Литературная Газета 6283 ( № 28 2010) - Литературка Литературная Газета

Клешни его разжались, и из них выпал счастливый Переверзев.

Победно поднявшись и сразу сиганув вон из загончика, пока робот не передумал, он торжественно захохотал. Оттуда, с безопасного расстояния, В.П. ещё долго ругался на робота. Бранил, матерился на всех языках, включая даже язык самих роботов.

– Руду, – кричал, – я твою легировал!

Потом только успокоился.

– И у вас, значит, дедовщина, – сказал уже мирно. – Не на того напал! У меня и кум в горячих точках служил. Меня не запугаешь. Даже не думай.

Сел в сторонке на корточки и стал думать о себе в героическом стиле.

Так завершился этот тревожный эпизод в шведской каменоломне. Но, присоединяясь к торжеству Переверзева и живо радуясь благополучному исходу, хотим всё-таки предостеречь шведских машиностроителей. Чтобы осторожнее, значит, приделывали ум туда, откуда может грозить опасность человечеству.

Ответственнее, шведы! Не навреди!

Геннадий МАРТЫНЕНКОВ, ДОЛГОПРУДНЫЙ Московской обл.

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 3,5 Проголосовало: 2 чел. 12345

Комментарии:

Несколько оплеух

Клуб 12 стульев

Несколько оплеух

РЕТРО

Самое известное произведение Виктора Кина (1903–1937) – роман «По ту сторону» (1928). Через год вышел сборник его фельетонов и очерков «Пытка электричеством». Как многие писатели, он постоянно вёл записные книжки, куда заносил краткие характеристики и удачные выражения, способные в дальнейшем перекочевать в крупные произведения. Вот несколько отрывков из них.

* Я размахнулся и вонзил остроту в его рыхлое тело.

* Она улыбнулась, как реклама зубной пасты.

* События, от которых лысый может поседеть.

* Мертвецки трезв – трезв, как стелька.

* Представляю себе, как дома математик, причмокивая и рыча, набрасывается на задачник.

* У меня нет ни полосатого кота, ни собаки, ни канарейки. Когда я прихожу домой, мне некому почесать за ухом и никто не трётся о мои ноги. И единственное, что заменяет мне уют, – это мой аппетит. Это моё единственное домашнее животное.

* Об такого человека я не согласился бы вытереть ноги.

* Такая здоровая, что, если дашь ей рубль, потом и не отымешь…

* Он такой оригинал, что может и в морду дать.

* На одни угрызения совести у меня уходит два дня в неделю.

* Вы, тире, мерзавец!

* Первое, что бросается в глаза, – это то, что У. дурак. Потом уже замечаешь, что он брюнет и т.д.

* – Если тебе недостаточно одной оплеухи, то позови меня. Я всегда ношу их с собой несколько штук.

* Он был смелый человек и ничего не боялся, кроме щекотки.

* И ребёнок рос красивый и крепкий, как алюминиевая посуда.

* Рассказывая неприличные анекдоты, она просила потушить огонь.

* Чесать в затылке – наш национальный жест.

* Как воскликнул какой-то поэт, осуждая грех глупости: она съела кусок мяса, он её убил!

* Ему было 17 лет и ни на секунду больше.

* Этот скелет был славный малый с простодушным черепом и подкупающей улыбкой.

* А комната так наполнилась воздушными замками, что стало тесно.

* Он жевал художественную литературу, как бык жуёт фиалку.

* Чёрт знает что! Почему с моей шляпой обращаются как с собакой?

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 4,5 Проголосовало: 2 чел. 12345

Комментарии:

Ироническая поэзия

Клуб 12 стульев

Ироническая поэзия

Размышление перегретого гражданина

В Москву пришла ужасная жарища:

Вскипает кровь и булькают умы,

Не лезет в горло никакая пища,

И ходим обезвоженные мы!

Давно ли беспредельно, понимаешь,

Ты воду в организме содержал?

