Профиль незнакомца - Аманда Кайл Уильямс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я наблюдала – чувствуя, как во мне просыпается злость – за тем, как он слегка подался вперед, чтобы говорить в микрофон с рекламой одной из национальных телекомпаний. Он стоял один. Ни мэра, ни начальника полиции. Только Доббс – бледное морщинистое лицо, острый подбородок и знаменитый шрам на правой щеке, который он заполучил, когда убийца подобрался слишком близко к его личному миру. Его жена и дети были дома, когда внизу разбилось окно и в дом ворвался субъект одного из его профилей, вознамерившийся их убить. Но Доббс, конечно, спас положение, ведь на то он и герой. Это была жуткая, захватывающая история, и я слушала, как он в своей скромной, сдержанной манере рассказывает про весь тот ужас, когда он обнаружил в своей гостиной, а затем и ликвидировал убийцу, и все это время его семья находилась в опасности всего в нескольких дюймах от него.
– Полицейское управление пригласило меня в Атланту составить профиль так называемого Уишбоуна, – объявил он, обращаясь с присущим ему британским акцентом к скоплению микрофонов и камер. – Я с нетерпением ожидаю возможности немедленно приступить к работе.
– Мистер Доббс, – крикнул кто-то из репортеров. – Есть какие-нибудь комментарии к расследованию?
Чтобы подчеркнуть серьезность ситуации, Джейкоб насупил брови.
– Я с огромным уважением отношусь к местному управлению полиции. Несколько лет назад мне довелось работать в Атланте, когда я помогал расследовать убийства детей – и, должен сказать, весьма успешно. Уэйн Уильямс был схвачен и отправлен за решетку, и убийства прекратились. Нынешний убийца также скоро будет пойман и понесет наказание.
– Вас наняли, потому что полиция Атланты неправильно провела расследование дела Уишбоуна? – не унимался другой репортер.
Доббс ответил с тонкой, почти полной раскаяния улыбкой:
– Думаю, и для города, и семей погибших будет лучше, если мы будем двигаться вперед, не так ли? – Он посмотрел прямо в камеру. – Улики сейчас проходят профессиональную оценку.
И с напыщенным видом начал спускаться по ступеням здания суда – человек, у которого на все имелись ответы. Я швырнула стоявшую у меня на коленях миску с попкорном в телеэкран.
* * *
Этим утром в офис я пришла рано. Мне нужно было многое наверстать. Кредиторская и дебиторская задолженности, банковские депозиты, мои личные счета, почта, телефонные сообщения – все это накопилось почти до небес и грозило похоронить меня. Я даже вот что подумала: а не выкинуть ли все это в большой мусорный бак и начать все сначала? Глядишь, все это просто исчезло бы…
Правда состоит в том, что я не гожусь для офисной работы. Для меня перебирать бумажки – сущее наказание. Пытка. Физическая боль. Я и вправду начинаю чесаться. Как же я восхищаюсь людьми с обсессивно-компульсивным синдромом, которые держат свои столы в образцовом порядке и сразу подшивают все в папки! Но только не я, и не Нил. Господи, мне нужно нанять кого-то, кто взял бы на себя все это, но мне было страшно. Ведь вы нанимаете не только одного человека. Вы нанимаете его семью и его заморочки, его болезни и финансовые проблемы, странные привычки и друзей. Вы вынуждены пользоваться с ним одним унитазом. Это как спать с кем-то без очевидных плюшек.
Хуга-хуга. Я улыбнулась. Чарли был счастливым исключением. Мне было интересно, что он слямзил и у кого, что он положил в свою бейсболку, чтобы угостить меня сегодня. Для ежевики было слишком поздно, инжир отошел, а на дворе было еще слишком тепло для зимних анютиных глазок.
– Где ты была? Помнишь, мы собирались поесть во «Фритти»?
Чарли держал кепку в руке. На его лице было написано беспокойство. Как обычно, он говорил слишком громко. Никакого контроля за голосом.
«Фритти» – это неаполитанская пиццерия, чуть дальше по улице. Когда дует ветер с той стороны, я чувствую запах печеного теста, и порой это сводит меня с ума. У них подают пиццу с артишоками и черными оливками, от которой у вас закружится голова. А их панакотта просто тает на языке.
– Чарли, я совершенно забыла… Извини. Ты долго ждал?
– Двадцать минут, – ответил Чарли, закрывая за собой дверь. Я заметила, что его волосы начали редеть на макушке. В кепке для меня ничего не было.
– Честное слово, извини. У меня накопилась груда работы. Я крутилась как белка в колесе, и у меня просто вылетело из головы… Мы можем пойти прямо сейчас, если хочешь.
– Я больше не голоден, – сказал Чарли. Я редко видела его без глупой улыбки. – Я волновался. Ты была со своим мистером Мэном? Он твой парень?
– Раузер не мой парень, Чарли. Ты отлично это знаешь. Он мой друг. Хочешь пить?
Чарли кивнул и последовал за мной на кухню, где я нашла диетическую «Пепси» для нас обоих.
– Я бы никогда не продинамила тебя нарочно. Ты ведь и сам это знаешь, верно?
– Да, верно, – пробормотал он и сел.
– Может, нам стоит перекусить? Я поищу что-нибудь.
Чарли покачал головой.
Я села рядом с ним и положила руку ему на локоть.
– Знаешь, ты мой друг, независимо от того, что происходит с Раузером.
– Понял, – сказал он и чересчур громко рассмеялся. – Извини. Теперь я голоден.
Я улыбнулась.
– Можешь не сомневаться.
И встала. Чарли тоже встал. Он потянулся ко мне, и я позволила ему меня обнять. И обняла его в ответ. Ни для кого не секрет, что Чарли втрескался в меня с самой первой нашей встречи пару лет назад. Я была на парковке, когда он однажды подъехал на своем велосипеде. Тогда я нашла его совершенно очаровательным, как и сейчас, таким милым и трогательным… Нил, Раузер и Дайана вечно дразнили меня по поводу его воздыханий. Я не возражала.
Я поцеловала его в щеку и отвернулась, но Чарли вновь притянул меня к себе и прижался губами к моим. Наверно, я бы меньше оторопела, вытащи он из уха живую ящерицу. Он крепко сжал мои плечи.
– Нехорошо так целовать меня, Чарли, – твердо сказала я. – А теперь отпусти меня.
– Потому что мы просто друзья, – сказал Чарли. – Как ты и мистер Мэн.
Я начала выворачиваться. Одна его рука быстро переместилась к моему
