Юго-Восточная Азия в XIII – XVI веках - Эдуард Берзин

Ле Лой начал готовиться к решительному штурму Тханглаунга, но Ван Тун запросил перемирия. В ответе, который по поручению Ле Лоя составил Нгуен Чай, вьетнамское командование соглашалось на перемирие при условии, что Ван Тун выведет из Вьетнама китайские войска, чтобы положить конец «страданиям… народа» [44, с. 61]. Ван Тун принял условия перемирия, добавив к ним еще одно: вьетнамцы изберут короля из дома Чан. Этим он надеялся посеять рознь в лагере повстанцев. Но Ле Лой согласился на это и провозгласил королем принца Чан Као. Ван Тун же незамедлительно послал в Китай курьеров с просьбой прислать новые войска. Часть этих курьеров была перехвачена вьетнамцами, однако Ле Лой и его соратники все же решили использовать временный мир, чтобы укрепить свои вооруженные силы, организовать новые органы власти в освобожденных районах и развернуть в войсках противника агитацию за мирное возвращение на родину. Успехи Ле Лоя получили международное признание: во втором месяце 1427 г. в его ставку прибыло посольство из Тямпы с поздравлениями и подарками [44, с. 61; 168, с. 214–215; 266, с. 70].

В начале октября 1427 г., нарушив перемирие, китайские войска, шедшие на помощь Ван Туну, вторглись на территорию Вьетнама с двух сторон. Одна армия (100 тыс. пехотинцев и 20 тыс. кавалеристов) под командованием генерала Лю Шэна наступала из пров. Гуанси через Лангшон. Другая — в составе 50 тыс. человек под командованием генерала Му Цина двигалась из Юннани вдоль долины Красной реки. Ле Лой созвал своих полководцев на военный совет. Генералы советовали ему немедленно штурмовать Тханглаунг. Ле Лой, однако, опасаясь, что штурм столицы ослабит его армию и затруднит борьбу со свежими силами противника, оставил вокруг Тханглаунга незначительный заслон, будучи уверен, что Ван Тун со своим ослабевшим войском не решится на прорыв. Меньшую часть своей армии он послал перекрыть дорогу Му Цину. Основные силы он бросил навстречу армии Лю Шэна, представляющей главную опасность [44, с. 62; 168, с. 215; 266, с. 70].

Этот расчет блистательно оправдался: 10 октября 1427 г. войска Лю Шэна попали в засаду, устроенную вьетнамцами в горном проходе Тиланг (пров. Лангшон), и понесли тяжелое поражение. Сам Лю Шэн был убит в рукопашном бою. Остатки армии Лю Шэна во главе с генералом Хуан Фу предприняли все же попытку пробиться к столице, но 3 ноября были окружены и окончательно разгромлены у местечка Сыонгзианг. Войска Му Цина, остановленные вьетнамским заслоном недалеко от границы, получили известие об этом поражении и обратились в бегство. Преследовавшие их вьетнамцы уничтожили почти 40 % этой армии [44, с. 62; 168, с. 215–216; 266, с. 70–71].

Ожидавший со дня на день подхода свежих войск Ван Тун увидел со стен Тханглаунга вереницу пленных китайских генералов, за которыми несли захваченные знамена их полков. Ему не оставалось ничего другого как принять предложенную Ле Лоем (по совету Нгуен Чая, который возражал против дальнейшего кровопролития) почетную капитуляцию. Китайцам разрешалось свободно вернуться на родину. Вьетнамское правительство предоставило им транспортные средства (500 джонок и несколько тысяч лошадей) и продовольствие. 29 декабря 1427 г. была подписана капитуляция. 3 января 1428 г. последний китайский солдат покинул вьетнамскую территорию [44, с. 62; 168, с. 216; 266, с. 71].

По случаю победы Ле Лой поручил Нгуен Чаю написать для распространения в народе торжественную стихотворную прокламацию. Эта прокламация, которую Нгуен Чай назвал «Оповестительное слово о замирении нго» (китайцев. — Э. Б.), — одно из самых выдающихся произведений великого вьетнамского поэта (цит. по [44, с. 77–83]):

