Просто женаты - Патриция Коулин

Он медлил, а нетерпение Ли стремительно нарастало. Горячее дыхание обжигало ее кожу, от него соски вновь затвердели.

Заметив это, Адриан негромко рассмеялся:

— Или же где-нибудь еще?

— Можно, я выберу сама? — с трудом выговорила Ли.

— Разумеется.

— Тогда назови эти места.

— Им уже давным-давно даны названия, — объяснил Адриан со свойственным ему суховатым юмором. — Но я буду рад показать их тебе, если захочешь.

— Я не против. — И Ли выгнула шею, почувствовав прикосновение языка Адриана к нежной впадинке за ухом. — Да, это мне нравится!

— И мне тоже, — откликнулся он, не поднимая головы. — А вот это? — Он слегка прихватил зубами кожу между шеей и плечом, и вся грудь Ли покрылась мурашками наслаждения. — И так неплохо, — пробормотал он, не нуждаясь в ответе. — И вот так…

Он с силой впился в ее губы, лаская их губами, языком и зубами, пока Ли не задвигалась под ним. Адриан застонал, когда Ли обвела его язык своим, и сделал судорожный вдох, едва она попробовала просунуть язык поглубже, подражая его ритмичным ударам. Адриан поднял голову, лишь когда обоим уже не хватило воздуха.

Отпустив руки Ли, он принялся поглаживать ее ногу ниже колена, поднимаясь все выше, дразня кончиками пальцев чувствительную кожу внутренней поверхности бедра. Укромное местечко между ног Ли быстро наливалось жаром и влагой. Она пошевелила ногами, выгнула спину, но ничто не могло приглушить острой жажды, сосредоточенной в глубине ее лона.

Наклонив голову, Адриан обхватил губами ее сосок. Тело Ли пронзил блаженный трепет, но этого показалось ей слишком мало. Она и сама не знала, чего хочет, но понимала, что ей не терпится узнать, каким будет продолжение.

Она ахнула, почувствовав, что он просунул ладонь между ее ног, и попыталась удержать ее.

Чуть помедлив, Адриан вернул руку на прежнее место, истекающее соком.

На этот раз его прикосновение было решительным и уверенным. Ли чувствовала, как мужские пальцы раздвигают нежные складки, открывают их, обнаруживая новые точки жгучего наслаждения, каждый раз все более ошеломляющего. Эти ощущения радовали и пугали ее, доставляли одновременно удовольствие и боль.

Теперь Ли знала, чего хочет, — именно этого. Незачем думать о репутации или завтрашнем дне. Ей никто не нужен, кроме ее мужа, Адриана!

Он погрузил один палец поглубже, и Ли вздрогнула от незнакомого ощущения.

Адриан облизнул ее сосок, слегка сжал его зубами и что-то пробормотал хриплым голосом.

Сразу два пальца причинили ей легкую боль и вызвали ощущение наполненности. Желание с новой силой охватило ее, заставляя забыть о боли, отнимая всю энергию, повелевая утолить нестерпимую жажду, гнездящуюся глубоко внутри.

Застонав, Ли закрыла глаза и придвинулась ближе к Руке Адриана, инстинктивно чувствуя, что только от него в этот миг зависит ее наслаждение.

— Вот так, — одобрительно прошептал он, приникая губами к ее шее и переворачивая ее на бок. Он прижался грудью к ее спине, обхватил рукой ее за талию и погрузил ладонь в горячую пещеру между ног. — Прижмись ко мне сильнее. Ты же знаешь, как… ты поняла, чего хочешь…

— Нет! — в отчаянии простонала Ли, ничего не понимая. — Не знаю!

— Знаешь, — возразил он, описывая внутри нее круги большим пальцем. — Твое тело знает. Впусти в себя мою руку. Почувствуй удовольствие, вот и все.

Продолжая говорить, он прижался к ней низом живота. Ли казалось, что она со всех сторон окружена его сильным телом. Твердое мужское достоинство ткнулось ей между ног, словно требуя впустить. Сквозь ткань панталон Ли ощущала пульсирующий жар желания, и ее нетерпение усилилось.

Время замерло. Мир вокруг застыл. Острое наслаждение охватило ее. Экстаз. Ли вскрикнула и заплакала, слезы бесшумно покатились по щекам. Это были слезы удивления, облегчения и безудержной радости.

Адриан почувствовал их вкус, когда перевернул Ли на спину и поцеловал ее в губы. Никакой другой женщине и в голову не пришло бы плакать в самый памятный момент жизни, подумалось ему.

Это была одна из его последних связных мыслей за последний час.

Он опасался, что долго не выдержит. Его страсть была так велика, что он боялся взорваться прежде, чем успеет доставить ей наслаждение и сиять чертовы панталоны. Но в этот миг он был готов рискнуть даже ценой собственного разочарования и унижения.

Ему не хотелось, чтобы первый взрыв страсти запомнился Ли только острой болью и пятнами крови. Она должна испытать трепет восторга прежде, чем подвергнется мужскому натиску.

Этот натиск обещал быть яростным и стремительным. Адриан предчувствовал это, широко раздвигая ноги Ли своими ногами и направляя трепещущее копье в горячую влажную пещеру.

Прежнее игривое настроение их обоих улетучилось без следа.

Ли смотрела на него без улыбки, затуманенными страстью глазами.

Адриан с трудом сглотнул, понимая, чти наверняка причинит ей боль, и сознавая, что остановить его сейчас способна лишь сама Ли.

— В первый раз это не так приятно… — предупредил он.

— Да, — отозвалась Ли.

Он вошел в нее одним мощным резким движением и почувствовал, как поддалась преграда где-то внутри. Но Ли не издала ни звука.

Вместо этого она вцепилась в его плечи. Закрыв глаза, Адриан заставил себя несколько секунд пролежать неподвижно, пока Ли привыкала к вторжению.

Медленно отстранившись, он велел. себе продолжать так же неторопливо, пока это будет возможно. Ему пришлось стиснуть зубы. Долго он так не вытерпит. Ли доставляла ему ошеломляющее наслаждение. Еще никогда он не оказывался в более горячем, тугом и влажном лоне.

При втором ударе Ли согнула колени. Адриану показалось, что он возносится на небеса.

Он думал, что умирает, но это не тревожило его.

Ему удалось сдерживать обещание на протяжении трех или четырех ударов. А потом он начал погружаться все глубже, заставляя ее еще шире раздвигать ноги, и наконец застонал от удовольствия и боли.

Задохнувшись, Адриан обхватил ее бедра и поднял их еще выше. С безумно колотящимся сердцем он отстранился, оглядел их сплетенные тела и поразился эротичности этого зрелища, но еще более — небывалому ощущению целостности и завершенности. Казалось, они остались вдвоем в центре вселенной, а их соитие было предначертано судьбой, на стороне которой оказались неведомые, но мощные силы.

Господи, он, должно быть, бредит. Так и есть, если он начал смешивать философию с плотской любовью. Очевидно, он и сам не сознавал, как сильно его влечет к Ли. Никогда еще он не чувствовал себя таким пылким… и живым.

Если бы не это бредовое состояние, он ни за что не сделал бы того, на что отважился в следующий миг, трго, чего всеми способами избегал, предаваясь любви. Он взглянул в глаза Ли, и неприкрытая страсть в них сразила его наповал. Казалось, он заглянул ей прямо в душу, но еще тревожнее было то, что Ли наверняка видела его насквозь.