Шри Ауробиндо. Тайна Веды - Шри Ауробиндо

Описав таким образом мысль, унаследованную от предков, дающую рождение близнецам, которые прогоняют тьму, Вишвамитра переходит к описанию древних Отцов, которые первыми придали форму этой мысли, и к описанию той великой победы, посредством которой они открыли «ту Истину, солнце, лежащее во тьме». «Никто среди смертных не может осудить наших древних Отцов (или, как я бы скорее перевел – нет бренной силы, способной ограничить или помешать им), которые сражались за коров; могущественный Индра, вершащий труд, раскрыл для них крепко запертые загоны; где друг со своими друзьями, соратниками Навагвами, став на колени, последовал за коровами, там Индра с десятью Дашагвами отыскал ту Истину, satyaṁ tad, само Солнце, пребывавшее во тьме» (стихи 4, 5). Это обычное образное описание завоевания сияющих стад и открытия Солнца, сокрытого тьмой; однако в следующем стихе появляется связь с двумя другими образами, часто встречающимися в ведийских гимнах, – с пастбищем или полем для коров и с медовой сладостью, обнаруженной в коровах. «Индра нашел мед, хранившийся в Сияющей, то сокровище, что с ногами и копытами, на пастбище[56] Коровы» (стих 6). Сияющая, usriyā (также и usrā), это еще одно слово, которое, как и go, означает и луч, и корову, а в Веде употребляется в качестве синонима go. Мы постоянно слышим про гхритам (ghṛta), очищенное масло, хранящееся в корове, спрятанное там пани, разделенное, согласно Вамадеве, на три части; однако иногда говорится о медовом гхритам, а иногда просто о меде – madhumad ghṛtam (IX.86.37) и madhu. Мы уже видели в других гимнах, насколько тесно связаны между собою продукты коровы, гхритам, и продукты растения Сома, нектар; теперь же, когда мы точно знаем, что подразумевается под Коровой, эта странная связь едва ли сочетающихся образов становится нам ясной и понятной. Ведь слово гхритам тоже этимологически означает «сияющий», то есть это сияющий продукт сияющей коровы: это свет осознанного знания, обретающий форму на ментальном плане, который сосредоточен в озаренном сознании и освобождается, когда высвобождаются Коровы; Сома же есть радость, блаженство, Ананда, неотделимая от просветленного состояния бытия, а поскольку, согласно Веде, в нас существует три уровня ментального плана, то и гхритам делится на три части, соотносимые с тремя богами – Сурьей, Индрой и Сомой, приношение нектара Сомы также делится на три части, согласно трем уровням горы бытия, triṣu sānuṣu. Мы можем тогда предположить, зная природу трех богов, что Сома дает божественному свету проявиться из чувственной ментальности, Индра – из динамической ментальности, а Сурья – из ментальности чистого познания. Что касается пастбища для коров, то с ним мы уже знакомы – это поле, или kṣetra, которое Индра отвоевывает для своих сверкающих соратников у дасью, то самое поле, где Атри узрел воителя Агни и сияющих коров, тех, что, состарившись, вновь стали молоды. Это поле, kṣetra, есть всего лишь другой образ для обозначения светозарной обители (kṣaya), куда боги через жертвоприношение ведут человеческую душу.

Далее Вишвамитра приоткрывает для нас подлинно мистический смысл всей этой образности. «Он, с которым вместе Дакшина, удерживал в правой руке (dakṣiṇe dakṣiṇāvān) то сокрытое, что хранится в тайной пещере, что спрятано в водах. Пусть же он, знающий все в совершенстве, отделит свет от тьмы, jyotir vṛṇīta tamaso vijānan; да будем мы далеко от присутствия зла» (стихи 6, 7). Здесь мы обретаем ключ к образу богини Дакшины, имя которой в некоторых отрывках используется как эпитет Зари, в других же отрывках она предстает как та, кто распределяет жертвенные приношения. Уша – это божественное озарение, а Дакшина – знание, несущее в себе способность различения, которое приходит вместе с зарей и позволяет Силе в разуме, Индре, иметь полное знание и отделить свет от тьмы, истину от лжи, прямое от искривленного, vṛṇīta vijānan. Правая и левая рука Индры – это две его силы действия в знании; ибо руки Индры именуются gabhasti, что обычно имеет значение «луч солнца», но также и «длань»; и они олицетворяют две его силы восприятия, два его сверкающих скакуна, harī, которые изображаются как солнцеглазые, sūracakṣasaḥ, как силы видения Солнца, sūryasya ketū. Дакшина управляет силой, относящейся к правой руке, dakṣiṇā, поэтому мы и встречаем такое сочетание слов: dakṣiṇe dakṣiṇāvān. Именно эта сила различения и осуществляет контроль за правильным действием на жертвоприношении и правильным распределением того, что приносится в жертву, и именно она дает Индре возможность прочно удерживать стада, богатство пани, в своей правой руке. И наконец, говорится о том, что же представляет собой то сокрытое, что помещено для нас в пещеру и спрятано в водах бытия, в водах, в которых должна быть утверждена Мысль, унаследованная от Праотцев, apsu dhiyaṁ dadhiṣe. Это и есть сокрытое Солнце, тайный Свет нашего божественного существования, которое должно быть найдено посредством знания и извлечено из тьмы, скрывающей его. А то, что этот свет не относится к физическому явлению, подтверждается использованием слова vijānan, «знающий», ибо лишь посредством верного знания он может быть обнаружен, а также через обретение моральных качеств, то есть мы должны уйти прочь от присутствия зла, duritād, буквально, от дурного деяния, от того, что идет неверно и чему мы подчиняемся в ночи нашего земного существования, пока не открывается солнце и не восходит божественная Заря.

