Последнее желание. Меч Предназначения (Ведьмак) - Анджей Сапковский

— Ну, с развлечениями и искусством ты немного переборщил.

— А самогон из чего гонят?

— Понимаю.

— Мало понимаешь. Учись. Взгляни, видишь фиолетовые цветы? Это люпин.

— Воще-то это вика, — вставил Крапивка. — Вы что, люпина не видели или как? Но в одном вы правы, милсдарь. Родится здесь все могутно и растет — глядеть приятственно. Оттого и говорят — Долина Цветов. Потому-то и поселились здесь наши деды, сначала вытурив отседова эльфов.

— Долина Цветов, или Доль Блатанна. — Лютик ткнул локтем растянувшегося на сене ведьмака. — Чуешь? Эльфов выгнали, а старое эльфово название оставили, только переиначили на свой лад. Недостаток фантазии. Ну и как вам живется здесь с эльфами, хозяин? Ведь они у вас в горах за межой.

— Не мешаем друг другу. Они сами по себе, мы сами по себе.

— Самый лучший выход, — сказал поэт. — Верно, Геральт?

Ведьмак не ответил.

— Благодарим за угощенье. — Геральт облизал костяную ложку и положил ее в пустую тарелку. — Благодарим стократно, хозяин, а теперь, с вашего позволения, перейдем к делу.

— А и верно, можно, — согласился Крапивка. — Как, Дхун?

Дхун, солтыс Нижнего Посада, кряжистый мужик с угрюмым взглядом, кивнул девкам, те быстро собрали со стола посуду и покинули комнату к явному сожалению Лютика, который с самого начала лыбился на них и вызывал смешки своими не совсем пристойными шуточками.

— Итак, слушаю, — произнес Геральт, глядя в окно, из-за которого доносились стук топоров и визг пилы. На дворе шла какая-то работа, резкий смоляной дух проникал в дом. — Говорите, чем могу быть полезен.

Крапивка взглянул на Дхуна. Тот кивнул, откашлялся и сказал:

— Сталбыть так. Есть тут у нас одно такое поле…

Геральт пнул под столом Лютика, который уже собрался съехидничать.

— Поле, — продолжал Дхун. — Я верно глаголю, Крапивка? Долго то поле пустовало, но распахали мы его и теперича сажаем на ём коноплю, хмель, лен. Большое поле, агромадное, глаголю. Аж под самый бор подходит…

— И что? — не выдержал поэт. — Что ж на том поле-то?

— Ну што-што? — Дхун поднял голову, почесал за ухом. — Што? Диавол тама шатается, вот што.

— Что? — фыркнул Лютик. — Что такое?

— Я ж глаголю — диавол.

— Какой дьявол?

— Какой-какой? Диавол, и вся недолга.

— Дьяволов не бывает!

— Не лезь, Лютик, — спокойно сказал Геральт. — А вы продолжайте, уважаемый Дхун.

— Я ж глаголю — диавол.

— Это я уже слышал. — Геральт, если хотел, мог быть чертовски терпеливым. — Перестаньте «глаголить» и скажите, как он выглядит, откуда взялся, чем вам мешает. По порядку, если можно.

— Ну да. Оно конешно. — Дхун поднял руку и принялся отсчитывать с большим трудом, загибая узловатые пальцы. — По порядку, ишь — мудёр! Ну, сталбыть, так. Выглядит-то он, милсдарь ведьмак, точь-в-точь как диавол. Ни дать ни взять. Откедова взялся-то? А ниоткедова. Бах, сталбыть, трах, тарарах — глядим: диавол. А мешать-то он нам, правду говоря, не шибко и мешает. Бывает, дажить помогает.

— Помогает? — грохнул Лютик, пытаясь вытащить муху из пива. — Дьявол?

