конце он – успешный музыкант. Сюжет Вениной любимой сказки «Гадкий утенок» воплощается в реальной жизни – Чарская со свойственным ей оптимизмом показывает, что такие перемены возможны.

Цикл из четырех романов носит явный автобиографический характер. Это «За что? Моя повесть о самой себе» (1908), «Большой Джон» (1909), «На всю жизнь. Юность Лиды Воронской» (1911) и «Цель достигнута» (1911). Они рассказывают историю Лиды, рано потерявшей мать, гордой, замкнутой в себе девочки, избалованной отцом-офицером. Плохие отношения с мачехой приводят к открытому бунту. Затем читатель встречает Лиду в пансионе в компании сверстниц. Заключительные тома посвящены любви, раннему замужеству, материнству и началу карьеры писательницы и актрисы. Для Лиды недостаточно просто быть матерью, она хочет добиться признания как творческая личность. В этих четырех романах немало знакомых по предыдущим произведениям Чарской тем и мотивов, персонажей и конфликтов, но их тон более естественен, повествование развивается стремительней, юмор является более важным элементом.

Приключенческий элемент доминирует в книгах для читательниц помладше – «Записки сиротки» (1902), «Лизочкино счастье» (1907), «Дом шалунов» (1908), «Лесовичка» (1908), «Сибирочка» (1909), «Щелчок» (1911), «Тринадцатая» (1912), «Бичо-Джан» (1913) и «Малютка Марго» (1914). Сюжеты сильные, неожиданных поворотов повествования много. Судьбы заброшенных, потерянных или украденных детей необычайны. Дети попадают в лапы беглых преступников и отъявленных негодяев, оказываются в таких экзотических местах, как сибирская тайга, Кавказские горы, цирк, монастырь, цыганский табор или исправительное заведение для несовершеннолетних преступников. Им приходится зарабатывать себе на жизнь пением на улице. Они становятся жертвами несправедливости и унижения, их бьют и морят голодом, но вместе с тем они всегда встречают доброту и дружелюбие. Противопоставляются бедность и богатство, равнодушие и сострадание, жестокость и доброта. Счастливый конец обязателен: дети возвращаются в свои семьи или обретают истинных друзей, часто в результате мелодраматической сцены узнавания. Открывается их истинное происхождение, выявляются скрытые таланты. Обо всем этом рассказывается просто и конкретно, в коротких главах напряженность чередуется с более спокойными моментами.

В исторических романах Чарская не особенно старалась дать правдивую картину, и ее обвиняли в фактических ошибках. В ранние советские годы ее произведения были отвергнуты за откровенный монархизм, но в последнее время отношение к ним изменилось. Известный советский писатель Борис Васильев (1924 – 2013) утверждал, что исторические романы Чарской, несмотря на некоторую наивность, «не только излагали популярно родную историю, но и учили восторгаться ею. А восторг перед историей родной страны есть эмоциональное выражение любви к ней»[212].

Ермак, покоритель Сибири XVI столетия – герой «Грозной дружины» (1909). В предисловии издатель утверждал, что роман Чарской имеет большое образовательное значение, потому что он «трогает душу» и «будит добрые чувства»[213]. Героические деяния Ермака, частично увиденные глазами молодого князя, историческая правда, но повествование о них напоминает былину о богатыре. В «Царском гневе» (1909) Чарская ведет рассказ с точки зрения десятилетнего мальчика, пытаясь найти хоть какие-то черты характера, смягчающие образ страшного царя Ивана Грозного.

Борис Годунов, Лжедмитрий, Иван Сусанин и Василий Шуйский – герои «Желанного царя» (1913). Острый сюжет ведет к кульминации – коронации молодого Михаила Романова, «желанного царя», который принесет стабильность Русской земле. Не случайно книга увидела свет в год празднования трехсотлетия дома Романовых.

