И друг может предать (СИ) - Волшебная Елена

— Какой же ты ублюдок! — выплюнула оскорбление.

— Да, главный минус того, что я открыл твою силу, это твоя нынешняя агрессия, — он без скромности стал рассматривать меня, намекая как именно это сделал. Я быстро подобрала тонкое одеяло, укутываясь в него от взгляда Сата. В голове не укладывались нормально мысли. Может быть, это лишь глупая шутка? Но глубоко внутри что-то отзывалось на его слова, подтверждая правдивость. А мне становилось безумно страшно. — И, если тебе будет проще, это был единственный способ открыть твои силы. Не факт, что с этим бы справился простой человек. И тебя бы погубил, и себя, тут всё зависело бы от взаимности ваших чувств.

— Запоздали объяснения, да и они мне в любом случае были бы не нужны! Всё равно, ты не удержишь меня, я ухожу отсюда! — заявила, яростно сверкая глазами. — И оживлю Алекса! Если я противоположность тебя, значит, могу возрождать, разве нет?

— Ну, попробуй! — чувство превосходства так и светилось в его глазах, намекая, что тут есть какой-то подвох. — Даже если и попадёшь в Ад, то не сможешь его найти. У тебя ничего не выйдет! Смирись и оставайся тут.

— Да пошел ты! — вышла из комнаты, громко хлопнув дверью. И меня не смущало, что я была в одной простыне. Стены непонятного оттенка отталкивали, а полупрозрачные фигуры откровенно пугали. Да, я слышала о том, что у Сатаны есть слуги, но видеть их мне ни разу не доводилось. Было ощущение, что я в банке со змеями: сделаю что-нибудь не так — и буду сразу же убита.

Я шла прямо по коридору, не обращая внимания куда. И чем дальше шла, тем больше злилась: как я могла не заметить, что мной манипулировали? И ведь ни разу не сомневалась в себе.

Занимаясь самобичеванием, я даже не обратила внимание как вышла в какой-то зал, довольно светлый и большой.

— Какая ты поникшая, — услышала я голос, и только тогда оглянулась, пытаясь найти взглядом того, кто заговорил со мной.

— Господин…? — я помнила его: с его просьбы о похищении ящерицы все и началось. Но как же его звали?

— Себануэль или… а хотя, — понятливо кивнул он мне, подозрительно прищуриваясь, будто пытаясь во мне что-то увидеть. И тут я поняла, что всё ещё обмотана простынёй. Неконтролируемо вздрогнула, а мужчина, чуть улыбаясь, подсказал: — Просто представь то, что хочешь.

И действительно, тотчас же тело укутало черное платье из плотной дорогой ткани: мой траур начался. А всё из-за моей силы…

«Стоп!» — внезапно поняла я то, что снова упустила. И тут уже, быстро подойдя к мужчине, спросила: — Откуда вы знаете обо мне?!

— Эх, милая-милая Ярочка, — внезапно, знакомой интонацией произнёс он. А я даже не среагировала: за этот несчастный день произошло столько, что я ничему не удивлялась.

— Неужели ты не узнала своего милого попугайчика? Как жаль!

— Как? — холодно, равнодушно задала вопрос. — Как ты связался с Сатом? И что вообще происходит? Рано или поздно, но я бы помогла тебе. Неужели так претило ещё немного подождать?

— Ты не видишь всей картины, милочка. Неужели ты думаешь, что всё так быстро и просто могло быть спланировано? — он усмехнулся, а мне стало до того противно, что проще было подойти к окну и смотреть на берег, вода у которого начинала окрашиваться в разные цвета рассвета. — Уже тогда, когда ты меня нашла, у меня был договор с Сатаной. Уже тогда он пытался вернуть свою слишком глупую и слишком добрую сестрёнку в лоно семьи.

— Тогда с чего он медлил? Зачем весь этот фарс? — поинтересовалась скорее для проформы: на самом деле мне было всё равно, и я судорожно размышляла о том, что же теперь делать. Рыдать и биться в истерике нет смысла, этим Алекса не оживишь, а значит нужно что-нибудь придумать. Возможно, для начала осмотреть гроб. Где Сат просил его поставить?

— Мне это неизвестно, но мне это было и не нужно. Сатана обещал мне помощь — он исполнил своё обещание, — меж тем разглагольствовал мужчина.

