Мне из Кремля пишут - Владимир Бушин

И ведь это касалось не только революционеров. Известно, в частности, что в Австрии читались письма Екатерины Второй к Шарлю де Линю, служившему ранее в русской армии, участвовавшему в осаде Очакова, в Германии — к Эрбергарту Циммерману, бывавшему в России, писавшему о ней, во Франции и Швейцарии — к самому Вольтеру. Но может ли всё это утешить Светлану Владимировну первопрестольную?

Так вот, товарищ Анисимова, письма по высоким адресам не доходят. Что же теперь делать? Я — человек настойчивый и решил продолжить свои усилия в этом же направлении: написал письмо уже не супруге президента, беззащитной женщине, лишенной права переписки, а их сыну Илюше, в надежде на то, что уж молодой-то человек не позволит на ниве прав человека бесчинствовать всяким Изуверовым. Но об этом — в другой раз.

И лицо, и мысли

Бог правду видит, да не скоро скажет

Все, конечно, понимают, что во многих отношениях мы живём ныне в совершенно ином мире, чем, скажем, в пору моей молодости. Разве можно вообразить хотя бы, допустим, что Сталин говорил бы с Рузвельтом и Черчиллем «на ты», или — Сталин, Черчилль и Рузвельт похлопывали бы друг друга по спине. А сейчас так называемая «властная элита» иначе и не может. «Здравствуй, Дмитрий!».. «Будь здоров, Барак!».. «Как у тебя дела, Нико-ля?».. Элита оплебеилась в доску. И это — во всём!

Вот, допустим, Медведеву журналист говорит:

— Дмитрий Анатольевич, страну захлестнула коррупция. Что сейчас главное в борьбе с ней?

— Главное, надо срочно создать законодательную базу и пресечь коррупцию! А кроме того, надо учиться на уроках истории.

— Дмитрий Анатольевич, в Киргизии беспорядки, гибнут люди, в том числе русские. Что делать?

— Главное, необходимо немедленно прекратить беспорядки и создать законодательную базу, исключающую их. А кроме того, надо учиться на уроках истории.

— Дмитрий Анатольевич, в Сибири и в Архангельской области ужасное наводнение. Как быть?

— Главное, мы должны спешно ликвидировать наводнение и создать законодательную базу, исключающую подобный экологический дискомфорт. А кроме того, надо учиться на уроках истории.

И это мы слышим от него вот уже три года.

Но всё-таки во всём мире, кроме России, некоторые давние традиции, старые правила, манеры остались незыблемы. Невозможно представить, чтобы тот же Обама или Меркель, Саркози или Берлускони стали бы поносить, тем более, приехав в Россию да ещё с официальных трибун на государственных церемониях свои родные страны, их прошлое, их давно умерших руководителей. Даже от Меркель я не слышал дурного слова даже о Геббельсе.

А наши? Помните, каким позорищем была поездка Ельцина в Америку. «Я облетел на самолёте статую Свободы, и у меня перевернулось всё представление о мире!» И этот переворот тотчас явил себя при возвращении на родину в виде либерально-демократического мочеиспускания у колеса самолёта на аэродроме в Белфасте, где тут же российского президента ожидали дамы и господа с букетами цветов.

А как недавний коммунист, советский генерал Степашин, автор докторской диссертации «Всепобеждающая роль марксизма в пожарном деле», будучи очередным и кратковременным главой ельцинского правительства, поносил вчерашний коммунистический день своей родины в конгрессе США!.. И ведь это поношение с тех пор так поныне и продолжается.

Вот нагрянул наш драгоценный президент в великую Данию (площадь 43 тыс. кв. км, что на 3 тыс. больше, чем Рязанская область, население около 5,5 млн., что меньше половины Москвы). Прекрасно! Беседует с королевой Маргарет II, милой бабушкой, сидящей на троне вот уже сорок лет. И о чем же он лопочет? О величии Дании и о ничтожестве России! Примерно так, послушайте:

— У вас, ваше величество, процветающая демократия! Дания — прекрасная страна! Вашей демократии несколько сот лет. А что мы? При царях не было никакой демократии, только головы рубили, при коммунистах — как при царях. Нашей демократии всего двадцать лет. Всего двадцать! Что с нас взять? Хотя у истоков нашей демократии стояли, или всё ещё стоят, такие титаны и столбы мысли, как Горбачёв и Ельцин, Собчак и Чубайс. Солженицын и Грызлов с Сержем Мироновым… Но всё же, что с нас, недотык, взять! Одна надежда у нас — на Данию…

Августейшая старушка могла подумать при этом: «Но и за такой короткий срок ваша демократия сумела весьма преуспеть. Во-первых, тупые коммунисты освободили от врага многие миллионы советской земли, а вы сочли, что 4 миллиона из этих освобождённых (это сто Дании) обременительны для вас, излишни и освободились от них, как от обузы, которую Россия веками зачем-то собирала и влачила сквозь столетия. Ну, в самом деле, кому нужны, например, этот потогонный Крым или хмурое прибалтийское побережье с его портами! Во-вторых, ваша демократия уменьшила количество ртов в России на 15 миллионов и успешно продолжает это богоугодное дело в интересах остального народа. В-третьих, по вашим гордо сказанным справедливым словам, президент, демократия завела страну в тупик. Весь западный мир ликует при виде таких итогов двадцатилетия вашей демократии».

