Чэч: Становление бродяги - Артур Фатыхов

жахнул чего покрепче, чем травяной отвар с мёдом. Но это, увы, невозможно. Если и есть у Агееча заначка, то он её бережёт только для медицинских целей. И хотя нервы успокоить — это тоже медицина, но не докажешь же. Не докажешь.

— Тварь!

Звонкий голос Миклуша разорвал неожиданно какую-то глухую тишину и заставил вздрогнуть. Где? Ещё одна? Не услышав про направление, я обернулся и увидел, как пацан показывает вытянутой рукой на северо-запад. Туда же, где только что бушевала аномалия, где, казалось бы, не должно выжить ничего живого. Но это явно не касалось блискавого смоктальщика. Писец! Тварь была уже в тридцати шагах — по виду жива и здорова, продолжая медленно и где-то изящно плыть по воздуху в нашу сторону. А вот про игнорирование молний аномалии в переданной Яшкой энциклопедии ничего не сказано. Надо будет дополнить. Помниться, некромант щедро доплатить за такую инфу обещал.

Раздался негромкий характерный хлопок, и я краем глаза увидел, как в воздухе пролетела жёлто-коричневая арбалетная стрела. Недаром всё-таки англичане её болтом прозвали — промелькнула словно молния. И пробила этого смоктальщика насквозь, отбросив тварь на пару метров и сбив ей немного высоту. Деревянная стрела пробила шкуру, которую металлом не взять! Другой мир — свои правила! Тварь закрутилась в воздухе, извиваясь, словно пытаясь выдрать короткую стрелу из своего тела, но та вонзилась в первую треть рыбьей тушки, и воронкообразная пасть до неё не дотягивалась.

— Арбалет! — приглушённый рявк Ивана буквально прогремел в густой, вязкой тишине, разрывая её своей яростью.

— Погоди, Иван, — тварь засветилась.

И действительно по телу смоктальщика начали проскакивать искры.

— Сейчас переместится, но до нас не достанет. Как появится, так и бей!

Секунда, вторая, тре… Тварь исчезла! Вот просто растворилась в воздухе!

— Вон она! — первым её снова заметил Миклуш — Левее! У самой земли!

Снова раздался негромкий хлопок тетивы арбалета. Болт, пробивший тварь на сквозь прямо у головы, пригвоздил её к земле. Смоктальщик ещё трепыхался, пытаясь выдрать стрелу из земли, но уже как-то вяло. От его хвоста вновь побежали бело-голубые электрические разряды, но уже не такие яркие и тухли где-то на середине тела.

— Не стреляй пока, Иван. Подождём! Даже если телепортируется — до нас не достанет.

— Хорошо, — по голосу полусотника было слышно, как он напряжён. — Миклуш, давай я тебя на верх фургона посажу. Крути головой, что тот був, следи, чтобы к нам никто ещё не подобрался.

Не знаю, кто такой був, но головой мальчишка начал крутить на триста шестьдесят градусов. Как бы не навернулся оттуда. Ждать пришлось минут пять, пока Система не прислала сообщение, что мне, как бугру ватаги, начислен опыт за победу над блискавым смоктальщиком. И капнуло так солидно, заполнив сразу одну десятую шкалы опыта, необходимого для получения пятнадцатого уровня. И это только один процент от опыта, полученного Иваном. Эх, если бы я эту тварь грохнул, сразу уровень поднял бы. И это притом, что она была всего десятого уровня. Небольшая волна сожаления об упущенной возможности поднялась было, но тут же пропала, под одним весомым аргументом: «А я бы смог, как наш вояка, вот так из арбалета в неё попасть?» Вот-вот. Что-то я сомневаюсь в своих навыках. Уж лучше пусть Иван этих блискавых на безопасной дистанции отстреливает. А мне и одного процента хватит. Конечно, стрелять бы так неплохо научиться, но, право слово, не в таких же экстремальных условиях.

— Что за название такое: «блискавый смоктальщик»? — поинтересовался я, подойдя к фургону, рискнув оставить Бурого без плотного присмотра.

Агееч, не отрывая взгляда от твари, лишь пожал плечами:

— Название как название. Кто этих умников-академиков, циклопедии писавших, поймёт.

— Это вроде бы на каком-то южном языке, — чуть помолчав, ответил Иван. — Что-то типа грозового сосальщика или молниеносного — точно сказать не могу.

— А ведь, правда, — вспомнив описание, усмехнувшись, согласился я, — подходит название. Сосальщик…

— Что с тварью делать будем? — поинтересовался полусотник. — Доставать? Или ну его на хрен, пусть в этой аномалии лежит? Чего зря рисковать?

— Как это пусть лежит? — деланно возмутился Агееч. — Достанем, конечно. А то, чего мы сюда припёрлись-то. У твари же кристаллы магические могут быть! Да и стрел таких у нас не очень много, чтобы вот так запросто ими разбрасываться. Сейчас стрелу особую принесу, как раз для таких случаев купил и катушку с тонкой бечёвкой. Ты с арбалета ещё раз пульнёшь, а потом мы её и сюда и вытащим.

— А как потрошить-то будем? Нож шкуру-то возьмёт или особый из акации этой есть?

Агееч укоризненно посмотрел на меня:

— Чэч, ты вроде взрослый мужик, а ведёшь себя порой словно наш Миклуш-торопыга.

— Чего это?

— А того, что описание до конца прочитать надо было. Там белым по чёрному написано: «После смерти твари, свойства её шкуры пропадают». Иначе за ними бы такая охота велась — представляешь доспехи, которые металлом не пробить? Вот то-то же. Сейчас стрелу с катушкой принесу.

— Агееч, покушать мне что-нибудь захвати, а? — попросил сверху Миклуш.

— Хорошо.

Старик скрылся в фургоне, откуда послышались стуки и скрип открываемых ящиков.

— Да куда я её засунул? Ага, вот нашёл.

Наконец-то он вышел.

— Держи, проглот, — протянул он полоску вяленого мяса пацанёнку.

— Спасибо, — обрадовался тот, сразу засовывая кусок в рот.

— Вода-то есть? Солёное — пить захочешь.

— А как же, — солидно ответил Миклуш, хлопнув себя по поясу, где у него на ремне висела металлическая фляжка.

— А это тебе, Иван, — старик протянул ещё одну деревянную стрелу, остриё которой походило на рыболовный крючок с несколькими бороздками, а на пятке было выточено отверстие для верёвки.

Полусотник, взяв стрелу, удивлённо хмыкнул, разглядывая словно диковинку. А потом ещё раз хмыкнул, проверяя баланс.

— Мастер делал. На таком расстоянии точно попаду, даже с верёвкой. В крайнем случае всегда есть вторая попытка. На эти стрелы аномалия же не реагирует.

Второй попытки не понадобилось. Стрела, будто не гномами делалась, а эльфами заклиналась, несмотря на тонкую бечёвку, пробила тушку сосальщика ровно по середине. А потом Иван, прямо не сходя с облучка, начал подтягивать тварь к фургону. Агееч спрыгнул на землю, но далеко от фургона отходить не рискнул. Грозовая аномалия, по словам старика, начиналась где-то в метрах в четырёх от нас. Агеечу можно