Кровь Моего Монстра - Рина Кент

Не то чтобы я ожидала, что он изменится, но думала, что, возможно, присутствие членов его семьи заставит его вести себя по-другому.

Но я не знала, что они проявят его апатичную сторону.

Я сижу на пассажирском сиденье, пока Юрий ведет машину к тому месту, где, по словам Кирилла, находится его мать. Я спрашиваю Юрия, установил ли босс на нее маячок, а он лишь пожимает плечом.

Ему не нужно было ничего объяснять. В этой семье все возможно.

Я смотрю на Кирилла через зеркало заднего вида. Он сидит с непринужденной харизмой, как король. Пугает, насколько естественно он выглядит спокойным и авторитетным, даже когда занимается обыденным делом, например, листает планшет.

Его длинные, покрытые венами пальцы лежат на устройстве с легким контролем. Я не могу перестать смотреть на его мужественные руки. Тот факт, что их можно использовать и для разрушения, не уменьшает странного эффекта, который они на меня производят.

— Быстрее, Юрий, — говорит он, не поднимая головы, и небольшая ухмылка кривит его губы. — Мы не хотим опоздать на спасение моей дорогой мамы.

Этот человек — психопат.

Меня все еще трясет от сцены, свидетелем которой я стала возле шоссе. Это было похоже на что-то из фильма, но в то же время настолько реалистично, что я испытал временный шок.

Мало того, что минивэн пристроился в хвост ее машине, так еще и внезапно сбил ее с дороги.

Я была уверена, что Юлия погибла в аварии, но вскоре после этого ее вытолкнули из машины ее телохранители, которых вырубили и выбросили на обочину люди в черных лыжных масках.

Все произошло молниеносно и закончилось прежде, чем я успела придумать решение. Я подумала о том, чтобы последовать за ними, но поняла, что в этом случае я буду мертва. Поэтому я позвонила Виктору, который сказал: «Я позабочусь об этом», и повесил трубку.

Максим был недоступен, а когда я вернулась в дом, Кирилл сидел на троне, как скучающий король. Он также вел себя так, будто новость о похищении его матери не имеет никакого значения.

Мы приезжаем на склад, который находится далеко от города. В поле зрения попадает лишь несколько заброшенных промышленных зданий, их старые желто-серые цвета сливаются с послеполуденным небом в жуткую картину.

Я выпрыгиваю из машины, но Кирилл не двигается с места, похоже, поглощенный каким-то делом, которое он делал на планшете.

Я стучу в окно, а он смотрит на меня, как на помеху. Я мельком взглянула на то, что он смотрит, и мое лицо нагрелось.

Это... порно.

Святое дерьмо.

Это то, на чем он сосредоточился во время всей поездки?

Он не ведет себя взволнованно или ненормально, когда выключает iPad, бросает его на сиденье и не спешит выходить из машины.

С той же невозмутимой энергией он идет к двери склада. Я догоняю его и говорю:

— Разве у нас не должно быть какого-то плана? У них наверняка где-то есть снайпер. Нам действительно следовало взять с собой больше людей. А Юрий действительно должен был остаться в машине...

Мои слова обрываются на полуслове, когда он делает что-то, что заставляет меня замолчать.

Кирилл наклоняется и кусает меня за ухо. Это не лизание или покусывание. Это настоящий укус, от которого по позвоночнику пробегает холодок и боль. Затем, точно так же, он отстраняется.

Я чувствую, как жар поднимается по моим щекам, когда хватаюсь за свое пострадавшее ухо.

— Что... что это было?

— Твое молчание. — Он говорит непринужденно, но в его словах чувствуется необычная острота.

Факт остается фактом: то, что он сделал, возымело желаемый эффект, и я прекращаю говорить. Однако хватаю пистолет и осматриваю наше окружение. Мои чувства находятся в состоянии повышенной готовности, как будто мы вернулись на то задание, которое положило конец всему.

Я также не могу не думать о том, как повернулись события в нынешней ситуации. Они вызвали его для получения выкупа? Поэтому он так спокоен?

Кирилл небрежно толкает дверь склада, даже не доставая пистолет.

Я замираю на входе, когда вижу Юлю, привязанную к стулу. Ее рот заклеен скотчем. Ее обычно элегантные волосы выглядят взъерошенными, а на виске засохшая кровь.

Но не она заставляет меня остановиться и посмотреть. Это мужчины рядом с ней. Виктор, Максим и еще несколько моих коллег.

Что они здесь делают?

Неужели Кирилл прислал их до нашего приезда?

Нет.

Я осматриваю свое окружение, и что-то здесь определенно не так.

Здесь нет ни тел, ни следов борьбы, и уж точно нет никаких остатков миссии «спасения Юлии».

Пока я стою там, ошарашенная, и медленно, но верно воспроизвожу в голове произошедшее, Кирилл подходит к своей матери.

Она дергает плечом назад в безнадежной попытке освободиться от креплений.

Спина Кирилла почти полностью скрывает ее, и мне приходится сделать шаг в сторону, чтобы лучше рассмотреть выражение ее лица.

— Ты через многое прошла, мама. — Он говорит с пугающей нейтральностью. — Ты даже получила ранение за это. Я аплодирую самоотверженности.

Приглушенные фразы вылетают из ее заклеенного скотчем рта, и Кирилл кивает, словно понимая каждое слово.

— Ты приняла меня с величайшей любовью, поэтому я должен исполнить свой сыновний долг и сделать ответный жест. — Он медленно снимает скотч, как будто специально желая, чтобы она почувствовала каждую секунду дискомфорта. — То же самое нельзя сказать о твоем дорогом Константине. Он знал о твоем похищении и все равно пошел в дом Пахана. Кто-то даже сказал бы, что твоему любимому сыну наплевать на твою жизнь и возможность твоей смерти.

— Ты поганый кусок мусора! Я скажу Сергею, что ты все это спланировал. Если ты думаешь, что сделав это со мной, ты чего-то добьешься...

Кирилл снова заклеил ей рот скотчем, убив все слова, которые она хотела произнести.

— Так, не напрягайся. В твоем возрасте это не рекомендуется. Кроме того, неужели ты думаешь, что Сергей поверит тебе, а не мне? Ты, кажется, забыла, что я был полезен для организации даже тогда, когда мой отец был жив. Знай свои пределы, мама. — Он смотрит на Максима. — Отвези ее домой. Убедись, что она цела и невредима.

Мой друг кивает и начинает развязывать ее, но Кирилл качает головой.

— Веди ее вот так. Развяжи ее только тогда, когда дойдете до дома. Я уверен, что ты поймешь, мама. Твои придирки надоели, а я предпочитаю не подвергать своих мужчин лишнему стрессу.

Приглушенный крик вырывается из нее, но Кирилл уже направляется к двери склада.

Юля бьется и кричит за скотчем, глаза пылают, весь ее царственный вид разорван в клочья.

Я замираю от этой сцены, но только на несколько