Но бабушка Марго почему-то не сказала всего этого, а спросила о другом:

— Скажите, голубчик (или что-то в этом роде), а каково ныне лицо России, её лик?

— Лицо России? — переспросил, наверное, Медведев. — Вы видите мое лицо? — он выпятил свой фейс на полметра вперёд. — Я улыбаюсь. Это и есть лицо России. Она сегодня без конца улыбается. Пугачёва, Долина, Хазанов, Рязанов — все улыбаются! Весь народ безудержно улыбается. В советское время день начинался физзарядкой по радио, а теперь день начинается передачей по телевидению, в конце которой звучит страстный призыв: «Улыбайтесь, господа, улыбайтесь!»

Да, эта передача Первого канала называется «Доброе утро». 150 человек сгорели в ночном клубе? А вы улыбайтесь. Катастрофа на Саяно-Шушенской ГЭС и погибло 75 её работников? А вы улыбайтесь. Разбился самолёт с сотней пассажиров? А вы улыбайтесь, господа… По слухам, идея передачи принадлежит президенту. Но уж точно, а не по слухам известно, что это ни кто иной, а он сказал: «Мой фейс — это лик России!» Я слышал это сам.

Надо заметить, что товарищ из Кремля здесь несколько поотстал. Ведь ещё в XVIII века его французский собрат заявил: «Государство — это я!». Значит, его лицо — лицо Франции. Да что XVIII век! На нашей памяти известный поэт воскликнул:

Моя фамилия — Россия, А Евтушенко — псевдоним!

Все недоумевали: понятно, почему, допустим, при фамилии Пешков писатель взял псевдоним Горький, или вместо Булыга — Фадеев, или вместо Маршак — Шатров, но тут-то зачем при такой прекрасной фамилии?.. Правда, есть сведения, что настоящая-то фамилия поэта Гангнус. А ещё президент Ющенко однажды сказал по поводу своего лица, вдруг таинственно покрывшегося струпьями: «Моё лицо — это лицо несчастной Украины!» Юлия Тимошенко оспаривала: она считала, что тут уместнее сказать о её мордашке.

Но есть примерчик совсем свежий. Во время Олимпиады в Ванкувере в известном там увеселительном «Русском доме» висел огромный плакат, который должен был вдохновлять наших спортсменов на подвиги. В знаменитом плакате Ираклия Тоидзе «Родина-мать зовёт!» медведевские спортивные патриоты вырезали скорбно-мужественный святой лик матери-родины, вставили на его место весёленький пленительный фейс певички Ларисы Долиной, а сверху написали: «ДОЛИНА-МАТЬ ЗОВЕТ!» Ну, как мы знаем, выше 11 места никто за этой матушкой не последовал. Хотя плакатиком этим, как видно, были вполне довольны и министр спорта Мутко, и председатель Олимпийского комитета Тягачев. Во всяком случае последний оказался в отставке вовсе не из-за радостного фейса. Так что президент Медведев угодил в компанию с королём-солнцем, поэтом-королём, бывшим оранжевым солнцем Ющенко и эстрадной луноликой певичкой.

Но ведь поклонами Дании по поводу демократии дело не ограничивается. Не помню где, может быть, в Бразилии или в Норвегии, Медведев, словно не понимая, что вступает на минное поле, пустился в рассуждение о русской культуре. О Господи, спаси, сохрани и помилуй… В частности, я прочитал, говорит, в школьные годы всего Чехова. Видимо, имеется ввиду 30-томное собрание сочинений, выходившее тиражом 300 тысяч экземпляров в 70-е годы, когда Дима бегал в школу. «А тогда с книгами, говорит, в Советском Союзе было не очень хорошо». Это, разумеется, надо понимать так, что теперь стало очень хорошо, ну, очень. В самом деле, такая демократия в книготорговле, что даже продают «Майн кампф» с золотым обрезом в красочной суперобложке и с портретом автора.

«Что мы имели, то и читали». Только то, что имели дома? А библиотеки? Например, в 1981 году, когда Дима с комсомольским значком на груди ходил в седьмой класс, в стране было 329 тысяч библиотек, и в последующие десять лет до контрреволюции 1991 года число их только увеличивалось. А уж в Ленинграде-то, где обитал Дима! Одна ордена Трудового Красного знамени Салтыковка со своими 29 миллионами единиц хранения на 1 января 1985 года чего стоит. И Ленин находил время её посещать, а Диме с Вовой некогда было, мечтали о Кремле, готовились занять там важные должности.