— Не лезь, я же просил. Продолжайте, уважаемый Дхун. И как же он вам помогает, этот, как вы его называете…

— Диавол, — с нажимом повторил войт. — Угу, помогает, а как же: землю удобряет, почву рыхлит, кротов изводит, птиц распугивает, за репой и буряками присматривает. Да и гусениц, что в капусте заводятся, поедает. Хоша, правду сказать, и капусту тоже того — съедает. Но так, не очень, вроде бы шуткует. Одно слово — диавол.

Лютик снова захохотал, потом щелкнул пальцами и выстрелил вымоченной в пиве мухой в спящего у камина кота. Кот открыл один глаз и укоризненно взглянул на барда.

— И однако, — спокойно сказал ведьмак, — вы готовы мне заплатить, чтобы отделаться от того дьявола, так или нет? Иными словами, не хотите, чтобы он обретался в вашей округе?

— А кому ж, — Дхун угрюмо взглянул на него, — хоцца, чтобы диавол сидел у него на поле-то? Это наша землица от дедов-прадедов, по королевской грамоте, и диаволу до нее никаких делов нет. Плевали мы на евонную помочь, што, у нас своих рук нету аль как? И вообче, милсдарь ведьмак, энто и не диавол никакой вовсе, а поганая скотина, и в черепушке евонной, прошу прощения, насрато так, што выдержать нету никакой мочи. Утром не ведаешь, што ему к вечеру в башку взбредет. То в колодец наделает, то за девкой погонится, пугает, грозится ее… это… Ну, в обчем, того… Крадет, милсдарь ведьмак, скот и провизию. Уничтожает и портит, надоедает всем, на дамбе ямы роет, словно крыса какая аль бобр, вода из одного пруда вконец вытекла, и карпы поснули. В стогах трубку курил, сукин кот, пустил по ветру все сено…

— Понимаю, — прервал Геральт. — Значит, все-таки мешает.

— Не-а, — покрутил головой Дхун. — Не мешает. Озорует, вот што.

Лютик, сдерживая смех, отвернулся к окну. Ведьмак молчал.

— Да чего тут болтать, — проговорил молчавший до того Крапивка. — Вы — ведьмак или кто? Ну так наведите порядок с этим дьяволом. Искали работы в Верхнем Посаде, сам слышал. Так вот вам и работа. Мы заплатим сколь надо. Но учтите, мы не хочим, чтобы вы дьявола убили. Уж это точно.

Ведьмак поднял голову и нехорошо улыбнулся.

— Интересно. Я бы сказал — необычно.

— Што? — наморщил лоб Дхун.

— Необычное условие. Откуда вдруг столько милосердия?

— Убивать не можно, — Дхун еще сильнее сморщился, — потому как в той Долине…

— Нельзя, и вся недолга, — прервал Крапивка. — Поймайте его либо прогоните за седьмую гору. А будем расплачиваться — не обидим.

Ведьмак молчал, не переставая усмехаться.

— По рукам? — спросил Дхун.

— Сначала хотелось бы взглянуть на него, на этого вашего дьявола.

Селяне переглянулись.

— Ваше право, — сказал Крапивка и встал. — И ваша воля. Дьявол по ночам гуляет по всей округе, но днем сидит где-то в конопле. Или у старых верб на болоте. Там его можно увидеть. Мы вас не станем торопить. Хочите передохнуть, отдыхайте сколько влезет. Ни удобства, ни еды мы для вас не пожалеем, как того требует закон гостеприимства. Ну, бывайте.

— Геральт, — Лютик вскочил с табурета, выглянул во двор, на удаляющихся селян, — я перестаю что-либо понимать. Не прошло и дня, как мы разговаривали о выдуманных чудовищах, а ты вдруг нанимаешься ловить дьяволов. А о том, что именно дьяволы-то и есть выдумка, что это чисто мифические существа, знает каждый, за исключением, видать, темных кметов. Что должен означать твой неожиданный запал? Бьюсь об заклад, немного зная тебя, ты не снизошел до того, чтобы таким манером получить ночлег, харч и стирку?