Полное собрание сочинений. Том 20. Золотые закаты - Василий Песков

А через четыре месяца и самки по одной начинают искать места поукромней и тут принимаются за строительство — носят в кучу ветки, еловый лапник, сухую осоку, сено и травяную ветошь. В апреле в таком гнезде появляются малыши — шесть — восемь, иногда и десять-двенадцать маленьких полосатых кабанчиков. Они сразу начинают искать соски с молоком. И, отыскав, каждый своего соска впредь и будет держаться. Насытившись, малыши прислоняют свои пятачки к рылу кормилицы.

Ритуал, как видно, упрочняет отношения матери с детворой, а может быть, помогает позже свинье по запаху отличать свою ребятню от других таких же маленьких полосатиков. Но к месту скажем, в случае гибели кабанихи другая свинья будет выращивать и своих поросят, и приемных.

Малыши в эти первые недели жизни очень красивы и привлекательны. При нечаянной встрече тянет взять полосатика на руки, что я и сделал однажды в Воронежском заповеднике, не видя матери. Век буду помнить визг поросенка, бег разъяренной свиньи по апрельской воде и свое спасение на дубке…

У кабанов есть естественные враги. В наших местах — это волки, рыси и даже лисы. На взрослого кабана напасть они не рискуют, а малыш — каждому по зубам. Для лисицы это добыча случайная, а волки, как рассказывают, пасут кабанов, выбирая подсвинков и полосатеньких поросят.

До зрелого возраста доживает лишь половина приплода. Этого, однако, довольно, чтобы род кабанов не иссяк, чтобы каждую осень были свадьбы и в каждом апреле появлялась бы молодь.

Археологические раскопки показывают: и тысячи лет назад кабан был таким же, каким мы видим его сегодня. Человек приручил вепря, считают, семь тысяч лет назад. Как это проходило, легко понять, если воспитывать во дворе полосатого малыша.

Патриарх бора — старый кабан-секач.

Интересный случай почти детективного свойства наблюдался на моей памяти в Воронежском заповеднике. Там в селе Песковатка с колхозной фермы исчезли вдруг сразу девять свиней. Милиции дали знать. Но никаких следов кражи! И тут кто-то вспомнил: захаживал к белотелым блондинкам брюнет из леса. Пошли искать. И что же — из стога, услышав приближенье людей, выскочил виновник сельского детектива — и деру в лес. А вслед за ним из теплого логова вся в клочьях сена вылезла заспанная компания подгулявших хавроний. Лесная свобода показалась им привлекательней хлева.

Беглянок водворили на место, но еще с неделю к ним заглядывал ухажер. Постоит у ограды, почешется о калитку, а скрипнет где-нибудь дверь — бросается наутек… Весной у трех свиноматок появились полосатые поросята. Выходить их почему-то не удалось, хотя бывают случаи — удается.

Помню взволнованный рассказ лесника Александра Анохина. В Воронежском заповеднике работал он много лет, хорошо знал обитателей леса и однажды был удивлен каким-то странным оленьим следом. Начал тропить и вдруг наткнулся на кучу веток, из-под которых выскочил неведомый зверь. Наблюдения подтвердили: поселились в заповеднике кабаны.

Было это в начале 50-х годов. И скоро дикие свиньи стали в бору столь же обычными, как и бобры, олени и лоси.

Прежде в серединной России кабанов не было. Северная граница их ареала проходила по реке Кубани. Далее не пускали снега и морозы. А после войны кабан попер вдруг на север. (Сегодня зверя встречают даже в Архангельской области!) Дорогу ему открыли, с одной стороны, череда мягких и малоснежных зим, с другой — обилие корма: на полях, не убранных вовремя, под снег уходили картошка, свекла, кукуруза.

Продвиженью на север помогли и охотники. Они стали перевозить кабанов крупными партиями и поселять в лесах тульских, калужских, костромских, ярославских… В созданных очагах кабанов подкармливают. Но рядом с площадкой на высоких столбах строят обычно вышку, в ней с карабином вечером занимает место охотник.

Таким образом, кабаны платят дань за поддержку.

Что касается территории, где им живется вольготно зимою и летом, то тут они благоденствуют, но тоже платят дань, и немалую, всем охотникам до их вкусного мяса.

Амурские тигры живут почти исключительно на кабане. Еще больше истребляют кабанов многочисленные на Дальнем Востоке медведи (в течение года — до шести тысяч голов). Но если всеядный медведь может переключиться на другие корма, то для тигров уменьшенье числа кабанов — угроза существованью.

