Волчья правда - Дмитрий Даль

Джеро подскочил к растерявшемуся командиру, на глазах которого уничтожили весь его отряд, и воткнул дуло излучателя ему в живот.

— Подними руки, гнида. И держи их так, чтобы я видел.

Бобер оказался возле Хакуса и со всей дури врезал ему в челюсть.

— Это тебе за предательство, — процедил он сквозь зубы.

— Зачем вы их убили? — спросил Серега.

— Нельзя оставлять за спиной столько вооруженного народа. Нам еще выбираться отсюда, — ответил Джеро.

— Он прав, Волк. Отступать, имея за спиной такую угрозу, глупо, — поддержал его Лех Шустрик.

Серега ничего им не ответил.

— Командир, решай, что сейчас делаем? Уходим, или что-то тебе еще надо? — спросил Джеро, нервно оглядываясь по сторонам.

— Я узнал даже больше, чем хотел, — задумчиво ответил Серега.

Его друзья не слышали, что рассказал ему старик, и он не хотел этим делиться. По крайней мере, пока не поймет, как ему жить дальше.

— Так что давайте на выход. Хотя постой…

Одинцову пришла в голову любопытная идея, которую он поспешил проверить.

— А этот психо-кокон и матрицы они много места занимают? В общем, все что тебе для работы нужно из специального оборудования? — спросил он у старика.

Шариф ответил не сразу, подумал, все взвесил и сказал.

— Да не так чтобы. В грузовичок влезет.

— Ты водить умеешь? — обратился Одинцов уже к Хакусу.

Тот кивнул. Красный от злости, он не мог поверить, что опять оказался в плену.

— Отлично. Тогда так поступим. Джеро, бери трех бойцов и Механика. Идете на захват машины. Мы наведаемся в логово нашего профессора, заберем там что нужно и спустимся к вам. Подготовьте все к отходу.

— Как вы это себе представляете? — заговорил было Хамир Дарт, но был грубо оборван Джеро.

— Мы себе это представим. А твое дело помалкивать. Еще слово, я тебе язык отрежу, — и уже обращаясь к Одинцову, он добавил. — Я заберу этого фрукта с собой. Поработает лицом если что.

— Действуй.

Джеро подхватил Хамира Дарта. Бобер взял Хакуса. И вместе с Жаром и Крушилой они стремительно покинули Библиотеку.

— Что ты задумал, Волк? — спросил Шустрик.

— Собираюсь, прихватить сувениров перед возвращением домой.

— Ты отказываешь от идеи наведаться в Цитадель? — уточнил Лех.

— Наоборот, я как никогда силен в этой идее. Мне кое что нужно уточнить, а то не все еще пока ясно, есть пробелы в знаниях.

Серега повернул к себе старика.

— Теперь ты работаешь на меня. Если хочешь жить и продолжить заниматься своим делом, то слушайся во всем и не делай глупостей. Мы тебя не тронем. Наоборот, будешь как сыр в масле кататься.

— Ты не понимаешь, глупец. Ихоры не оставят тебя в покое. Они найдут тебя во что бы то ни стало, — забормотал Шариф, бледный как смерть.

— Не боись. С ними мы еще поборемся. Да и есть у меня одна мысль, как надолго им настроение испортить. А теперь веди нас в свою святыню святынь и смотри не балуй по дороге, — сказал Серега, подталкивая старика к выходу.

— Ты уверен, в том что делаешь? — спросил Шустрик.

— Как никогда, — твердо ответил ему Серега.

Он пока еще не знал, как ему жить с тем грузом знаний, который взвалил на него старый ученый, но чтобы жить, надо выбраться отсюда. И Одинцов собирался этим заняться. Проблемы надо решать по мере их поступления, тогда все получится. Иначе, не выбраться из ловушки. И все духовные метания окажутся никчемными. А он должен во всем разобраться, чтобы наказать виновных в том, что с ним произошло.

Подхватив старика под руку, Серега поволок его на выход. Лех Шустрик и Лодий обогнали его и возглавили отряд, выставив излучатели перед собой, готовые ко всему.

ГЛАВА 18

ЦИТАДЕЛЬ

Джеро выполнил приказ Одинцова и подготовил отступление, ему удалось захватить машину — вместительный грузовичок, в который загрузились бойцы и стали дожидаться подхода остальной группы. Грузовик никто не охранял, видно никому в голову не приходило, что на закрытой и охраняемой территории завода кто-то может устроить диверсию. Механик без труда открыл замок на дверях, сигнализации не было. Мимо проходили двое охранников, бросили равнодушный взгляд на загружавшихся в кузов грузовика людей в форме Механиков и продолжили путь.

Хакус сел за руль. Джеро водрузился на сиденье подле и положил на колени излучатель, так чтобы в любой момент можно было открыть огонь.

— Смотри. Больше не дури, — сказал сотник.

