Штурмовик из будущего-2 - Дмитрий Валерьевич Политов

у каждого полка свои. Вот, разве что, взлетная полоса общая, так это не страшно — как говорится, в тесноте, да не в обиде. Зато на боевой вылет сразу вместе уходят, никто никого не ждет.

— Добро, раз так. А скажи-ка мне еще вот какую вещь, в самоволки-то бегают твои архаровцы? — Багдасарян посмотрел на экспата со смешинкой в глазах.

Хороший вопрос! После перебазирования выяснилось, что неподалеку от аэродрома раскинулось до войны большое и богатое, а теперь сильно порушенное и обезлюдевшее село. Жителей в нем осталось немного — кто успел эвакуироваться, кого угнали в Германию, — но среди них встречались и молодые девушки и женщины. Естественно, что многие летчики всеми правдами и неправдами стремились вырваться к ним. В принципе, ничего эдакого — танцы-обжиманцы под патефон или баян в чудом сохранившемся сарае, переделанном на скорую руку в клуб. Звали туда ребята из эскадрильи пару раз и Григория, но он отнесся к этой идее без энтузиазма, сказал, что не хочет никого пугать своей физиономией и его подозрительно быстро оставили в покое.

Впрочем, экспат не обижался. Тем более, что собирался все-таки как-нибудь наведаться в этот очаг культуры, но только непременно с Таей. А у нее из-за резкого увеличения едоков — столовая пока была одна на два полка — свободного времени толком и не оставалось.

— Я никого за руку не ловил, — дипломатично уклонился от прямого ответа лейтенант.

— Смотри, Дивин, если какое чэпэ произойдет, я с тебя лично семь шкур спущу! — пригрозил Багдасарян. — В первой эскадрилье вчера одного деятеля пришлось от полетов отстранить — заявился в расположение под утро, да еще и под хмельком. Карпухин с ним теперь разбирается. — Чего ржешь?!

Экспат в самом деле начал смеяться, как сумасшедший, представив на секунду, какое лицо будет у комиссара, если перед ним предстанет в подлинном виде — без человеческой «шкуры» — один проштрафившийся комэск. Но не объяснишь ведь майору истинную причину своего безудержного веселья? Пришлось отделаться какой-то наспех выдуманной отговоркой. Багдасарян посмотрел подозрительно, но докапываться до истины не стал.

— Слушай, а что ты за учения затеял? — вспомнил вдруг замполит. — Нам комполка соседей уже все уши прожужжал. Говорит, ты его парней чуть ли не на поединок вызвал?

— Вот ведь брешут! — Григорий по-настоящему расстроился. — Ну какой поединок, Вардан Эрнестович?! Мне что, делать нечего, кроме как ерундой заниматься? Вы же знаете, в полку много молодежи. Знаний и умений у них ноль целых хрен десятых. Учить их надо? Надо! Вот я и договорился устроить над полигоном учебный бой. Мы приемы штурмовки и отражения атак вражеских истребителей обкатаем, а они, в свою очередь, сопровождения и нападения. Опять же, у них тоже зеленых юнцов как грязи.

— Вон оно что! — просветлел лицом Багдасарян. — А что, отличная придумка. Молодец, лейтенант, хвалю! Только ты вот мне объясни, почему такое нужное дело кустарными методами да еще в обход непосредственного командования затеваешь? Эту инициативу необходимо не только в нашем полку внедрить, но и в дивизии. А там, глядишь, ее и повыше подхватят!

— Погодите, товарищ майор, — нахмурился Дивин. — А разве вы не в курсе, что подобные учения еще в марте этого года проходили в первом штурмовом и первом истребительном корпусах?

— Правда? — изумился замполит. — А тебе откуда про это известно?

— Не бойтесь, я не шпион, если подозревать что дурное начали, — хмыкнул Григорий. — В Москве случайно кто-то обмолвился, а я запомнил.

— Понятно, — успокоился Багдасарян. — Видимо, просто какая-то несостыковка в обмене информацией между фронтами. В любом случае, — он вновь перешел на нравоучительный тон, — на будущее заруби себе на носу: подобные дела требуется согласовывать с начальством. Пойми, лейтенант, тут ведь даже такой момент присутствует — не получится что-нибудь, как задумывал, так с тебя и взятки гладки. Получится — командирам твоим честь и хвала, а они о тебе не забудут. Возможностей-то, чай, больше у того, у кого на погонах звезды крупнее. Усек?

— Учись жить по-людски, если хочешь расти. — Дивин криво улыбнулся. — Спасибо за науку, Вардан Эрнестович, впредь буду умнее. Можно я вас тогда напрягу маленько?

— Ну давай, — замполит с силой потер лицо. — Только в темпе, а то устал, как черт. Сейчас пойду ополоснусь, а после перекушу — аппетит после боя волчий.

— Хорошо бы на всех машинах, что будут принимать участие в учениях, установить фотокинопулеметы и проверить наличие радиопередатчиков. И возле полигона оборудовать наблюдательные вышки.

— Это чтобы командиры могли непосредственно с места событий за всем наблюдать и выводы делать, — сообразил Багдасарян. — Молодец, толково! — Он взглянул на экспата с уважением. — Ох, лейтенант, чует мое сердечко, заберут тебя в штаб.

— А вы не отдавайте, — спокойно сказал Григорий. — Не мое это: бумажки перебирать. Я — летчик!

— Ладно, я тебя понял, — усмехнулся комиссар, поднимаясь. — Покумекаем с Батей насчет твоего предложения. Думаю, особых возражений не будет ни у кого. Кстати, ты думаешь заявление в партию подавать?

— Да я... — замялся Дивин.

— Не тяни! — строго приказал Багдасарян. — То, что у тебя пробелы в биографии имеются — это, конечно, не есть «гут». Но зато ты всей своей нынешней жизнью доказал, что являешься настоящим советским человеком. Скажу больше: мнение о том, что на прорехи в твоей памяти можно закрыть глаза есть даже в Главном политуправлении. Так что, если тебя только это сдерживало, то можешь не беспокоиться. Понадобится рекомендация — обращайся, дам с удовольствием. Да и звезды на погоны, глядишь, быстрее падать начнут.

— Спасибо, товарищ майор, — растерянно произнес экспат.

— Кушай на здоровье!

* * *

По плану шестерка «ильюшиных» под прикрытием четырех «яков» должна была атаковать учебную цель на полигоне. А восемь истребителей, изображающих немцев, попытаться всеми правдами и неправдами сорвать штурмовку.

Григорий втайне надеялся, что его приятель Каменский будет в числе тех, кому поручено защищать «илы», но Константин сильно его удивил.

— Не, даже не надейся! — злорадно ухмыльнулся он, когда они оказались рядом в столовой и разговор зашел о составе групп. — Хватит, насопровождался я вас, «горбатых», по самое не могу. Так что, не