Летние каникулы - Владимир Комаров

— Дак это… губернатор.

— И что? Ты меня не пустишь?

Сергей сглотнул тяжелую слюну, нервно дернул головой. Осторожно перегородил мне дорогу. Остальные мелко перебирая ногами, встали за его спиной.

— Вот значит как. А если так?

Я выделил их рамкой. Кинул задание.

— Бляя, — тихо просипел перегородивший мне дорогу, вчитавшись в условие квеста.

Сложили оружие у входа и боком, по стеночке покинули пост. Удалившись на десяток места, со всех ног кинулись бежать. Правильно, это в их интересах. Чем дальше они от меня будут, теме целее останутся.

Потянул на себя входную дверь. Зашел во внутрь.

Коридор, второй, третий. Лестница, покрытая красной дорожкой. Смотрю в глаза охраннику, одновременно кидая ему задание. Не оборачиваясь, пропускаю убегающего прочь ученика.

Вот он — вход в конферец-зал. За дверью слышен спокойный голос губернатора, усиленный динамиками. Он что-то рассказывает о напряженной ситуации.

Хватаюсь за ручку, тяну на себя.

Немаленький зал полностью забит народом.

Журналисты, телевизионщики, чиновники.

И Руйвашевский, сидящий за столом, установленным на сцене и что-то говоривший в кучу микрофонов. Увидев меня, он оборвал свою речь на полуслове. Бессильно опустил руку, которой до этого нервно жестикулировал.

Все присутствующие, среагировав на реакцию губернатора, обернулись на меня.

— Эй, кто тут временные, слазь!

Глава 20

Глава 20

В зале повисла тишина.

Кто-то назовет ее тревожной, кто-то волнующей. Я бы назвал ее «вопросительной». И в самом деле, я знаком только весьма узкому кругу людей, всегда оставался в тени. Поэтому, когда губернатор увидев меня «взбледнул» в лице, у многих журналистов в глазах возник вопрос. А учитывая все происходящее, они вообще перестали что-либо понимать.

Все теле- и видеокамеры повернулись в нашу сторону.

Разложенная в проходе мимо кресел дорожка скрывала стук моих ботинок, когда я шел от выхода по направлению к сцене. Кто-то негромко говорил в микрофон, изредка щелкали затворы фотокамер.

Из-за кулис выглянул охранник — тоже один из моих учеников. В его руке мелко дрожал пистолет, и он словно боролся с собой. Но я покачал головой, и он исчез. Перед этим в его глазах я прочел облегчение. Словно тот снял с себя пудовый груз ответственности.

— На что ты надеялся? — спросил я губернатора, когда мы со Степанычем и Мишей подошли достаточно близко, чтоб не кричать.

И пусть я стоял в зрительском зале и смотрел на Руйвашевского снизу вверх, никакой уверенности и превосходства в его взгляде я не увидел.

— Бьюсь об заклад, ты подумал, что младшие учителя смогут делать для твоих войск импланты, — продолжал я. — Неужели ты настолько наивен? Неужели ты думал, что создатели системы учителей настолько глупы, чтобы не просчитать подобный вариант событий? Никто кроме меня не может делать импланты!

И тут в моей голове сверкнула мысль-молния.

«Единство»! Они могут делать импланты.

Активирую Детектор лжи.

Запрыгиваю на сцену и подхожу к сидевшему губернатору. Он уткнулся в стол словно провинившийся ученик.

Каким он, по сути, и был. Учеником, решившим превзойти учителя. Вот только в этом случае такое не сработает.

— Ты связался с Единством? — нависая над губернатором спросил я.

Мне не нужны были его ответы. Мне не нужно было смотреть в его глаза, видеть его выражение лица. Мое умение позволяло мне видеть своего ученика насквозь. Все его реакции, движения мышц как наружных, так и внутренних.

И я видел. Как увеличилась в два раза частота сокращений сердечных мышц, как повысилась температура кожных покровов у его щек. Я наблюдал работу потовых желез на его спине. Рассмотрел, как надпочечники включились в работу, гоня в кровь порции адреналина.

Видел и понимал — мое предположение верно. Этот гад продался секте. Ему не понравилось ходить на вторых ролях, быть позади какого-то мальчишки. Гораздо почетнее быть правой рукой лидера, одолевшего великую Америку!

— Дамы и господа! — я повернулся к телекамерам, смотрел в их холодные беспристрастные, фиксирующие все мои движения зрачки. — Я, Морозов Дмитрий Сергеевич, учитель, утверждаю, что губернатор Екатеринбургской губернии Руйвашевский Емельян Дмитриевич, мой ученик, вступил в тайный сговор с сектой «Единство». Я утверждаю, что при его содействии было проведено покушение на президента Российской Федерации. Я утверждаю, что он решил продать всех нас, обменять на свою жалкую никчемную власть и еще более жалкую жизнь.

Разворачиваюсь к предателю. Его силуэт горит красным.

Задание: признаться перед журналистами в своих преступлениях перед страной и Землей. Награда: жизнь. Наказание: смерть.

Вижу, как бывший губернатор беззвучно шевелит губами, читая висевшее на его внутреннем взоре задание. Как он произносит каждую фразу, как дважды повторяет слово «смерть». Его глаза стекленеют. Он словно ушел в себя, закрылся. Впрочем, это продолжалось недолго. Буквально несколько мгновений.

— Да! — внезапно закричал Руйвашевский. Вскочил со стула, выбежал к краю сцены. — Да, я признаюсь. Признаюсь в том, что хочу жить! Жить!

Он склонился вперед, нависая над краем, крича прямо в глазок ближайшей камеры, брызгая в нее вылетающей изо рта слюной.

— Еще тогда, тогда, — он махнул рукой куда-то позади себя, — когда они впервые прилетели к нам на День города, когда нам пришлось разрушить стадион только ради того, чтобы убить всего десяток тех тварей я понял, что мы проиграем! А этот жалкий десяток мог вырезать всех нас. И я понял, что мы обречены, что нас раздавят словно тараканов! Ничто и никто не может противостоять Рою. Они непобедимы, они задавят нас массой, завалят трупами, сотрут с лица планеты.

Я не останавливал его, пусть говорит. Видимо пришло время раскрыть карты перед всей страной и миром. Рано или поздно это было необходимо сделать. Почему бы это не сделать неудавшемуся революционеру?

А губернатор все не останавливался. Он рассказывал и рассказывал, как он обдумывал ситуацию, как делал попытки выйти на связь с сектой, какие обещания давал ему Адам Смит. Он во всем признался. Что добыл план президентской резиденции, что хотел единолично править Уральской республикой, что сектанты обещали присылать ему импланты и как он надеялся, что у младших учителей тоже будут конструкторы, способные производить импланты, и таким образом в итоге избавиться и от «опеки» секты. Стать единственным властителем и тем, кто будет приветствовать прилетевший Рой, чтобы вручить ему ключи от планеты.

Из его глаз текли слезы, он содрал мешавший галстук и все бегал по сцене, заглядывая в камеры, рассказывая и доказывая всем присутствующим, как