В поисках пищи тигры начинают появляться в местах, им не свойственных, заходят в населенные пункты, нападают на лошадей и коров. Сами становятся либо добычей злостного браконьера, либо попадают под выстрелы перепуганных жителей сельских поселков.

В серединной России, и тем более в западной части Европы, кабан в природных пищевых цепях решающего значения не имеет, разве что облегчает жизнь волку в наших лесах.

К соседству с человеком кабан привык издревле. Нередко к людям (необязательно к охотникам) попадают малыши кабанов. Для жителей островов Малайзии — это радостная добыча. Поросеночка-сосунка жена охотника кормит грудью наравне со своим малышом. Это считается делом обычным. Разумеется, никому в голову не придет выращенного кабанчика отпустить в лес. При нехватке на островах белковой пищи просто ради забавы никто с поросенком возиться не будет.

Впрочем, у нас то же самое. Поросенка начинают выхаживать, выкармливать, и нередко во дворе лесника среди прочей домашней живности видишь и дикаря, который чувствует себя как дома и которого за малыми исключениями ждет участь обычной свиньи.

Стремится ли пленник в подобных случаях на свободу? Когда как. На лесном кордоне близ Серпухова я однажды снимал прелестную парочку кабанят — Чушу и Хрюшу, которые сопровождали хозяина-лесника во время квартальных обходов. Потом кабаны стали и сами убегать в лес. Пропадая где-то весь день, к ночи Чуша и Хрюша обязательно возвращались, надо было только оставить калитку открытой.

Не знаю, чем бы закончилось это возбуждавшее любопытство житье-бытье, но однажды уже перед снегом молодая парочка кабанов во двор не вернулась. Возможно, кто-то подкараулил не слишком боязливых сестер, но скорее всего, познав вкус свободы, кабаны поняли, что и созданы для нее.

Жизнь кабанов на свободе… Ее, разумеется, наблюдают и изучают. Хорошо известно, что кабаны любят места болотные, где и зимою можно добраться до корма. Существа они — сумеречные, днем отдыхают, кормятся — ночью.

Есть еда — будут держаться долго на одном месте. Плохо с едою — станут ее искать, одолевая за ночь (как волки!) до тридцати — сорока километров.

Не просто так взять клыкастого!

Кабаны — животные стадные. Им легче именно так бороться за выживанье. Когда-то наблюдались стада (гурты) огромные — до сотни голов разновозрастных кабанов. Сейчас такое увидишь редко. Но объединение в группу двух-трех самок с малышами и оравой подсвинков — обычное дело.

В Беловежской пуще наблюдал я, как подходит на кормовую площадку такая компания. После двухчасового ожиданья на вышке я услышал из ельников повизгиванье, словно кто-то кого-то одергивал. Это именно так и было — взрослые самки остепеняли нетерпеливых подсвинков, спешивших к еде. И наступил момент, когда юную вольницу удержать было нельзя, и я увидел, как подсвинки через поле гуськом катятся к щедро рассыпанной кукурузе.

Как и полагается в этом возрасте, подсвинки, не обремененные заботами о ком бы то ни было, вели себя дерзко, беспечно, хватали корм жадно, толкались, визжали. Это были как бы разведчики, которым полагается рисковать.

Когда матки с малышами по возне на площадке почувствовали: все спокойно, можно ужинать всем, они побежали трусцой к пировавшим подсвинкам, одна — впереди, две другие — сзади, а в середине гуськом, стараясь друг друга опередить, — еще несмышленая мелкота.

Кавалькада достигла площадки с кормом, и матки, поддавая рылом в бока, буквально расшвыряли подсвинков — «вы свое уже получили, дайте теперь поесть малышам!».

Малыши кормились спокойно, но матки были настороже — останавливались, принюхивались. Звуки: «Го! Го!», — давали знак поросятам: «Все спокойно. Ешьте. Но слушайте».

Взрослые свиньи тоже успевали хватать кукурузу. Две увлеклись едой основательно. Но самка-вожак то и дело обегала площадку, и в какой-то момент то ли щелчки фотокамеры, то ли человеческий запах с вышки ее напугал. Раздался оглушительно громкий «Гофф!» — и с площадки всех едоков, и маленьких, и больших, как ветром сдуло.

Так ведет себя группа из двух-трех семей. В гурте, пишут, отношения более сложные. Тут много взрослых. Среди них выделяется наиболее сильный — вожак. Его дело — обеспечивать безопасность гурта: все наблюдать, анализировать, принимать безошибочные решенья. Весь гурт следит за сигналами вожака. Еще один лидер в этом большом сообществе — старая мудрая самка. Ее задача — находить путь к корму, выбирать место для отдыха, мирить, наказывать, ободрять.