Пленники Камня 3. Дух погибели - Брэнт Йенсен

И вот такое существо и планировали вырастить жрецы из мальчишек.

Ясуд, в отличие от большинства учеников, не испытывал страха пред уготованным ему судьбой и Эрликом выбором. Злость на родителей, не сумевших его защитить, цвела буйным цветом в его молодой душе. Перекинулась она и на товарищей по играм, которым повезло не попасть в застенки храма. А больше никого во внешнем мире Ясуд и не знал. Именно этот ограниченный круг близких и знакомых и являлся для мальчишки символом всего человечества. Оно предало Ясуда, а значит не заслуживает большего, чем презрительно-равнодушный взгляд странствующего проповедника.

Год, проведенный в храме, на самом деле не был годом подлинного ученичества. Жрецы наблюдали за мальчишками, оценивали их возможности, приучали к порядку. Единственные занятия, которые с ними проводились, это история храма Эрлика Иранистанского и собственно школы странствующих проповедников.

Культ Эрлика Иранистанского отличался прежде всего суровостью своих догматов. Законы, по которым должно жить, могут исходить исключительно от бога Огня и пророка его Тарима, но никак не от человека. Только так можно было обрести жизнь праведную и покой в послесмертии. Наставлять заблудших на истинный путь жрецам храм дозволял любыми методами, равно как и не стеснял в выборе средств в борьбе с противниками учения Эрлика Иранистанского. А таких неизменно находилось множество. Были враги от разума, враги от сердца и враги от души.

К первым относили жрецы правителей, что позволяли себе устанавливать законы, отличные от тех, что завещал потомкам Тарим, проповедников, завлекавших умы праведных учениями чужеродных богов, и философов-богословов, неверно толкующих те или иные постулаты, данные Эрликом и Таримом. Ко вторым причисляли заблудшую паству и последователей Эрлика в Туране, Гиркании и других странах, где заповеди бога Огня толковались излишне либерально. Третьими были колдуны, духи и демоны, враждебные Эрлику.

Странствующие проповедники, в противу своему наименованию, занимались первыми и третьими. И если с правителями-самоуправцами все было более-менее понятно, то про демонов Ясуд был не прочь послушать и узнать побольше.

Оказалось, что Эрлик в благодати своей некогда принес клятву защищать мир Хайбории от всяческой мрази, проникающей в него из других сфер бытия. Разумеется, часть демонов призывалась последователями других богов, которые вставали защиту своей паствы. Позволить Эрлику убивать своих лучших магов они не могли, а потому первым расправлялись с его посланцами. Тогда богу Огня пришлось умерить свой пыл. Сколь ни велик был его гнев, но со всеми богами один он совладать не мог. С тех пор пасть от руки, ведомой Эрликом, мог лишь тот демон, колдун или дух, что не служил ни одному из великих богов. Хотя для тех, кто забредал в Иранистан, Туран и Гирканию, бог Огня иногда делал исключение.

На миг Ясуд вновь окунулся в пустоте. Он желал осмыслить начало обретения пути. Сейчас в мире, где нет пространства и времени, он ощутил тоску по тому периоду своей жизни. Боль, голод и страх были ничем по сравнению с тем, что он обладал мечтой. Ясуд не знал, что будет дальше, но подозревал, что его там ждет разочарование. Понимал он это не разумом, который был разумом двенадцатилетнего мальчишки, а той душой, что витала сейчас в пустоте. Израненной, истерзанной душой.

Но хватит, надлежит вернуться.

Ему четырнадцать. Два года его жизни пронеслись перед Ясудом за одно мгновенье. Они до такой степени были наполнены страданиями, что ему не достало сил прожить их заново. Лишь перенеся их в категорию воспоминаний, он смог обратить на них свой взор.

Во второй год нахождения в храме за мальчишек взялись всерьез. Им начали преподавать науку жизни и смерти. Учили их не по книгам, ведь слова сами по себе, даже самые разумные, значат очень мало.

Сначала ученики должны были узнать, что такое страх. Для каждого из них жрецы создавали иллюзию, из которой мальчишке надлежало выбраться. Обитали там самые разнообразные твари, одни опасные, другие не очень. От кого-то надлежало спасаться бегством, с кем-то вступать в схватку. Жрецы ничего не объясняли, а только наблюдали. Ученик должен сам до всего дойти. Если ему хватит выдержки и ума, он достоин продолжать обучение, если нет, то пусть умрет, не зачем тратить на него свое время. Двое мальчишек не сумели покинуть мира иллюзий, трое вышли калеками. После окончания этого курса жрецы объявили ученикам, что если они желают, то могут заглянуть в свои тайные страхи. Все существа, обитающие в этих иллюзиях опасности представлять не будут. Четверо мальчишек согласилось. Ясуду было их немного жаль, глупо обрекать себя на смерть подобным образом. Он выучил урок, понял, что есть в душе каждого неодолимый страх, который намного сильнее разума. Сердца четырех мальчишек не выдержали открывшегося им ужаса и остановились. Догадка Ясуда оказалась верной.

После этого девятерых мальчишек ненадолго оставили в покое. Запрет на общение сняли, и ученики не преминули воспользоваться представившейся возможностью побольше узнать друг о друге. Оказалось, что только Ясуд был родом из этих мест, остальных в храм доставили из иных иранистанистанских земель. Родители семерых были крестьянами, и только Ясуд и еще один паренек, лишившийся во время урока страха возможности пользоваться своей левой рукой, провели всю свою жизнь в городах. Кормить учеников в это время стали намного лучше, разрешили игры, исчезла та презрительная снисходительность, с которой жрецы общались с мальчишками. Многие решили, что перемены эти обусловлены тем, что они прошли испытание, показали свою готовность стать странствующими проповедниками. Кто-то думал, что это лишь короткая передышка в преддверии очередных мучительных уроков. И лишь Ясуд считал, что жрецы и не думали прерывать обучение. Он по возможности сторонился общества сверстников, старался проводить время в одиночестве. Те, чье поведение будет соответствовать общепринятым нормам, полагал он, не сумеют успешно пройти сквозь преграды испытаний.

Следующий урок доказал правоту Ясуда. Вновь это была иллюзия. Жрецы объяснили мальчишкам, что на этот раз погружение будет длительным. В мире фантомов им предстояло провести две седмицы. Что именно ждет их там, ученикам не поведали. Ясуд ни на миг не забывал о своих подозрениях, что испытание это имеет непосредственную связь с той передышкой, что дали мальчишкам после предыдущего урока. На этот раз иллюзорный мир чудовищами не изобиловал, в нем вообще не было живых существ. Строение, в котором очутился Ясуд, он определил как замок, хотя никогда их не видел. С превеликой осторожностью мальчик обследовал все комнаты и залы своего нового жилища. Замок оказался гигантских размеров. Ясуду стоило огромных усилий держать в голове его план. Дверей, ведущих за пределы замка, мальчик не нашел. На всякий случай, он попытался разбить одно из окон на первом этаже. Стул, который он использовал в качестве орудия разрушения, разлетелся в щепки, на стекле же не появилось ни трещинки. Расстраиваться по этому поводу Ясуд не собирался, иного он, собственно, и не ожидал.