Железный Зверь - Сергей Иванов

Не раздумывая, Т'эрик выхватил кинжал, вонзил перед собой в пленку. Напрягаясь, пропорол в ней изрядную щель и протиснулся туда, повиснув на согнутых ногах. Теперь опять стало заметно, как трепыхается под ветром громадное полотнище, будто пытаясь стряхнуть дерзкого недомерка и с поднебесной этой высоты разбрызгать о каменные плиты. Однако пугаться было некогда: в эту секунду Доуд наконец открыл дверь и вступил в кабинет старого Крога. Судорожно Т'эрик сорвал с пояса тросомет, нацелил его в Крышу, выбирая точку почти наугад. Несколько жизней зависело сейчас от его глазомера. Отдачей Т'эрика едва не выдернуло из щели, но гарпун попал точно и завяз накрепко – оставалось теперь решиться.

А товарищ школьных его проказ уже крался вдоль стены с коротким мечом в руке, готовясь совершить свое первое убийство. Вздохнув обреченно, Т'эрик расслабил ноги, зато в тросомет вцепился намертво. По широкой дуге его разогнало, затем с силой швырнуло в дворцовую стену, будто кто-то надеялся размозжить ему кости хотя бы таким способом. Но Т'эрик безупречно угадал момент отрыва и теперь летел в самый центр огромного окна, сжавшись в тугой ком. Перед самым столкновением он выстрелил вперед шипастыми сапогами, проломив толстенный пластик, и с лавиной осколков обрушился в кабинет.

Т'эрик еще не коснулся пола, когда Хуг с молодой живостью обернулся на шум, из складок мантии выхватывая игломет. И в тот же миг Питон сорвался с места, атаковав Управителя с жутковатой стремительностью своего рода. Кубарем катясь по ковру, Т'эрик уже понимал, что не успевает. И только сумел он утвердиться на ногах, как тишину разорвал скрежещущий вопль Крога. А затем тот грузно повалился с кресла, насквозь пробитый единственным, но неотразимым ударом.

– Конец Хугу! – хрипло возгласил Доуд, оглядываясь на Т'эрика безумными глазами и даже, кажется, не особенно удивляясь его появлению.

– Дурак! – тоскливо ответил Т'эрик. – Ох, какой же ты дурак! Зачем ты влез в это?

Питон повернулся к нему уже всем телом, уперся свинцовым взглядом. Окровавленный клинок в его руке шевельнулся, словно живой, и стал плавно разворачиваться, выцеливая новую жертву. Но Т'эрик лишь положил ладони на рукояти мечей и предостерегающе покачал головой.

– Тебе не выстоять против меня, – сказал он. – Думай, Длинный, думай!.. Как нам выпутаться из этого?

– Старому Крогу конец, – повторил Доуд как заклинание. – Кто теперь прикроет тебя? Все тут отойдет Яршу, и Зия тоже. Ты понял? Тебе некуда больше деваться – только с нами!

– Ты забыл: я не хожу в стае, – возразил Т'эрик. – И друзей у меня больше нет. Что мне делать с тобой, старина?

– Идиот! – взорвался Питон. – Что ты можешь теперь? Все изменилось!

– Кроме меня, Длинный. И твоя жизнь сейчас в моих руках.

– Подумай лучше о себе! – бросил Доуд презрительно. – Ты волен посчитаться со мной, но куда денешься потом? Отныне в Империи лишь одна грозная сила, и если ты попытаешься…

– Не торопись, дурачок, – прервал его чей-то скрипучий голос. – В Империи пока все по-прежнему, да и я еще поживу.

Мгновенно оба развернулись, нацеливая мечи. И увидели возле стены Хуга – целехонького и, как всегда, невозмутимого, возникшего словно по волшебству. Но и труп лежал на прежнем месте, и под ним уже растекалась кровавая лужа.