— Тогда, дай угадаю, ты летал вовсе не к Элле, — ты возвращался к нему? — внезапно вспомнила отлучки попугая. — Теперь она безумно волнуется…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Наконец-то к тебе возвращается способность мыслить здраво, — довольно кивнул он. — А та женщина… сомневаюсь, что до тебя ей есть какое-то дело. Она бы тебя к себе не приютила, если бы Сат регулярно не отдавал за тебя деньги.

— Даже так? — в этот раз ему удалось меня удивить. — И что ей вы наплели?

— Ты была бастардом одного господина, который не хотел смерти дочери, но и известность дать не мог. За молчание и содержание тебя она и получала деньги.

— Да уж, почти даже и не ложь. Как и все тут. У него всё было почти не ложь! Ненавижу! — зло обернулась к мужчине, и тут же в голове будто что-то взорвалось, накатила ужасная боль. Не чувствуя себя, медленно сползла по стенке, сжимая голову в висках. Было ощущение, что лишь отпусти я их — и голова разорвется на куски.

— Как неосмотрительно, — через пару мгновений ко лбу аккуратно прикоснулась прохладная ладонь, которая была очень кстати. На автомате прижалась к ней в надежде получить облегчение, но его не было. Впрочем, это было не слишком важно, потому что голову тут же заполонили обещанные первые отрывочные воспоминания, от которых захотелось то ли плакать, то ли улыбаться. Будто бы это была и не я.

Когда стало легче, и я смогла приподнять голову, тут же попыталась отпрянуть — ни мнительная помощь, ни участливый голос не мог обмануть меня: я не хотела приближать к себе, или самой приближаться к Сатане.

— Отойди от меня, — прошипела, откидывая его руку: он сидел рядом на корточках. — И не смей трогать! Убийца!

— Да уж, Сат, как она с тобой грубо. А ещё родственница, вторая половинка мироздания, я бы сказал, — бывшее домашнее животное, казалось, забавлялось ситуацией.

— Отстань от нас, — резко прикрикнул на него, а затем уже мягче мне: — Скоро будет проще переносить воспоминания. Надеюсь, ты вспомнишь, как нам было хорошо вместе жить, и уже не будешь так остро переживать смерть этого посмешища!

— Да как ты смеешь! — зло посмотрела на него. — Ты! Всё и всегда подстраивал ты!

— Я, — не стал отрицать он. — Но и следил и оберегал тебя тоже я. Помогал с ведьмами, спасал от насильников и уличной шпаны. Думаешь, сама бы смогла пережить всё это? Стала бы чьей-нибудь игрушкой на вечер, если не раскиданными по дороге кусками мяса.

— Ну да, а то бы вспомнила всё раньше времени, и не смог бы ты всё провернуть! — мигом разозлилась я, откидывая те плюсы слежения, что он назвал.

— Не без этого, — согласился он. — Но пойми, говорю тебе ещё раз: не нужен тебе этот парень был. Мы с тобой связаны самой Судьбой! Я был бы готов хоть сейчас положить на плаху свою голову за тебя, если бы мог умереть. А он — кто он? Лишь глупый мальчишка! В любом случае, вы бы не были вместе: вы родственники, да и у него есть невеста. И мужчины имеют свойство забывать свою любовь, как только находится кто-то лучше. Родился бы от жены ребёнок, и ты бы ушла в служанки и всю жизнь далее бы слушала, какой он милый, полученный в союзе истинной любви.

— Навязанная она. Он её не любит, — неуверенно, назло Сату сказала.

— Не любит, но зачем монарху любовь? Любовь нужна дамам, которым больше заняться нечем! Пока ты избродила всё детство по улицам, разве ты там любила? Нет. Главное же — власть и сила! А если не хватает первой, то на помощь придёт вторая. Но и её нужно где-то взять. А соседняя страна, чьей принцессой является твоя жена, всегда сможет помочь. И скажи, что я не прав? — чем больше он говорил, тем больше загорались у него глаза. И я понимала: он одержим идеей завладеть всем миром. И мне становилось жутко. Его необходимо остановить, потому что если он сядет в образе Алекса на трон, — войны, кровопролития, человеческих жертв и остальных потерь не миновать. И ему будет всё равно, ведь главное, как он сказал — это сила и власть. И не уверена даже, что я действительно была ему нужна. Ведь любви ни к кому и ни к чему не было в его сердце. Может, он лишь уверен в выгоде по отношению ко мне?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})