Сэр Бэзил. Задача – умереть - Джон Бирд

в мире связано напрямую, – пожал плечами монах. – В этом – тоже.

– Очень понятное объяснение, спасибо.

– Вам следует поторопиться, – продолжил Создатель, как будто не услышав меня. – Ваше сознание все сильнее интегрируется с нейросетью. В ближайшее время возвращение может стать невозможным. У вас есть в запасе пара недель.

– Тогда скажите, как поскорее найти этого чертова Властелина!

– Не могу, – с сожалением возразил монах. – Лишнюю информацию система может посчитать за читерство – и тогда вы уже не сможете пройти игру.

Я раздраженно вздохнул, но монах вдруг поднялся.

– Удачи, Василий. Я рад, что говорил именно с вами. Думаю, вы понимаете, почему, – сказал он, а затем хлопнул в ладоши и исчез, так и не объяснив ничего больше.

«Чертовы разработчики», – подумал я – но скорее по инерции.

Потому что на самом деле мои мысли занимало совсем другое. Ведь, по сути, все самое главное Создатель мне сказал.

Я сидел в пустом холле маленькой гостиницы, прекрасно понимая, что означали его слова. Собственно говоря, я ведь всегда знал это, верно? Я знал, что должен буду остаться один. Только теперь осознание этого пришло с абсолютной ясностью – и знанием, что назад я, скорее всего, не вернусь. У этих ребят слишком много всего уже пошло не так, чтобы я мог надеяться на их предположение.

Разумеется, я попробую пройти игру. Никто не мешает мне хотя бы попытаться – да и чем еще заниматься эти две недели?

Но сначала я должен убить Кэт. И даже думать об этом было куда тяжелее, чем я предполагал. Потому что, скорее всего, после этого я больше никогда ее не увижу.

«Никогда – это две недели, – мрачно подколол я самого себя. – Как-нибудь переживешь».

«Не переживу, – усмехнулся я. – Но так оно даже проще, пожалуй».

Я вздохнул и заставил себя встать – иначе мне грозило провести ночь прямо здесь, в кресле.

– Вас проводить? – спросил хозяин, который уже успел вернуться сверху. Я покачал головой.

– Сам дойду. Какая комната?

– Вторая дверь по правую руку, сразу за номером госпожи Катарины. Вам дать свечу?

– Так дойду, – махнул рукой я и стал подниматься по лестнице. Наверху я нащупал рукой стену справа и пошел вдоль нее. Первая дверь. Я остановился.

Можно было войти и закончить все прямо сейчас. Во сне Кэт не успеет отреагировать, да и травма сильно ослабила ее. У меня был хороший шанс убить ее тихо и относительно легко.

Но я не мог сделать это сейчас. Мне нужно было хотя бы еще раз поговорить с ней. Не знаю, чего я хотел от этого разговора – но чувствовал, что он мне совершенно необходим.

«Я устал, – наконец, решил я, как будто оправдываясь. – И у меня еще есть две недели. Не сейчас. Хватит с меня на сегодня».

И с некоторым облегчением пошел дальше. Вторая дверь легко поддалась под рукой, я распахнул ее и шагнул в комнату, чуть лучше освещенную, чем коридор, благодаря заглядывающей в маленькое окошко луне.

И именно это позволило мне увидеть блеск клинка и пригнуться до того, как лезвие глефы попало мне по шее.

Я слишком много раз видел Кэт в бою, и потому уже хорошо знал, как именно она при этом движется. И что при этом можно сделать.

Я шагнул вправо от второго удара, на этот раз заостренным шипом, и он воткнулся в дверную коробку. Это дало мне полсекунды – коротким ударом ноги я тут же выбил глефу из рук Кэт и, не останавливаясь, бросился на нее, обхватив и придавив к земле. Она попробовала вырваться – но я все-таки был тяжелее.

– Какого черта, Кэт? – прошипел я, нащупав ее руки и прижав их к полу. Мы лежали совсем рядом с маленьким квадратом лунного света, и я хорошо мог разглядеть ее лицо.

Оно было отчаянным. И мокрым.

– Кэт? – спросил я уже мягче.

Она закусила губу.

– Почему ты пыталась меня… – начал я – и замолчал.

Слезы бежали по щекам Кэт.

– Ты слышала наш разговор, – догадался я.

– Окно было открыто, – хрипло прошептала она.

– Но зачем, Кэт? Ты же все слышала? Про Обитель, Властелина и всю эту хрень?

Она кивнула.

– Я… должна была попробовать.

– Зачем?!

Ее губы дрогнули – кажется, это должна была быть улыбка.

– Я не могу вернуться туда без тебя, – наконец, пробормотала она.

– И поэтому решила не возвращаться вообще? Что за бред? Ты боишься, что будешь там одна? Но это не так – есть же еще шестеро таких, как мы. Окей, Александра считать не будем, – быстро добавил я, увидев, как она скривилась. – Но я уверен, что Лене, например, очень нужна будет помощь – и никто не сможет помочь ей лучше тебя.

Кэт молчала.

– Дело не в этом, – сказала она, наконец.

– В чем тогда?

– Я не могу вернуться туда… Без тебя, – она выделила интонацией последние два слова и посмотрела на меня – так, что я, наконец, понял.

Теперь настала моя очередь молчать.

– Это самое серьезное признание, которое я делала в своей жизни, – заметила Кэт, слабо усмехнувшись.

– Я польщен, – медленно проговорил я, не спуская глаз с ее лица.

Оно было очень красивым.

И, кажется, впервые, глядя на него, я не чувствовал строгого и однозначного «нет».

– Базз, – прошептала Кэт, когда я наклонился к ней ближе. – Мы оба в игре. Ты уверен, что это…

– А не все ли равно? – улыбнулся я. – В конце концов, Кэт… скорее всего, мы никогда не окажемся в реальности вместе.

Она не ответила. Только потянулась ко мне и поцеловала.

Собственно, это тоже был вполне себе ответ.

Глава 20

Больше мы с Кэт ни разу не говорили о том, что одному из нас придется убить другого. Как будто заключив молчаливый договор, каждый из нас ловко уводил разговор в сторону всякий раз, когда другой подходил опасно близко к запретной теме.

Обычно это не составляло труда. Нам было о чем еще поговорить.

Гугл и Сири нашли нас в гостинице на следующий день утром, когда мы завтракали – и гном решил одну из проблем, которая поначалу не давала мне покоя. Лечение наших с Кэт травм должно было занять очень много времени, которого осталось слишком мало. Конечно, иногда я думал о том, чтобы просто провести оставшиеся две недели здесь, с Кэт, а затем покончить с ней и встретить собственный конец… Но это казалось слабостью. Я должен был попробовать найти выход. И мне хотелось хотя бы часть этого пути пройти вместе с Кэт. Мне нравилось путешествовать с ней по этому миру, даже когда