– Эти умники перехитрили друг друга, – ответил Хуг на потрясенный взгляд Т'эрика. – Один выдал себя за меня, чтобы покопаться в моих секретах. И на свою беду проделал это настолько хорошо, что второй ему поверил.

– Так это… Ярш? – Т'эрик склонился над трупом и только сейчас разглядел на искаженном лице следы грима. – Ч-черт!..

Сбоку вдруг судорожно дернулся Доуд, и резким пинком Т'эрик вышиб из его руки меч. Хуг удовлетворенно кивнул.

– А вы? – спросил его Т'эрик. – Что делали в это время вы?

– Я? – Старик пожал плечами. – Я только им не мешал. Меня не в чем упрекнуть.

– Выходит, зря я спешил?

– Очень трогательно ты кинулся мне на помощь, – с усмешкой произнес Хуг. – Вообще, мы надеялись, что ты выберешься, но не ждали тебя так скоро.

– Мы? Так, значит…

В стороне знакомо зашелестели чешуйки, из сумрака возникла Зия, укутанная в плащ. Не спеша она приближалась к ним, смущенно улыбаясь. Вот это класс! – растерянно подумал Т'эрик. Наша притершаяся парочка переиграла двух молодых идиотов вчистую, а уж я и вовсе не в счет… Спаси меня Ю, что они наворочали тут?

– И вам даже не жаль сына? – тихо спросил он. – Это так просто?

– Таковы правила, мальчик, – спокойно ответил Хуг. – Не я их придумал.

Обойдя труп, он подошел к пульту, надавил клавишу. Тотчас распахнулись двери и в кабинет вступили трое могучих Крогов в полном облачении. Мгновенно Т'эрик шагнул им навстречу, снова выхватывая мечи.

– Доуд уйдет отсюда невредимым, – с угрозой предупредил он. – И вы не станете его преследовать!

– Да кто его держит? – пожал плечами Хуг. – Все равно ему не простят ошибки. Ты ведь не потребуешь, чтобы я защищал убийцу собственного сына?

Он кивнул охранникам – те раздвинулись, освобождая проход. Секунду Доуд колебался, затем подхватил с ковра меч и ринулся вон из кабинета. Хуг подождал недолго, с интересом поглядывая на Т'эрика, и кивнул родичам снова, выпроваживая вслед за Питоном. Двери закрылись.

– Пожалуй, сегодняшними подвигами ты заслужил повышение, – произнес Хуг. – Отныне будешь зваться Тэриком. – Он повернулся к женщине. – А тебя освобождаю на всю ночь, чтобы помириться с нашим красавцем.

Затем перевел взгляд на труп сына и добавил:

– Теперь оставьте меня – я хочу побыть один.

Поспешно Кобра вцепилась юноше в руку и повлекла в свою каморку, словно заслуженную награду. И он уже не нашел в себе сил воспротивиться.

2

Наконец Зия угомонилась, измучив обоих до последнего предела, словно бы впрок, и обвилась вокруг Тэрика домашней змейкой, преданно согревая дыханием его шею и стремительно погружаясь в сон. А он лишь теперь смог разобраться в произошедшем, потрясенно качая головой.

Взявшись подлечить свежие ссадины на его шкуре, коварная Кобра между делом распалила в Тэрике костер, в неистовом пламени которого потускнело даже недавнее ее предательство, отягощенное любовной изменой, даже неизбежная, судя по всему, гибель бедняги Доуда, заплатившего за один неудачный ход и карьерой, и самой жизнью. Все получилось у них, как в лучшие времена: на таком пронзительном накале страстей, словно ничего уже не стоило оставлять про запас, словно это – в последний раз. Возможно, так оно и было, но, по крайней мере, столь великолепный финал поубавил в нем горечи, притушил обиду. И что за детство, в самом деле? Разве он не догадывался, что Зия делит ложе с другими – с тем же Хугом, например? Правда, когда наблюдаешь это собственными глазами…