«Так велела царица» (1910) сопровождается предисловием, где издатель подчеркивает: современная педагогическая наука доказала, что дети предпочитают правдивые истории, и среди них книги на исторические темы оказываются особенно важными в педагогическом смысле. Не только военные победы достойны описания, но и малые дела в мирное время. Исторических романов для маленьких детей было слишком мало, и Чарская попыталась заполнить пробел повестью о встрече крестьянской России и двора императрицы Екатерины I. Будучи сама скромного происхождения, царица обладает редким даром понимать своих подданных.

Время правления Анны Иоанновны в первой половине XVIII века было тяжелым для России. Слабая правительница попала в руки бессовестных авантюристов-иностранцев. На этом историческом фоне развивается сильный приключенческий сюжет «Пажа цесаревны» (1908). Приемы письма в романе напоминают «Трех мушкетеров» Александра Дюма – это мелодраматические сцены со странными совпадениями, неожиданными откровениями, переодеваниями, таинственными незнакомцами, двойниками, злодеями и героями. Роман также напоминает сказку, в которой царь-девицу спасает храбрый рыцарь. Как и в других книгах Чарской, в центре исторических романов всегда дети, часто девочки. В «Паже цесаревны» подчеркивается: иностранцы презирают Россию, но когда на трон в 1741 году восходит Елизавета Петровна, для империи начинается счастливая пора. В последней сцене красавица-царица, освещенная зимним солнцем, оглядывает макушки подданных и протягивает руки к небесам. «Все для славы России! Все для могущества милой родины! – прошептали губы царь-девицы, и она окинула любовным взором собравшиеся под балконом народные толпы».

«Смелая жизнь» (1905) повествует о замечательной Надежде Дуровой, участнице войны 1812 года, переодевшейся гусаром. Ее мемуары были опубликованы Пушкиным, но Чарская добавила некоторых вымышленных героев и событий. В результате получилась легенда с сильным романтическим оттенком. Чарская, вероятно, ощущала свое сходство с Дуровой, в ней она видела такое же стремление к самостоятельности и возможности развивать свой талант. Другая общая черта – привязанность к отцу-офицеру. В результате получилась увлекательная жизнь девчонки-сорванца, кавалерист-девицы, горящей патриотическими чувствами и мечтающей о военных приключениях. Дурова убегает из дома, от скучной и размеренной девичьей жизни, чтобы участвовать в войне с Наполеоном и добиться славы и наград. Кумир Дуровой, вдохновивший ее на подвиги, – Жанна д’Арк.

«Газават. Тридцать лет борьбы горцев за свободу» (1906) возвращает читателя в середину XIX столетия, когда на Кавказе велся «газават» – священная война против неверных. Отношения между двумя сторонами усложняются, когда сын кавказского вождя Шамиля Джемал попадает заложником к русским. Джемал оказался в трудной ситуации, когда подружился с русскими; он тянется к христианству и мечтает о мире между русским императором и кавказцами. Для него важно, чтобы русские правили Кавказом, потому что «они откроют нам путь к просвещению, научат нас цивилизации, сделают из нас культурный народ». В конце концов и его отец Шамиль взят в плен; теперь и он прозревает: «Я знал и прежде, что урусы храбры и дерутся, как львы. Но что они великодушны, это я узнаю теперь». Шамиль понимает, что христианство несет милосердие и добро. Капитуляция старого борца полная – ему возвращают свободу, назначают пенсию и приглашают встретиться с императором.

Некоторые сказки Чарской были собраны в книгу «Сказки голубой феи» (1909). Формально они опираются на европейскую традицию, в них видно влияние и народных сказок, и сказок Гофмана и Андерсена. Аллегорические фигуры Истины и Красоты учат любви, добру, верности и состраданию. Любое нарушение запретов и пренебрежение предостережениями ведет к ужасным последствиям. Чарская, однако, относится к работам предшественников творчески, привнося в сказки собственные оттенки. Как замечает Александра Матвеева, сквозная их тема – внутреннее перерождение. Избавляясь от дурных черт характера, переживая неизбежные неудачи, герой изменяется в лучшую сторону[214]. Читатель следит за тем, как в персонажах Чарской зарождаются благородство души и гражданские чувства. Жалости и сострадания недостаточно, нужна еще и решительность. Библейские аллюзии помогают читателю понять, где искать идеалы.