Механик посмотрел на излучатель, тяжело вздохнул и опустил голову на руль.

Остальная группа во главе с Одинцовым появилась через полчаса. За ними шли несколько человек, груженные какими-то коробками и ящиками. Джеро высунул голову из окна и присвистнул от удивления:

— И куда это вы собрались с таким скарбом?

— Строить светлое будущее, — ответил ему Серега. — Загружайте все в кузов.

Погрузка отняла еще четверть часа, после чего грузчиков, ими оказались люди, работавшие со стариком-ученым, загрузили в кузов. Оставлять их было опасно, могли поднять тревогу, и тогда с территории завода точно не выбраться без боя. Расстреливать вроде не за что. Серега принял решение взять их с собой. Когда они окажутся в безопасности, сами выберут идти им назад на завод или следовать за своим научным руководителем.

Шарифу идея с переездом к дикарям вовсе не понравилась. Но он понимал, что его никто не спрашивает. Если он заартачится и попробует поднять шум, то разговор будет коротким. Дырка в голове и разбитое оборудование. И если первое его пугало, то второе ужасало даже больше. Поскольку на эти исследования он убил львиную часть своей жизни, и думать ни о чем другом не мог.

Убедившись, что ребятам в кузове удобно, старик и его люди находятся под неусыпным наблюдением, Серега вместе с Лехом Шустриком перешел в кузов к Джеро и Хакусу. Вольготно расположившись во втором ряду, Одинцов обратился к Механику:

— Сможешь без лишнего шума отсюда выбраться?

— Попробую, — буркнул недовольно Хакус.

— Тогда заводи.

Грузовик глухо заурчал мотором и ведомый опытной рукой Механика выехал с парковки.

Территорию завода они покинули без проблем. Хакус показал свой пропуск, приложив к нему разрешение Шарифа на транспортировку оборудования. Оно сохранилось у старика с прошлого месяца, когда они возили на соседний завод какие-то запчасти, чтобы получить для себя расходники. Необходимый в их ситуации натуральный обмен. Охранник провел сканером над документами, проверил что выдал ему компьютер, и махнул рукой. Мол проезжайте.

Внешние ворота открылись, и грузовик выехал с завода, набирая скорость.

Серега оглянулся, проводил взглядом удаляющийся заводской комплекс и спросил:

— Долго нам добираться до Цитадели.

— Двое суток. Я столько без сна за баранкой не выдюжу.

— Ничего. У меня в кузове целый комплект потенциальных водил. Так что направляй, устанешь, заменим.

Серега откинулся на спинку кресла, некоторое время смотрел на однотипный скучный пейзаж, проносящийся за окном, потом закрыл глаза и попытался заснуть. Но безуспешно. Спать не давали настойчивые мысли, лезущие в голову. Он вспоминал все что услышал от Шарифа и пытался осмыслить, уложить в привычную картину миропонимания, которая в одночасье была расколота.

Он ничего не помнил из жизни Раджа Сантина, но отчетливо знал каждый день и час Сергея Одинцова. И при этом не был вторым, но мог ли он называть себя первым. Чужая личность, отголосок из прошлого, пересаженный на свежую почву, полностью поглотил того человека, которым он был когда-то. И теперь он ни черта не помнил о Радже Сантине. Что волновало его, чем он жил. Кого любил. Кто были его мать и отец. Мог ли он теперь называться Раджем Сантиным. Сергей Одинцов, пришелец из далекого прошлого, вероятно погибший в том самом лесу, в окопе, окутанном туманом, стал для него роднее и ближе. И что ему теперь делать? Как жить дальше? Попытаться жить Раджем Сантином, вновь примерить на себя его имя? Но разве он имеет на это право? Продолжать жить Сергеем Одинцовым? Но это же чужой для него человек, если вдуматься. От этих вопросов голова грозила взорваться, осыпав его мелкими осколками остатков разума.

Что выбрать для себя? Какую дорогу? В конце концов, он решил следовать пути Сергея Одинцова. Другого выхода у него не было. О Радже Сантине он фактически ничего не знал и если и был когда-то им, то теперь он для него чужой человек.

С этими мыслями он уснул. И снился ему осенний лес, мать с отцом, отправляющиеся в последнюю прогулку за грибами. Больше он их не видел. Он провожает их взглядом и идет своей дорогой. Долго плутает между деревьями, пока не видит средних размеров яму, вероятно бывшую когда-то окопом, на дне которой угнездился густой туман, забравшийся в гнездо и не смогший его покинуть. Сереге кажется, что в тумане что-то есть. Быть может, это виднеется семейка белых грибов. Он шагает вперед, спускается в окоп. Последнее что он видит ржавую железяку, похожую на противопехотную мину. Но уже никуда не деться. Она хрустнула у него под ногой, и в следующую секунду раздается взрыв…