Век террора - Федор Раззаков

22. Покушение на Л. Брежнева

В 60-е годы Америка стала первой страной, в которой за период менее пяти лет были убиты три виднейших в стране человека: президент, лидер движения за гражданские права и претендент на пост президента. В этом отношении Советский Союз тогда являл собой чуть ли не самое райское место на земле. Ведь действительно, не то чтобы террористические акты, но даже уголовные преступления с применением огнестрельного оружия совершались тогда в СССР крайне редко.

И все же, даже несмотря на трудности с приобретением огнестрельного оружия и отсутствие хоть какой-нибудь почвы для индивидуального террора, в конце 60-х в столице Советского Союза произошло беспрецедентное событие, имевшее сравнение разве что с обстрелом машины наркома Анастаса Микояна 6 ноября 1942 года (то есть 27 лет назад). Двадцать второго января 1969 года военнослужащий Советской Армии (так же, как и в случае с А. Микояном, только там был рядовой, а здесь — младший лейтенант) предпринял первую серьезную попытку покушения на Генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Брежнева.

Данное покушение, повлекшее за собой человеческие жертвы, было первым сигналом к тому, что терроризм достиг пределов и нашей страны. Начавшиеся вскоре 70-е наглядно это доказали.

Однако прежде чем перейти к знаменитому покушению на Л. Брежнева, перенесемся на год назад в Японию и вспомним еще один террористический акт против высокопоставленного советского деятеля, а именно председателя Госплана СССР 56-летнего Николая Байбакова. По приглашению Федерации экономических организаций «Кейданрэн» вместе с группой работников Госплана Н. Байбаков посетил Японию с деловым визитом в период с 16 января по 1 февраля 1968 года. Сам он об этой поездке в своих мемуарах вспоминает так:

«После посещения завода радиотехнической промышленности в городе Нагоя мы в сопровождении губернатора и охраны, человек примерно тридцать, отправились на вокзал, для того чтобы скоростным поездом (идущим со скоростью до двухсот километров в час) переехать в город Осака. На перроне вокзала во время ожидания поезда и произошло событие, о котором позже газеты подняли трезвон на весь мир: на меня и мою супругу и сопровождавшего нас работника советского посольства Немзера Л. А. было совершено покушение. Подбежавший к нам террорист неожиданно ударил Немзера большим мечом из мореного дерева и тут же, подпрыгнув, сильным ударом по плечу чуть не свалил меня с ног. Не успел я выпрямиться, как меч снова взметнулся, но уже был направлен на мою супругу, стоявшую с губернатором Нагои напротив меня. Губернатор поднял руку, заслоняя Клавдию Андреевну, но ударом меча ему перебило палец. И все же, превозмогая боль, он успел перехватить вновь взметнувшийся меч, чем спас жизнь моей супруги, предотвратив удар по голове. Только после этого преступник был схвачен охраной. Вскоре подошел поезд, и мы уехали. Не прошло и часа, как мы прибыли в Осаку и разместились в отеле. Находясь в номере, мы включили телевизор. На телеэкране появилось изображение государственного флага Японии, на фоне которого были помещены фотография напавшего на нас молодого человека и надпись: «Он борется за наши северные территории». Преступником оказался японец в возрасте примерно двадцати пяти лет, недавно отбывший двухлетнее тюремное заключение за уголовное преступление. Он был руководителем группы из пяти человек, поставивших своей целью добиться передачи Японии четырех Курильских островов. Диву даешься, как можно было все это узнать и подготовить репортаж в течение одного часа.

А до этого нас поразило другое обстоятельство. Через 15–20 минут после отправления поезда из Нагои к нам в купе вошла делегация, которая от имени правительства принесла извинения по поводу случившегося. Я, в свою очередь, просил передать императору и правительству решительный протест в связи с неудовлетворительным обеспечением безопасности нашего пребывания в Японии и заявил, что мы незамедлительно возвращаемся в Москву.

На телеграмму в Москву о происшествии я получил ответ о целесообразности продолжения командировки в соответствии с намеченным планом, а также рекомендацию не акцентировать внимания на покушении. Наша пресса хранила молчание об инциденте, а вот в западной был поднят шум по поводу покушения на заместителя премьера советского правительства.

Что же касается самого события, то, как стало известно впоследствии, правительство Японии заменило начальника охраны и усилило ее, подняв общую численность до ста человек. Преступник был осужден на три года тюремного заключения».

