Объединитель - Евгений Астахов

Мысленная команда, и воздушные ножи устремляются вниз, на орды чудовищ.

Это не просто атака — это апокалипсис в миниатюре. Невидимые лезвия прошивают плоть монстров, словно та сделана из бумаги. Чудища корчатся, вопят, брызгая слизью, но убийственные снаряды не знают пощады. Они кромсают сухожилия, отсекают конечности, выпускают кишки острым крошевом. Способность превращает целые сектора поля боя в кровавую кашу, вздымающуюся на грязных волнах стонов и судорог.

Я вижу, как строй гигантских монстров, похожих на богомолов, тонет в вихре. Однако их хитиновые панцири способны сдержать атаку сотен микроскопических лезвий. Те протыкают сочленения и вгрызаются в уязвимую плоть, но этого мало. Исполины ревут, слепо молотят конечностями, пытаясь отмахнуться от невидимых убийц, но продолжают наступать на город.

Живая лавина чудовищ вздрагивает, замедляет своё движение. Уязвимые твари превратились в груды дёргающегося мяса. Следом за ними накатывают новые волны — и встречают ту же участь, распадаясь кровавыми лоскутами под ударами призрачных клинков.

Мало!

С рыком формирую над головой клубящиеся сгустки туч. В этих аспидно-чёрных недрах пляшут сотни тысяч вольт, готовых обрушиться испепеляющими разрядами.

И вот оно — раскаты грома, треск электрических дуг. Молнии, ветвясь слепящими росчерками, бьют в изуродованные воздушными лезвиями тела бронированных чудищ. Воздух наполняется запахом горелой плоти и едким дымом. Титанические богомолы, секунду назад ещё сеявшие ужас и разрушения, сгорают изнутри, оставляя после себя только прочнейшие панцири. Вся жидкость и органика в их телах выкипает. Кристаллические глаза лопаются от перегрева, бронированные торсы разваливаются на обугленные сегменты.

Эйфория перемешивается с яростью. Вместо безмозглых монстров на поле боя я вижу Консорциум и Волноходцев. Любую инопланетную падаль, решившую заграбастать мою планету.

Так же быстро я возвращаю себе самообладание. Рано праздновать победу. Да, мы проредили ряды монстров, но бой не выигран.

С удвоенным ожесточением демонстрирую врагу всю мощь своих умений. Шквал клинков и арканные молнии сплетаются, перемалывая орды в кровавый фарш.

— Держаться! — хрипло кричу я, перекрывая грохот битвы. — Танцуй, Кали, танцуй!

— ЕГЕРЬ!

— ЕГЕРЬ!! — многочисленные голоса доносятся снизу.

Сквозь хаос битвы я замечаю две стремительные фигуры, мелькающие посреди полчищ врагов. Раджани и Викрам сейчас показывают, что недаром носят свои титулы.

Раджани — воплощение грации и смерти. В её руках сверкают два заточенных обруча, рассекая воздух с утробным гудением. Она кружится меж чудовищ в вихре стали, и там, где проносятся смертоносные кольца, остаются лишь кровавые ошмётки. Движения Раджани стремительны и изящны, будто в неистовом танце. Чакрамы покидают её ладони, со свистом впиваются в плоть монстров и, будто повинуясь безмолвной команде, возвращаются к хозяйке, влекомые незримыми нитями.

Однако клинки не единственное её оружие. Раудри — Гневная, Ужасающая — воплощение своей богини разрушения. Она повелевает ветрами, и её техники воистину впечатляют. Танцовщица Богов вскидывает руки, и воздушные потоки подчиняются её воле. Жалящие порывы, острые как бритва, хлещут ряды чудовищ, раздирая плоть до костей. Маленькие смерчи подхватывают ревущих тварей и швыряют о стены, круша хитин и кости. Раджани творит настоящую симфонию погибели, заставляя даже такого ценителя, как я, впечатлённо кивнуть.