Всеми признано:Высшая праведность — обеспечить мир и дать счастье народу.Святая забота воителей — искоренить насилие.Наша страна, Великий Вьет,Земля древней и высокой культуры.В южном царстве у нас и горы и реки,И нравы, и обычаи свои, не схожие с тем,что есть на Севере[53]… Эта земля знала расцвет и упадок,Но на ней никогда не переводились герои.Мы развеяли честолюбивые мечты Лю Куна[54]И отбили воинственные притязания Чжао Ци[55]Сагату был нами пленен в Хамты,Омар[56] — обезглавлен на реке Батьданг.Непреложно величие былого!… Мины воспользовались смутой и наложили на нассвое жестокое иго.До почестей и наживы жадны, предатели сворой пошлиим на услужение.Враги сжигали черный люд на страшном огне,Зарывали в подполье беды.Лгали небу и обманывали народ тысячами уловок.Несли войну и сеяли зло два десятилетия.На земле была растоптана гуманность, попрананебесная справедливость.Непосильные поборы опустошили горы и воды.Одних заставляли опускаться на дно морскоеза жемчужинами.Ужасны там акулы и морские драконы.Других уводили в горы золото добывать — чумны тамджунгли, отравлены источники.Силки и западни принуждали всюду расставлять —зимородков и косуль ловить.Букашкам и травам тоже не было спасения.Вдовами, сиротами переполнилась земля.А кровопийцы, беснуясь, жаждали новых жертв.Сегодня гнали хоромы возводить, завтра — валынасыпать: повинностям не было видно конца.Умельцев превратили в нули — в деревнях умолк шумткацких станков.Бамбука в южных лесах не хватит, чтобы записатьзлодеяния врагов.Вод Восточного моря мало, чтобы смыть их подлую грязь.Как не возмутиться народу.Как не воспылать гневом небесам!Скрывшись в горах Ламшона,Мы замыслили святое дело.Не в силах видеть страданий любимой Отчизны,Мы поклялись отомстить ее врагам.Десять лет праведная ненависть не давала нам покоя.Питаясь кореньями и лежа на усыпанной шипами земле,мы проводили дни в трудах и занятиях.Размышляя над книгами древних воителей,Сравнивая прошлое с настоящим, мы стремились найтипричины побед и поражений.Горя желанием принести избавленье стране,Мы подняли восстание в момент, когда враг находилсяв зените могущества……На поле боя нам не хватало солдат,Под походным шатром — помощников и советников……Время же не терпело, и, обуреваемые тревогойза судьбу Отчизны,Пылая ненавистью к злодеям-захватчикам,Мы так спешили со своими начинаниями, как спешатна помощь утопающему.В Линьшоне мы десятки дней оставались безпродовольствия,В Кхайнгуене мы потеряли верную дружину.Небо хотело испытать нашу волю,И мы напряжением всех сил преодолели невзгоды.Сплотив в дружную семью землепашцев со всех концовстраны, мы высоко подняли знамя правого дела.Вместе с воинами, как отец с детьми, мы делилипревратности солдатской жизни.Прибегая к внезапным атакам, мы, слабые, одолевалисилу.Устраивая засады, мы малыми отрядами побеждалинесметные вражеские полки.Так правое дело восторжествовало над варварством,Человечность укротила насилие и жестокость.В Боданге мы молнией разящей обрушивались наоккупантов.В Чалане валили их, как рубят бамбук.Чем доблестнее сражались наши солдаты,Тем шире распространялась их слава…… В Нанькиеу кровь врагов текла рекой — смрадом неслона тысячи ли,В Тотдонге поля усеялись телами захватчиков — землятам осквернена на сотни весен.Мы выставили голову Чан Хиена, служки захватчиков,на осмеяние народа.За гнусную измену казнили и Ли Лыонга.Ван Тун ответный удар нам готовил, да лишь усугубилсвою беду;Ма Инь спешил на выручку своим, но был разбит в пути.Вконец измотавшись и духом пав, враг ждал своегосмертного часа.Мы же не силой, а убеждением хотели его сломить.Казалось, сомнения и раскаяние уже грызут завоевателей,А на деле они лелеяли новые черные замыслы.Прихоть одного человека ввергла тысячи тысячв пучину бедствий,Падкие до легкой славы, люди покрыли себя бесчестьемв веках.Всем это памятно: Гаденыш Суан Дэ[57], собрав войска,Велел трусу Лю Шэну тушить пожар маслом,В девятом месяце года динмуй[58] Лю Шэн выступилиз Хайона,В десятом — полки Му Цина вторглись из Юннани.Заманив в засаду, мы разгромили их авангарды,Ударив с тыла, мы отрезали им путь к отступлениюи лишили снабжения.Восемнадцатого числа Лю Шэн потерпел поражениев Тиланге,Двадцатого нашел смерть на горе Майон…Мечом карая, мы наступали без передышки;Охваченные паникой, враги обращали оружие другпротив друга.Условившись в середине октября добить неприятеля,Мы окружили его крепостиНесметной армией храбрецов, в военном деле искусных.Наши солдаты точили о камни сабли — и скалырассыпались в прах;Наши слоны шли на водопой — и реки и ручьивысыхали…… Мы действовали, как вихрь, что гонит сухие листья,Как муравьи, что роями подтачивают дамбу.Сий Ю, вражеский предводитель, на коленях просилу нас пощады.Шаншу[59] Хуан Фу связал себе руки и сдался намна милость.Дороги в Ланзианге и Лангшоне усеялись трупами,Воды Сыонгзианга и Биньтхана обагрились кровью.В ужасе застонали ветры и облака изменили цвет,Солнце и луна в небе померкли.Столкнувшись с нами в Лехоа, юннаньская армияпознала ад.Проиграв сражение в Канчаме, полки Му Цина бежали,давя друг друга.Реки в Ляньтяу, разбухнув от крови, с рыданиямипрорвали берега,У стен Данса, где выросли горы трупов, луга сталикрасными.Две армии, спешившие на помощь, не успели повернутьназад.Нигде не находя спасения, враги в крепостях сложилиоружие.Побитые тигры, минские военачальники взывалик нашему милосердию.Мы же сражались не для того, чтобы сеять смерть.И, следуя воле неба, сохранили им жизнь.Ма Ци и Фэн Жэну мы дали пятьсот джонок,Ван Туну и Ма Иню — тысячи коней, чтобы они покинулинашу страну.Они уже в открытое море вышли, а все еще трепеталиот ужаса,Они уже до родной земли доскакали, а никак не моглиопомниться.Враги страшились смерти и искренне просили мира,Мы же хотели дать народу отдохнуть.Мудрый расчет нами руководил,Какой редко кого осенял из смертных.Отныне наши пределы неприкосновенны,Наши горы и реки пробудились к новой жизни.Счастье приходит на смену бедствиям,Как светлый день наступает после черной ночи.Навеки смыв позор порабощения,Для поколений мы открыли эру благоденствия.В броню одевшись, мы сотворили подвиг, что будетславен в веках.В четырех морях воцарился мир и повсюду повеялообновлением.Пусть же все узнают об этом.

Глава 9