Изнанка миров - Алексей Рудольфович Свадковский

Добежав до знакомой стены, вынул кирпич, скрывавший мой тайник, и забрал телефон, после чего рванул назад. Мне оставалось не больше двадцати шагов до дырки в покосившемся заборе, огораживавшем стройку, когда я услышал крик:

— Отпустите меня. Помогите!

Какая-то плохо различимая ругань и звуки похожие на вскрики от ударов прозвучали следом. Я нерешительно замер, не зная, что делать. Можно убежать и постараться забыть обо всём или вызвать милицию, но пока они сюда приедут и приедут ли вообще, тут может произойти что угодно. Новый вскрик, и рука сама собой потянулась к ножу, закрепленному на запястье. Ожидая новых разборок в школе, в этот раз я постарался подготовится получше, захватив сразу два ножа из дома, предварительно их хорошенько заточив.

Закрепив один на щиколотке с помощью скотча, второй лежал в рукаве, пришив на свитере пару петель, удерживавших нож. Держа свое оружие перед собой, крадясь, я пошёл в сторону звуков, благо что идти пришлось недалеко. Шагов через сорок я увидел двоих бомжеватого вида уродов возле остатков трансформаторной будки, удерживавших мальчишку-подростка.

Один зажал ему рот, не давая кричать, а второй пытался стянуть с мальчишки джинсы. Тот брыкался, изо всех сил пытаясь тому помешать. А у меня словно что-то щелкнуло в голове. Волнения, страхи — всё исчезло и ушло на второй план, багровая пелена буквально накрыла меня. Больше не думая ни о чем, я рванул вперёд к тварям, не имевшим права зваться людьми, только оскотинившиеся ублюдки могут творить подобное, нападая на детей, и жить они не должны.

Я несся вперед молча и не разбирая дороги, разделявшие нас два десятка шагов я пролетел, практически не заметив, словно меня толкала вперед сила заклятья, ускорявшего бег. Лишь один из ублюдков, удерживавших мальчишку, успел увидеть меня в последний момент и что-то даже вскрикнул, но было слишком поздно. Я с размаху ударил в бок ублюдка, удерживавшего пацана и уже успевшего стянуть с него джинсы.

Лезвие, согнувшись, наткнулось на ребро и ушло вбок, распарывая куртку вместе с кожей. Он, вскрикнув от боли, повалился в сторону, а я уже полоснул ножом второго гада, закрывавшего рот мальчишке. Тот успел подставить руку, защищая лицо, но ему это не сильно помогло. Остро заточенная сталь оставила широкий разрез на ладони, из которой густо потекла кровь. Закричав, он рванул от меня, отпустив мальчишку.

Обернувшись, увидел второго мужика, получившего ножом в бок, тот как раз пытался встать, и я с силой резанул его по лодыжке. Бомж, увидев кровь на ноге и завыв, рванул от меня на четвереньках, даже не пытаясь встать. Снова оборачиваюсь к бомжу с разрезанной ладонью, но тот уже успел отбежать шагов на десять от меня и продолжал бежать, что-то истошно оря. Второй его подельник, едва успев подняться, побежал, спасаясь, в сторону заброшенной стройки, истошно крича и припадая на раненную ногу.

Он пробежал шагов тридцать, пока не споткнулся в темноте об остатки кирпичей и не упал в старый котлован с остатками фундамента. Раздался новый вопль, и затем всё затихло. Глянув на пацана, судорожно натягивавшего на себя джинсы, я решил проверить, что произошло с насильником. Подойдя к котловану, я увидел негодяя, лежащего внизу. Несколько ржавых прутьев, торчавших вверх из остатков бетона, пробили ему тело, и он умер практически мгновенно, даже конвульсий я не увидел? лишь кровь, растекавшуюся вокруг.

От увиденного я чуть сам не рухнул вниз. Понимание происходящего нахлынуло на меня, я ведь только что фактически убил человека. Потом сам же себя оборвал. Стоп. Какого ещё человека? Ублюдка и извращенца, пытавшегося изнасиловать ребенка, а после они бы мальчишку скорее всего и придушили, чтобы не рассказал никому, спрятав тело на этой помойке. Так что без этого гада наш город станет только чище и безопасней, поэтому туда ему и дорога. Немного придя в себя, осторожно спрятав нож, я пошёл назад, увидев мальчишку, сидящего возле остатков будки, плачущего навзрыд.

— Эй! Как там тебя? Успокойся, всё уже кончилось, — присев рядом с ним, я попытался его успокоить. Даже не представляю, что сейчас творится у него в голове. Неожиданно пацан сам прильнул ко мне, крепко обняв. Неловко обхватил его за плечи, я замер, не зная, что мне дальше делать. Мы так долго сидели вместе. Пока тот сам постепенно стал успокаиваться. Всхлипы раздавались тише и, наконец, затихли, я лишь услышал шмыганье носом.

— Тебя как зовут? — спросил я, увидев, что мальчишка, вроде, пришёл в себя.

— Саня, — с трудом расслышал его ответ.

— Послушай, Саш, нам надо отсюда уходить, — постарался спокойно произнести я. — Мало ли эти гады вернутся сюда с дружками, — вызывать милицию я не хотел, это ни к чему. Зная наших правоохранителей, как бы меня еще не посадили за превышения самообороны. Всё-таки, это я на них напал, да еще и с ножом. Так что безопаснее всего просто уйти отсюда. Тот сбежавший вряд ли побежит в полицию рассказывать, где он получил рану на руке, а второй уже никому ничего не расскажет. Главное теперь отсюда уйти и не попасться никому на глаза.

Саша, испуганно вздрогнувший, едва услышал про дружков насильников, сразу встал, крепко держась за мою руку. И я потащил его на выход отсюда. Выглянув сквозь дыру в заборе и не увидев никого, мы вышли вместе с ним на улицы города. Отойдя метров на двести от стройки, я у него спросил:

— А ты где живешь? Давай отведу тебя домой, — от этих простых слов мальчишка, только начавший успокаиваться, совсем пожух. Опустив голову, он тихонько произнёс:

— Я не могу домой вернуться сейчас.

— Почему? — я удивился. — Что произошло?

Сашка от этих вопросов сжался ещё больше, словно желая провалиться под землю.

— Мама, она пьёт. Сильно, привела дружков, — он на время замолчал, наконец выдавив из себя: — Мне сейчас туда нельзя.

— Понятно, — произнес я, думая, что дальше делать. Оставлять его сейчас здесь одного на ночных улицах небезопасно. Алкашей, наркоманов и, как выяснилось, извращенцев в нашем городке хватало.

— Идём, — подхватив его за руку, я направился по привычному для меня маршруту.

— А куда мы идём? — запоздало спросил Саша, пройдя со мной метров сто.

— Ко мне домой, — ответил я, продолжая идти. — Сегодня мама в ночную смену, я дома один. Переночуешь у меня, нечего тебе тут делать одному. А утром уже решим, как поступать дальше.

На эти слова Саша доверчиво кивнул и дальше шёл уже молча, думая о чём-то своем. Мне тоже есть о чем поразмыслить в дороге. Я крутил