Викрам же — сама тень, незримый и смертоносный. В мельтешении сражения я то и дело теряю его из виду. Мгновение — он здесь, а в следующий миг уже за спиной врага, разрывая глотки и потроша животы. Два коротких меча в руках мужчины мерцают алым, без устали поглощая кровь чудовищ. Он — Каларакт, Чёрная Кровь, и каждое его движение несёт разорение.

Вот чудовищный богомол заносит над Викрамом костяную косу, грозя разрубить того напополам, но Эфирного убийцы на месте уже нет. Он растворяется в тенях, а клешня монстра со свистом рассекает пустоту. В следующее мгновение Каларакт возникает на спине богомола, вонзая мечи в стыки брони. Исполин содрогается, из пробитого горла хлещет ихор, но его убийца уже исчез, оставив за собой лишь гремящий хитиновый панцирь.

Клинки индуса полыхают призрачным огнём, оставляя размытые полосы в воздухе. Они жадно тянутся к ранам чудовищ, будто питаясь самой их жизнью. Эфирные путы, невидимые обычному глазу, полыхающие в ультрафиолетовом спектре, опутывают жертв Каларакта, лишая воли и шанса на спасение. Это воистину танец смерти, и Викрам пляшет ничуть не хуже сестрёнки.

Глядя на близнецов, я не могу не оценить по достоинству их мастерство и слаженность движений. Раджани и Викрам — две стороны одной медали, инь и ян идеального боевого дуэта. Там, где она приковывает взгляды чудовищ своей убийственной грацией, он незримо подбирается для смертельного удара. Стоит ей взмахнуть рукой — и ураганный ветер уже подхватывает врагов, швыряя их на безжалостные клинки брата. Абсолютная гармония.

Тандем Раджани и Викрама выкашивает монстров десятками, покрывая пространство вокруг разрушенной стены грудами растерзанных тел. Там, где только что бесновалась орда исчадий — остаются лишь ошмётки плоти и липкие лужи.

«Такие союзники нам пригодятся…» — думаю я, залюбовавшись на миг смертоносным вальсом близнецов.

На лице расползается злорадный усмешка. Сегодня Кали пляшет на костях чудовищ, и горе тем, кто рискнёт встать на её пути.

Танцуй, Кали, танцуй!

Глава 23

Через сорок минут мы сидим в покоях близнецов, расположившись на мягких подушках вокруг низкого резного столика. В воздухе плавает дымка благовоний, придавая обстановке умиротворяющий и слегка мистический флёр. На секунду заставляет забыть смрад крови, потрохов и гул плазмы, накрывший, казалось, весь мир.

Враг уничтожен, штурм отражён. Разведчики выдвинулись в сторону, откуда пришла волна монстров, чтобы разыскать их гнездо. Или точнее будет сказать Гнездовище, потому что я уверен, Испытание именно этого типа прозевали местные. Судя по количеству и разнообразию тварей, созревало оно долго и основательно.

Прошедший бой принёс мне 229 752 единицы арканы. На текущем ранге сумма смешная и возможная лишь благодаря большому количеству уничтоженных тварей.

Я перевожу взгляд с Раджани на Викрама и обратно, пытаясь получше разглядеть чужаков, ставших вынужденными союзниками. В полумраке их усталые лица кажутся высеченными из тёмного камня — настолько сосредоточенны и непроницаемы их выражения. При этом их руки ещё немного подрагивают от напряжения недавнего боя, но усталость постепенно отступает.

— Чем вы занимались до прихода Сопряжения? — нарушаю молчание, голос слегка хрипит от боевых криков. — Кем были прежде?

Викрам кривит губы в подобии усмешки, но в его глазах пляшут весёлые искорки:

— Ты всегда такой прямолинейный, Егерь? Не боишься, что однажды нарвёшься?

— Мой брат прав, — замечает Раджани. — Такие вопросы не принято задавать малознакомым людям. Но… — она вздыхает, —