Мужчины с золотыми наручниками (ЛП) - Блейк Лекси

Как же мало она знала.

— А вот сейчас я опираюсь на эмпирические данные. Именно так это и работает. Уж мне ли не знать, потому что как только я стал досадной обузой, то потерял свою семью. Видишь ли, я никогда не был достаточно хорош для своего отца. Я был не таким сильным, как мой старший брат, и не таким умным, как младший. А потом я и вовсе стал бесполезен. Серена, у меня больше нет семьи. Отец и братья не общаются со мной.

Наконец она повернулась к нему, на ее лице отразилось беспокойство. Ей действительно нужен был кто-то сто́ящий.

— Почему?

— Потому что меня уволили из армии. Ты понимаешь, что это значит?

— Это значит, что они нашли какой-то повод выгнать тебя, но ты не совершил ничего криминального. Вы с Джейком спали с кем-то, с кем не должны были?

— С женщиной, от которой был без ума один из командиров. Вдобавок она была на пару званий выше нас. Мы с Джейком были спецназовцами, а она из разведки. Эта женщина была ценнее, и она это знала. Мы спали с ней, но когда нас поймали, то обвинили в том, что мы спали друг с другом. Тогда политика «Не спрашивай, не говори» (прим.: официальный принцип США, принятый в 1993 году, который запрещал служить в Вооруженных силах геям и лесбиянкам, если они не скрывали свою сексуальную ориентацию) означала «не попадись».

У нее отвисла челюсть.

— Твой отец считает тебя геем?! Ну, так почему бы тебе не сказать ему правду?

Наивная малышка.

— Я пытался, сладкая. Он отрекся от меня, как только молва об этой истории пошла гулять по всей округе. Моя семья имеет долгую и богатую историю военной службы. В каждой войне, которую вели Штаты, начиная с 1812 года, погибал кто-нибудь из Майлзов. Отец скорее предпочел бы, чтобы я получил гранату в брюхо в Афганистане, а не демобилизовался. Мои братья с ним согласны. У них своя счастливая, ванильная жизнь, и они больше знать не желают извращенца в семье.

— А как же твоя мама?

Адам сомневался, что его мама могла бы что-то изменить. Он едва помнил ее. Для него она была фотографией на стене — симпатичной женщиной, которая, казалось, гордилась тем, что стоит рядом со своим мужем-офицером. Встала бы она на его сторону? Он не был в этом уверен.

— Она умерла, когда мне было пять лет. От рака. Отец женился снова, но Джастин не захотела иметь с нами, его детьми, ничего общего. Нас всех отправили в школу-интернат. С тех пор, как мне исполнилось семь лет, дома я не жил. Меня ждала длительная военная карьера. И попутно я осознал, что мне нравится делиться своей женщиной. Как видно, армейские чинуши не в курсе того, что сейчас популярно в эротических романах.

Серена подняла руки и положила ладони ему на плечи.

— Адам, мне очень жаль это слышать.

Он решил воспользоваться этим. Адам притянул ее к себе и обнял. Он пустит в ход все доступные средства, и если ее сочувствие станет шагом к достижению его цели, он ни секунды не будет испытывать угрызений совести.

— Я никогда никуда не вписываюсь, Серена. Когда я приезжал домой, отец называл меня педиком. Он упрекал меня в том, что я слишком много времени трачу на одежду или что люблю носить волосы длиннее, чем стрижка «ежик». Черт, да сам факт, что мне нравится читать книги, заставил моего отца усомниться в моей сексуальной ориентации. Джейк вписывается в мою семью лучше, чем я. Однажды я взял его с собой в отпуск, и отец спросил, почему я не могу быть более похожим на Джейка. Я был гребаным спецназовцем, и все равно мой отец считал меня недостаточно мужественным. Он обвинил меня в том, что я разрушил жизнь Джейка.

— Просто твой отец мудак, — сказал стоящий позади них Джейк, одетый в джинсы и футболку.

— Да, ну, похоже, это у нас семейное, — Адам глубоко вздохнул и отстранился, глядя в глаза Серене. — Я облажался. Я не могу доминировать над тобой так, как это делает Джейк. Да и не хочу. Я предпочитаю ограничиваться мелочами. Я не такой крутой Дом.