Когда же мы обретаем ключ к пониманию того, что есть Коровы, Солнце, Медовый нектар, то все обстоятельства легенды об Ангирасах и деянии Праотцев, трудно объяснимые с точки зрения ритуалистической или натуралистической интерпретации и уже совершенно необъяснимые при историческом истолковании, основанном на арийско-дравидийской теории, становятся, напротив, абсолютно ясными и взаимодополняющими. Мы начинаем понимать каждый гимн во всей его полноте и в связи с другими гимнами; каждая отдельная строка, каждый отрывок, каждый стих, которые могут находиться в разных книгах Веды, строго и гармонично укладывается в единое целое. Теперь мы понимаем, почему говорится, что Мед, Блаженство, сосредоточен в Корове, сияющем Свете Истины; какова связь этой медоносной Коровы с Солнцем, повелителем и источником того Света; почему открытие Солнца, находящегося во мраке, связано с завоеванием коров у пани или с возвращением коров Ангирасами, и почему это именуется открытием той Истины; что подразумевается под сокровищем, имеющим ноги и копыта, и под полем или пастбищем для Коров. Мы начинаем понимать, что такое пещера пани и почему говорится, что то, сокрытое в логове Валы, сокрыто также и в водах, освобождаемых Индрой из-под власти Вритры, в семи реках, обретаемых благодаря семиглавой мысли Аясьи, которая завоевывает небо; почему говорится, что освобождение солнца из пещеры, отделение – или извлечение – света из тьмы, происходит благодаря всеразличающему знанию; кто такие Дакшина и Сарама, и что подразумевается под этим образом Индры, который держит богатство, имеющее копыта, в своей правой руке. Приняв эти заключения, нам не нужно больше искажать смысл слов, толкуя по-разному один и тот же фиксированный термин в угоду сиюминутой потребности, или по-разному переводить одну и ту же фразу в разных гимнах, или же принять непоследовательность за стандарт верной интерпретации; напротив, чем строже соблюдается верность букве и форме гимнов, тем отчетливее проявляется общий смысл Веды и смысл ее отдельных деталей, предстающий в последовательной ясности и полноте.

Поэтому мы имеем право применить уже открытый нами смысл этих образов в истолковании других отрывков, таких как гимн Васиштхи VII.76, к которому мы сейчас переходим, хотя на первый взгляд он может показаться всего лишь поэтическим описанием физического явления зари. Однако это первое впечатление исчезает, когда мы рассматриваем гимн подробнее; мы видим, что сам текст настойчиво подсказывает нам значения более глубокие, и стоит лишь воспользоваться ключом, найденным нами ранее, как сразу же появляется гармония подлинного смысла. Гимн начинается с описания того восхода Солнца в сиянии высочайшей Зари, который возникает благодаря деянию богов и риши Ангирасов. «Савитар, бог, вселенский Муж, взошел в Свете, что бессмертен и объемлет все рождения, jyotir amṛtaṁ viśvajanyam; трудом (жертвоприношения) было рождено око богов (или – волею богов родилось видение); Заря сделала явным весь мир (или – все, что существует, все творение, viśvaṁ bhuvanam)» (стих 1). Этот бессмертный Свет, в который восходит солнце, в других отрывках именуется истинным светом, ṛtaṁ jyotiḥ; ибо Истина и бессмертие в Ведах всегда тесно связаны. Это и есть тот свет знания, что дарует нам семиглавая мысль, открытая Аясьей, когда он становится viśvajanya – вселенским в своем бытии; поэтому этот свет также именуется viśvajanya, ибо он относится к четвертому плану (turīyaṁ svid, о котором говорит Аясья), откуда рождается все остальное и чьей истиной все остальное проявляется в своей широкой универсальности, не ограниченное больше условиями лжи и искривленного состояния существования. Поэтому он также зовется оком богов и божественной зарей, которая проявляет все сущее.