И если уж речь зашла о службе охраны в Японии, то отмечу, что до 1960 года в этой стране вообще не было подобного подразделения в структуре полиции. Охрану высокопоставленных лиц обычно несли обыкновенные патрульные полицейские, не обученные навыкам охранной службы. И так продолжалось до 1960 года, когда в Японии правым экстремистом был заколот мечом (теперь уже не деревянным, а настоящим) председатель ЦИК соцпартии Инэдзиро Асунама. После этого беспрецедентного случая к большинству руководителей страны и ведущих политических партий были приставлены профессиональные телохранители. В Главном полицейском управлении Японии появился отдел охраны, который в 70-е годы уже вырос до управления. Однако в 1968 году, когда произошел инцидент с председателем Госплана СССР, работа сотрудников японского отдела охраны была явно не на высоком уровне. Страшно себе представить, что могло бы произойти в тот январский день, если бы у террориста в руках был не деревянный, а настоящий самурайский меч.

Но вернемся из далекой Японии в Москву, где в январе, только уже 1969 года, произошло покушение на Леонида Брежнева.

Как известно, Л. Брежнев пришел к власти в октябре 1964 года, когда со всех постов был смещен Н. Хрущев. И поначалу всем, как у нас в стране, так и за рубежом, казалось, что пришел он в Кремль ненадолго. Уж слишком бесцветным казался тогда 57-летний Леонид Брежнев. Реальным же претендентом на власть многие с читали 46-летнего члена Президиума ЦК Александра Шелепина. В середине 60-х этот человек был одним из самыx влиятельных членов Секретариата ЦК и возглавил органы партийно-государственного контроля. Кроме этого, он был заместителем Председателя Совета Министров СССР и через своего друга и соратника И. Семичастного контролировал КГБ (сам А. Шелепин был председателем КГБ СССР при Н. Хрущеве в 1958–1961 гг.).

Л. Брежнев пробыл у власти чуть меньше года, когда уже летом 1965 года «команда Шелепина» повела настойчивые разговоры о том, чтобы переместить его с поста Первого секретаря ЦК на уже знакомый ему пост председателя Президиума Верховного Совета СССР. Однако «старые зубры» Политбюро (М. Суслов, А. Косыгин, А. Пельше) воспротивились этому, так как покладистый Брежнев их устраивал больше, чем молодой и импульсивный Шелепин, получивший в номенклатурной среде прозвище Железный Шурик. Так смещение Л. Брежнева в 1965 году и не состоялось. В результате этого М. Суслов стал вторым секретарем ЦК КПСС и оттеснил А. Шелепина на третье место в Секретариате ЦК.

В апреле 1966 года состоялся XXIII съезд КПСС, на котором было возрождено старое наименование руководителя партии — Генеральный секретарь. Им, естественно, стал Л. Брежнев. И дело было не только в названии. При Н. Хрущеве, который совмещал посты Первого секретаря ЦК и Председателя Совета Министров, должность Первого секретаря была как бы второстепенной, так как Хрущев основной акцент переносил на деятельность Предсовмина. Л. Брежнев с 1966 года повернул руль в обратную сторону, чем весьма обрадовал партийный аппарат.

Кроме этого, Брежнев, уже как Генеральный секретарь ЦК КПСС, обеспечил избрание в ЦК не менее пятнадцати своих ближайших соратников, что тоже заметно укрепило его позиции в руководстве.

Перелом в борьбе за власть в пользу Л. Брежнева наступил в 1967 году. Именно тогда председателем КГБ СССР стал Юрий Андропов (вместо ставленника А. Шелепина В. Семичастного), Министерство обороны возглавил А. Гречко (вместо скончавшегося Р. Малиновского), а министром внутренних дел СССР стал личный друг Брежнева Николай Щелоков (Щелоков, правда, пришел в МВД чуть пораньше, в середине 1966-го). Но самое главное — А. Шелепин на Пленуме ЦК КПСС был освобожден с поста секретаря ЦК и отправлен начальствовать в ВЦСПС (профсоюзы). Правда, из Политбюро его выводить не стали, но это уже не имело существенного значения, если учитывать тот факт, что в 1967 году в аппарате ЦК КПСС и в органах массовой информации были освобождены от своих постов все руководящие работники «шелепинской команды».

Первые симптомы того, что Л. Брежнев пришел всерьез и надолго, обнаружились уже в 1968 году, когда в августе ввели советские войска в Чехословакию. Брежнев сначала занимал в этом вопросе мягкую позицию, но затем, видя жесткость курса военных, поменял ориентацию. Военные ему этого не забыли и в конце 1969 года, когда М. Суслов хотел было сместить Брежнева, не позволили этого сделать, встав на сторону последнего. И вот именно за несколько месяцев до этого в Москве и произошло событие, о котором я и поведу рассказ в этой главе. Но сначала небольшая предыстория.