А нынче пей не пей – не размокаешь

И сохнешь, словно некогда Арал!

Изнемогаем мы от жарких бдений,

Нам каждый день приносит свой аврал!

Почти за двести лет метнаблюдений

В Москве никто подобного не знал!

Погода всё дичает год от году!

Не знаю, чья сокрыта в том вина,

Но я бы запретил в Москве погоду,

И будь что будет! Лишь бы не война.

Павел ХМАРА

Специи

Заурядные моменты

Часто, глубиной своей

Добавляя в жизнь акценты,

Придают пикантность ей.

Например, ведут супруги

Свой однообразный быт.

В прошлом громкие заслуги,

Пылкий дух любви забыт.

Деревянный дом. Разруха.

Весь зарос старинный сад.

На крыльце под чай старуха

Ест червивый шоколад.

Незаправленных кроватей

Слишком много. У окна

Молодых солдат с занятий

Поджидает старшина.

Для живущих в беспорядке

Негров со всего двора

Между свалок на площадке

Есть бейсбольная игра.

Хоть имеет вид приличный,

Но не смог найти подход

Человек антипатичный…

Важен каждый эпизод;

Цель их общего либретто –

Серость будней разбавлять!..

Впрочем, лучше бы всё это

Только в мыслях представлять.

Юрий ХАЙКЕВИЧ

***

Отару пастырь собирает,

Кнутом похлёстывает всласть,

На стадо с гордостью взирает:

Хоть над баранами, но власть!

***

Не мни, чудак, что Бог земли,

И на весь мир о том не вой.

И не таких с небес смели

Обычной дворницкой метлой.

Веселин ГЕОРГИЕВ

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 2,0 Проголосовало: 2 чел. 12345

Комментарии:

Натурщики «Клуба ДС»

Клуб 12 стульев

Натурщики «Клуба ДС»

Вячеслав ШИЛОВ

Василий АЛЕКСАНДРОВ

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Расчленёнка

Клуб 12 стульев

Расчленёнка

ДРАМЫ «КЛУБА ДС»

Группа захвата действовала быстро и слаженно. Двое омоновцев, с автоматами наизготовку, поднимались на цыпочках к указанному в поступившем телефонном сообщении четвёртому этажу. Ещё двое, также на цыпочках, спускались им навстречу с чердака. Всё делалось для того, чтобы застать преступника врасплох и по возможности с уликами. Да, так и есть: на площадке четвёртого этажа кто-то, приглушённо чертыхаясь, возился у крышки люка мусоропровода.

Милиционеры ворвались в этот тесный закуток одновременно и сверху, и снизу с диким воплем: «Руки вверх! Лежать!» На них оторопело смотрел перепуганный очкастый парень лет девятнадцати с окровавленными руками. Выполняя первую команду милиционеров, он поднял их кверху, но вот лечь с поднятыми руками у него не получалось. А из раззявленной крышки мусороприёмника торчала согнутая в колене нога в телесного цвета чулке, также выпачканная кровью. Рядом на полу валялся кухонный топорик.

– Так, ботаник, расчленёнкой, значит, занимаемся? – обрадовался дюж

ий капитан, стаскивая с головы маску с прорезями для различных лицевых отверстий. – Всё уже спустил в мусоропровод? Одна нога, говоришь, осталась?

– Ах! – сказал кто-то слабым голосом за широкой капитанской спиной и с глухим стуком упал на бетонный пол. Капитан мельком оглянулся. В обмороке лежала старушка с пятком бигудей на голове.

– Это кто? – строго спросил капитан.

– Моя соседка, Марья Семёновна, – печально сказал ботаник и провёл указательным пальцем под носом, оставив на верхней губе кровавый след.

– Сознательная у тебя соседка, – похвалил капитан. – Ну ты, убивец, ручки-то поднял! Вот так! А теперь давай признавайся, чьи останки пытаешься схоронить столь варварским способом?