Она посмотрела на него, ее взгляд снова стал теплым. Серена откинула его волосы назад и ласково провела по ним пальцами.

— Я не хочу, чтобы ты был таким. Я хочу, чтобы ты был Адамом. Мне хочется, чтобы ты планировал мой день и заставлял меня есть то, что не из микроволновки. Я хочу вас обоих по разным причинам, но сейчас мне страшно. Я боюсь, что ревность будет все постоянно отравлять.

— У меня был небольшой срыв. А их бывает не так много, — Адам снова посмотрел на Джейка. — Разве я когда-нибудь вел себя так по отношению хоть к одной женщине за все то время, что мы были вместе? Что бы я сделал, если бы застал тебя кувыркающимся с Грейс?

Джейк встал позади Серены, зажав ее между их телами, доказывая, что инстинкты, как всегда, не подвели Адама.

— Ты бы, наверное, на радостях пустился в пляс, но я уже тогда знал, что Грейс нам не подходит. А вот об этой женщине я не могу сказать того же. И думаю, в этом то и проблема. Ты знаешь, что Серена нам подходит, но боишься, что она станет выбирать между нами, и тогда ты окажешься в пролете.

— Я не буду выбирать, — губы Серены сжались в упрямую линию, но Адам заметил, что она не пыталась вырваться. Она слегка прижалась к нему, словно знала, что именно здесь ей самое место. — Я не хочу вставать между вами двумя. Адам, тебе лучше принять решение. Я не выдержу еще одной подобной сцены. И я не могу все время терзаться мыслью, как бы не разозлить одного из вас.

Джейк наклонился к ней и потерся щекой о ее волосы.

— Думаю, мы как-нибудь справимся с этим. Давайте продолжим этот разговор дома?

Адаму понравилось, как это прозвучало. И ему очень нравился симпатичный домик Серены. У него был свой дом, купленный на деньги трастового фонда, к которому его отец не имел права прикасаться, но у дома Серены был характер. Ему следует начать потихоньку перевозить туда свои вещи и вещи Джейка. К тому времени, когда работа будет закончена, они прочно войдут в жизнь Серены и в ее дом, и она даже опомниться не успеет, как он наденет кольцо ей на палец, а Джейкоб — ошейник на ее шею. А потом будет уже поздно.

Хитрость. Хитрость позволит выиграть эту битву. С Джейком это ведь сработало. Адам посмотрел на Серену, понимая, что ему придется поползать на коленях. К счастью, у него это хорошо получалось. Он наклонился и коснулся губами ее губ, радуясь, что она не отстранилась.

— Прости меня, сладкая.

Она тихонечко всхлипнула, но ее улыбка была яркой.

— Прощаю. Только больше так не делай. Я попросила Джейка быть со мной честным. Я многое могу выдержать. Я не сломаюсь. Мне нужна честность, и если ты решишь уйти, то хотя бы прояви ко мне толику доброты.

Он не собирался уходить, так что это было очень легко пообещать.

Они оторвались друг от друга; Адам взял Серену за руку. Джейк открыл дверь клуба, и они все вышли на улицу. Ночной воздух был слегка прохладным, в придачу на парковке было темнее, чем обычно. Когда они приехали, все вокруг было освещено. «Святилище» было небольшим клубом. К тому же частным. Не было никакой неоновой вывески, указывающей на вход. Йен купил и отремонтировал старый склад. С улицы клуб выглядел как промышленное строение. Парковочная стоянка располагалась под открытым небом, но была недоступна для тех, у кого не было кода. И все же проникнуть туда было несложно. Особенно, когда на улице стояла такая темень, что хоть глаз выколи.

— Свет не горит? — спросил Джейк, глядя на уличные фонари.

Похоже, света не было на всей парковке.

Адам огляделся по сторонам. Обычно в это время суток здесь было относительно тихо, но сейчас на улице царила просто мертвая тишина. Время от времени мимо проезжали редкие машины, да и то по боковой улице. Йена это вполне устраивало. Так клуб меньше бросался в глаза. Адам заметил в руках Джейка ЗИГ (прим.: сокращ. от «ЗИГ-Зауэр» — пистолеты швейцарско-немецкого производства, выпускаемые одноименной компанией), который тот всегда носил с собой. Он потянулся к своей наплечной кобуре и тоже достал пистолет. Что-то было не так.