Второй Шанс 4 - Аргус

— Я думаю, твой муж абсолютно прав! — улыбнулся Сергей Порфирьевич согласно кивая. — Но я, с вашего позволения, продолжу:

'На обратной стороне второго металлического листа размещался рисунок каких-то странных сооружений, среди которых выделялось огромное сооружение похожее на кирпичи, уложенные один на один. Причем каждый последующий — выше и выше был меньше того, что располагался снизу.

— Подожди, — прервал я Хорхе, — это не пирамида ли в Исамале?

— Именно она! Другие здания, когда мы сюда прибыли, уже были давно разрушены. Еще до высадки испанцев на побережье.

— Это очень интересно. А почему они прибыли сюда?

— Так не ехать им через весь мир в дикую Азию где правят китайцы. Тут, в Новом Свете, истинные христиане, верные слуги нашей Святой Католической Церкви. С ними всегда можно договориться.

— А что было дальше в этой книге? — спросил я Хорхе.

— Я не знаю. Больше они об этом не говорили, но то что там было, заставило их проделать это нелегкое и весьма затратное путешествие.

— А как ты попал к ним в отряд?

— Они вдвоем — со своим компаньоном — который, как я понял, финансировал это путешествие, долго плавали вдоль атлантического побережья Нового Света, пытаясь найти место, которое было изображено на рисунке. Наконец, они решили, что это Исамаль.

— Почему они так решили?

— Так только в этом месте на побережье была такая пирамида. Думаю, ее и строили как маяк! А дикари использовали ее потом для своих варварских языческих обрядов, — ответил Хорхе.

— Ты думаешь это все строили не индейцы?

— Уверен! Как эти дикари ворочали такие огромные камни? — убежденно произнес наемник.

— А кто же тогда все это возвел?

— Не знаю. Я человек тёмный, но слышал, их разговор о том, что их могли построить атлантисты!

— Атлантисты? Может быть атланты? — переспросил я Хорхе.

— Точно! Атланты, — поправил себя Хорхе. — Святой отец, я очень устал, можно я отдохну.

— Хорошо, — сказал я, — поспи, а я приду вечером.

К вечеру его состояние ухудшилось. Часть раны снова воспалилась, часть открылась и начала кровоточить. Когда я вошел к нему в палатку, он схватил меня за руку и лихорадочно зашептал:

— Святой отец, я чувствую, что мои часы сочтены, причастите меня и отпустите мои грехи, чтобы я мог предстать пред Господом нашим!

— Хорошо, но ты прежде расскажи, где была конечная точка вашего путешествия? — спросил я его.

— Я подслушал, что конечной точкой являлась гора с двумя вершинами. Почему? Не знаю. Возможно, это было написано дальше в книге?

— Вы дошли до нее?

— Да, Святой отец! Мне становится тяжело дышать, причастите меня, я чувствую, как холодеют мои ноги и руки, — уже сипел наемник. Я быстро совершил над ним обряд отпущения грехов. И, с моими последними словами, душа несчастного отлетела от его бренного измученного тела.

На мое предложение взять тело несчастного, чтобы похоронить его на католическом кладбище, капитан ответил грубым смехом, сказав, что таскать эту тухлятину по такой жаре джунглей он и его люди не будут.

На мое возражение, что это христианин, он мне предложил нести его на себе. Но, мол, когда он завоняет, то ночевать я буду за пределами лагеря. И пусть я радуюсь, что он даст мне солдат, чтобы выкопать ему могилу.

Так и поступили. Я прочел молитву и в могильный холм воткнули крест из двух перевязанных палок.

С этого момента наш отряд стали преследовать неудачи. Видно сам Господь, взирая на такое отношение к своим же единоверцам, отвернулся от нас. На нас стали нападать индейцы. Они постоянно обстреливали нас из засад стрелами со смазанными ядом наконечниками. Даже малейшая царапина приводила к немедленному нагноению раны, заражению крови и быстрой мучительной смерти.

Мы подошли к горам и я увидел в дали гору с двумя вершинами. И в этот же день на нас напала целая армия дикарей. Причем, это были уже не те безоружные дикари, которых мы безопасно все это время гоняли по джунглям. За время пребывания христиан на этой земле, они многому успели научиться у нас. И многое переняли от нас. Поэтому, когда из кустов раздался залп из аркебуз, мы были к этому совершенно не готовы! Затем из кустов выскочили — с дикими крикам — язычники, размахивая железными мечами и алебардами. Тогда мы поняли, как погибли предыдущие наши отряды посланые сюда, и куда делось их оружие.

Я шел в задних рядах нашего отряда и поэтому уцелел. Наши люди стали, отстреливаясь, отступать. Капитан погиб сразу, и командование взял на себя старый сержант. Он быстро построил оставшихся солдат в боевой оборонительный порядок. Это нас и спасло! Отсутствие выучки и навыков обращения с нашим оружием, сыграло с дикарями злую шутку.

Они выскочили из кустов и из-за деревьев на поляну, хотя могли расстрелять нас из аркебуз. Но выстрелов больше не было. Сержант сказал, что, возможно, у них больше не было пороха. И они, воодушевлённые первыми успехами, бросились на нас в атаку со всех сторон. И это было их роковой ошибкой. Голые дикари, в набедренных повязках, хоть и с нашим железным оружием, оказались бессильны против закованных в железо христиан, которые при этом вели непрерывную стрельбу из огнестрельного оружия.

Сражение длилось весь день. К вечеру вся поляна была завалена телами мертвых дикарей. Наши, кроме убитых и раненых при первом залпе язычников, почти не пострадали. Когда наступила ночь, атаки прекратились. Мы простояли в боевом порядке всю ночь, а утром дикари исчезли. Видно потери для них оказались слишком велики.

Сержант принял решение отступать обратно в Исамаль. Дорога обратно прошла спокойно. Возможно, задачей дикарей было просто остановить нас и не пустить дальше. По дороге все раненые умерли. Мы их хоронили, и отступали дальше. И, наконец, вернулись в город, — закончил рассказ о своих приключениях Диего.

— Диего, — произнес Альфонсо, — все это очень интересно, но причем тут жизнь вечная, о которой ты говорил?

— Не торопись, брат мой, — усмехнулся монах, — вернувшись в город, я стал узнавать, где остановился наниматель несчастного Хорхе.

— И тебе это удалось?

— Конечно, но не без труда. Оказалось, что они сняли тут дом и внесли оплату за полгода вперед. До