Войны Московской Руси с Великим княжеством Литовским и Речью Посполитой в XIV-XVII вв - Анатолий Тарас

Но воеводы наши, довольные его ужасом и разорением Литвы, истребив в ней жилища и жителей, скот и хлеб, до пределов Ливонии, не потеряв ни одного человека в битве, с пленниками и добычею возвратились в Россию, чрез область Псковскую, в начале марта…

Неличная слабость престарелого Сигизмунда, но государственная слабость Литвы объясняет для нас возможность таких истребительных воинских прогулок. Не было устроенного всегдашнего (постоянного) войска; надлежало собирать его долго».

По тому же поводу Нечволодов сообщает:

«Не встречая нигде войск противника, которых, как мы знаем, было всегда весьма трудно собрать вовремя литовским великим князьям, наша рать, разорив неприятельские области, подошла, невзирая на страшные снега и жестокие морозы, почти к самой Вильне, где сидел встревоженный Сигизмунд, и затем, не предполагая осаждать этот сильно укрепленный город, она торжественно вернулась назад. В то же время воеводы, князья Федор Телепнев и Тростенские ходили с таким же успехом от Стародуба к Мозырю, Турову и Могилеву, — тоже нигде не встречая неприятельских войск и всюду внося ужас и опустошение».

На следующий год (1535) власти ВКЛ в дополнение к своему шляхетскому ополчению наняли 5 тысяч польских жолнеров, а король дал им одну тысячу конников и 500 пехотинцев из своего войска. Поляки соединились с литвинами в конце мая под Речицей.

Первоначально это войско должно было идти к Смоленску. Но в Москву явились перебежчики, слуги князей Семена Вельского и Ляцкого, предупредившие московские власти о направлении главного удара и его сроках. Навстречу литовцам из Москвы в мае вышли крупные силы: большой полк князя Василия Васильевича Шуйского, передовой полк князя Ивана Овчины-Телепнева-Оболенского. Они наносили удар в направлении Кричев — Могилев, сжигая все селения на своем пути.

С северного направления в Литву должны были вторгнуться отряды новгородцев и псковитян под предводительством князей Бориса Горбатого и Михаила Воронцова. Им предписывалось быстро построить крепость на берегу Себежского озера, сделать ее своим опорным пунктом, а затем идти на соединение с Шуйским и Телепневым-Оболенским. Но эти воеводы только отчасти исполнили указание: послали воеводу Бутурлина строить Себежскую крепость, сами же разместились в Опочке и дальше не шли вплоть до осени.

Войсками Литвы командовали великий гетман Литвы Юрий Радзивилл, великий гетман Короны Ян Тарновский, киевский воевода Андрей Немирович (Немира), князь Илья Острожский, а также московский беглец, князь Семен Вельский. Избегая решительного сражения с высланной против них ратью, они двинулись в сторону Северской земли, на 200 верст южнее направления главного удара московитов. В июне 1535 года их войска осадили Гомель и начали артиллерийский обстрел гомельского замка:

«А так в середу весь день на замок стрелба била, а потом с середы на четверг всю ночь и в четверг мало не весь день с наших дел (орудий) стрелбу чинили»…

Наместник Гомеля, князь Дмитрий Щепин-Оболенский оказался трусом. С гарнизоном и частью артиллерии он ушел в Москву, где его немедленно бросили в темницу за «измену»:

«Не храбр и страшлив, видев люди многие и убоявся, из града побежал, дети боярские з ним же и пищалники»… «Тутошние люди немногие, видя воеводское нехрабрство и страхование, здаша град» (16 июля).

В отличие от Гомеля, город Стародуб, где воеводой был князь Федор Телепнев-Овчина-Оболенский (родной брат Ивана), сопротивлялся отчаянно. Тогда немецкие инженеры прорыли подкоп под стены города и одновременно взорвали сразу несколько фугасов. В образовавшийся пролом ворвались литовские воины:

«Ужасный гром потряс город; домы запылали; неприятель сквозь дым ворвался в улицы. Князь Телепнев с своею дружиною оказал геройство; топтал, гнал литовцев; два раза пробивался до их стана: но, стесненный густыми толпами пехоты и конницы, в изнеможении сил, был взят в полон вместе с князем Ситцким. Знатный муж, князь Петр Ромодановский, пал в битве; Никита Колычев умер от раны чрез два дни. 13 000 граждан обоего пола изгибло от пламени или меча; спаслися немногие и своими рассказами навели ужас на всю землю Северскую».

В связи с этим рассказом следует пояснить, что в Стародубе, кроме гарнизона и горожан, собрались жители окрестных сел.

