Час ведьмовства - Энн Райс

Войдя в первую палату, Роуан остановилась возле высокой блестящей металлической кровати – этакого чудовища на колесах, – на которой лежала последняя прооперированная в тот день Роуан пациентка. Женщина попала в автокатастрофу. Бледная, с громадным белым тюрбаном из бинтов на голове, она походила на мумию – единственными признаками жизни были лишь негромкое монотонное попискивание приборов и перемигивание неоновых лампочек. К ее носу тянулась тонкая прозрачная трубочка, а через иглу, плотно закрепленную на запястье пациентки, в вену капала глюкоза.

Лорел потянулась, чтобы снять график состояния больной, висевший в изножий кровати. Роуан покачала головой: не надо.

Словно возвращаясь из другой жизни, женщина медленно открыла глаза.

– Доктор Мэйфейр, – прошептала она.

По телу Роуан пробежала приятная волна облегчения. Она снова переглянулась с медсестрой и с улыбкой тихо произнесла:

– Я здесь, миссис Трент. Вы очень хорошо держитесь. – Потом осторожно обхватила пальцами правую руку пациентки. – Да, очень хорошо.

Глаза женщины медленно закрылись, словно лепестки цветов. Приборы вокруг кровати продолжали петь все ту же песню.

Роуан удалилась так же беззвучно, как и вошла.

Бросив взгляд в окно второй палаты, она увидела фигуру другого пациента: смуглокожего мальчишки, тощего, как тростинка. Стоя на платформе, он пошатнулся, потерял равновесие и упал под колеса пригородного поезда. Последствием черепно-мозговой травмы стала полная слепота.

Этого парня Роуан оперировала в течение четырех часов, сшивая тончайшей иглой кровоточащий сосуд, а затем устраняя другие повреждения черепа. В отделении для послеоперационных больных парнишка еще находил в себе силы шутить со стоящими вокруг него врачами.

Сейчас Роуан, сощурившись, внимательно следила за едва заметными движениями спящего пациента: вот дернулось под простынями его правое колено, а вот приподнялась ладонь правой руки, когда он поворачивался на бок… Слегка высунув язык и едва шевеля сухими губами, мальчик что-то шептал во сне.

– Идет на поправку, доктор, – прошептала сзади медсестра.

Роуан кивнула. Однако она знала, что через несколько недель у парня начнутся припадки. С помощью лекарств их можно будет ослабить, но эпилептиком он останется до конца своих дней. Впрочем, это явно лучше, чем смерть или слепота. Прежде чем что-либо предсказывать или объяснять, она будет ждать и наблюдать. В конце концов, всегда есть вероятность, что она ошибается в своих прогнозах.

– А как миссис Келли? – спросила Роуан, повернувшись лицом к медсестре и глядя ей в глаза.

Лорел была добросовестной и внимательной, и Роуан относилась к ней с большой симпатией.

– Миссис Келли находит забавным, что у нее в голове по-прежнему сидят две пули, и говорит, что чувствует себя заряженным револьвером. Она не хочет, чтобы ее дочь уходила. К тому же миссис Келли желает знать, что случилось с тем «уличным подонком», который стрелял в нее. Еще ей нужна дополнительная подушка, а также телевизор и телефон в палате.

Роуан негромко одобрительно рассмеялась.

– Хорошо. Быть может, завтра, – сказала она.

Оттуда, где стояла Роуан, ей была хорошо видна миссис Келли, разговаривавшая с дочерью. Не в состоянии оторвать голову от подушки, она возбужденно жестикулировала правой рукой, а дочь, худощавая усталая женщина, опустив веки, кивала в такт каждому ее слову.

– Она очень заботливо относится к матери, – прошептала Роуан. – Пусть остается в палате столько, сколько захочет.

Медсестра кивнула.

– Ну что ж, Лорел, я прощаюсь с вами до понедельника, – сказала Роуан. – Не знаю, понравится ли мне этот новый график.

– Вы заслужили отдых, доктор Мэйфейр, – улыбнулась в ответ медсестра.

– Вы так думаете? – пробормотала Роуан. – И все же, если возникнет какая-нибудь проблема, Лорел, вы можете попросить доктора Симмонса позвонить мне. В любое время. Договорились?

Двойные двери с мягким звуком закрылись за спиной Роуан. Да, хороший был денек.

Теперь, кажется, больше нет причин оставаться в клинике, разве что сделать несколько заметок в личном дневнике и прослушать по автоответчику у себя в кабинете поступившие звонки. Возможно, она немного отдохнет на кожаной кушетке. Кабинет штатного врача выглядел намного роскошнее тесных и неуютных дежурок, в которых она не один год спала урывками.

Но нет, нужно ехать домой. Следует позволить теням Грэма и Элли приходить и уходить когда пожелают.

Ну вот, опять забыла о Майкле Карри, а ведь сейчас уже почти десять вечера! Она должна как можно скорее позвонить доктору Моррису, говорила себе Роуан, медленно проходя по коридору мимо лифтов к бетонной лестнице, а потом и дальше, двигаясь зигзагами по громадной спящей клинике, лишь совсем недавно взявшей ее под свое крыло. И тут же пыталась успокоить собственную совесть: нечего пороть горячку, ничего срочного нет.

И все же Роуан не терпелось услышать, что скажет Моррис, узнать новости о единственном на данный момент мужчине в ее жизни. О человеке, которого она совсем не знала и не видела почти четыре месяца, с того самого дня, когда ее отчаянные, неистовые усилия завершились поистине невероятным, необъяснимым и случайным спасением Майкла Карри из бурлящих морских вод.

В тот вечер она пребывала в состоянии почти полного отупения от усталости. Обычное в последний месяц ее стажировки дежурство растянулось на тридцать шесть часов, и за все это время ей удалось выкроить для сна не больше часа. Но все шло замечательно до тех пор, пока Роуан не заметила в воде тело утопленника.

«Красотка Кристина» медленно плыла, едва заметно покачиваясь на вздымающихся океанских волнах. Над головой набрякло тяжелое свинцовое небо. За окнами рулевой рубки завывал ветер. Но для сорокафутовой двухмоторной яхты, построенной в Голландии специально для океанского плавания, штормовые предупреждения, адресованные мелким судам, не имели значения. Ее мощный стальной корпус, рассчитанный на любые превратности стихии, плавно скользил по бурлящей поверхности воды. Откровенно говоря, управлять в одиночку такой яхтой было непросто, но Роуан плавала на «Красотке» с шестнадцатилетнего возраста и отлично знала все ее повадки.

Вывести такую махину со стоянки или поставить на якорь без посторонней помощи, казалось, невозможно, однако в распоряжении Роуан был достаточно широкий и глубокий канал, прорытый неподалеку от ее дома в Тайбуроне, а также собственный причал и собственная, тщательно разработанная система управления яхтой. Когда нос «Красотки Кристины» разворачивался в сторону Сан-Франциско и она ложилось на обратный курс, одной женщины на мостике, знавшей и понимавшей все разнообразие сигналов судовой электроники, было вполне достаточно.