Город Почеп был укреплен очень слабо. Поэтому воевода Федор Сукин сжег его дотла, а сам ушел с жителями и гарнизоном. От Почепа литвины повернули назад. Карамзин писал:

«Литовцы, завоевав единственно кучи пепла, ушли восвояси».

Московские полки, которым предписывалось прийти на выручку в Северские земли, не успели этого сделать, так как им пришлось отражать набег крымских татар орды Ислам-Гирея (примерно 15 тысяч конников) в Рязанскую землю:

(Московские бояре) «немедленно возвратили шедшее к Стародубу войско; собрали в Коломне несколько тысяч людей. Князья Димитрий Вельский и Мстиславский отразили хищников от берегов Оки, гнались за ними, принудили их бежать в степи».

Основная московская рать Шуйского — Телепнева осадила Мстиславль. Между тем, осенью 1534 года здесь разместился гарнизон в составе 600 конников и 300 пехотинцев. Вместе с ополчением мещан и селян, это была внушительная сила. Поэтому, когда в ноябре 1535 года войско Василия Шуйского и 10 подчиненных ему воевод пришло «з пушками и пищалями… Мстиславля добывати», оно столкнулось с упорным сопротивлением. Король Сигизмунд писал в этой связи в одном из своих писем:

«Замок наш Мстиславский моцне облегли и здел (орудий) его добывають немалый час з великим штурмом… И за тым добыванием жадного звытяжства (никакой победы) не одержали, одно вежу (башню) над вороты и неколко городен з дел побили»… (Московиты) «посад изгонили и на посаде многих людей поймали в полон, а иных секли, посад сожгли, а град отстоялся»…

Иначе говоря, московиты взяли и сожгли посад, но замок (цитадель) остался в руках литвинов. Постояв несколько недель у Мстиславля, опустошив окрестности, захватив в плен много местных жителей, московиты пошли дальше.

Шуйский сжег деревни в окрестностях Кричева, Дубровно, Княжичей, Шклова, Копыси и Орши, а затем отступил назад к Смоленску.

Федор Телепнев-Овчина в ноябре добрался до Новогрудка, но взять не смог. Это не удивительно. К тому времени замок представлял собой мощное каменное сооружение с семью башнями, окруженное рвом шириной 30 и глубиной 4 метра. После непродолжительной осады он вслед за Шуйским вернулся в Смоленск. Тогда же (в конце ноября 1535 года) войско князя Б. И. Горбатого, прибывшее из Опочки, снова осаждало Полоцк, опять без успеха, хотя ни снега, ни морозов не было.

Тем временем Бутурлин с частью новгородцев и псковичей быстро построил новый укрепленный городок, получивший название Себеж. Сигизмунду появление крепости у него под носом очень не понравилось. Дальнейшие события хорошо изложил Карамзин:

«Сигизмунд не мог равнодушно видеть сию крепость в своих пределах: он велел киевскому наместнику Немирову взять ее, чего бы то ни стоило. Войско его, составленное из 10 000 литовцев и поляков, обступило (27 Февраля) город. Началась ужасная пальба; земля дрожала, но стены были невредимы: худые пушкари литовские, вместо неприятелей, били своих; ядра летели вправо и влево: ни одно не упало в крепость. Россияне же стреляли метко и сделали удачную вылазку. Осаждающие пятились к озеру, коего лед с треском обломился под ними. Тут воеводы Себежские, князь Засекин и Тушин, не дали им опомниться: ударили, смяли, топили несчастных литовцев; взяли их знамена, пушки и едва не всех истребили. Немиров на борзом коне ускакал от плена, чтобы донести старцу Сигизмунду о гибели его войска — и как сетовали в Киеве, в Вильне, в Кракове, так веселились в Москве; показывали народу трофеи, честили, славили мужественных воевод».

Весной и летом 1536 года, московские воеводы, князья Горенский и Барабашев, ходили к Любечу и сожгли посад Витебска, изрядно ограбили окрестные селения, увели в плен много жителей города и окрестных сел. Тем же летом московский отряд был разбит под Кричевом.

На этом военные действия прекратились. Москва, занятая борьбой с татарами, хотела мира. Литва, от которой война потребовала больших затрат — тоже.

Таким образом, планы Сигизмунда I на возвращение земель ВКЛ, захваченных Иваном III и Василием III, увенчались лишь частичным успехом.

В начале 1537 года в Москву приехал посол Ян Глебович, полоцкий воевода, с четырьмястами знатных шляхтичей и слуг. Правительница, великая княгиня Елена Глинская, поручила ведение переговоров боярину Михаилу Юрьевичу Захарьину-Кошкину.