Корпорация "Русь" - Михаил Ланцов

— Ты понимаешь, что это все очень нехорошо попахивает?

— Это там, в XXI веке так было. Здесь же, в XIII веке без столетий пропаганды, формировавшей образ врага, мы можем поступать по уму и трезво оценить своих врагов и союзников. Нам ненужно оглядываться на многочисленные костыли.

— Мы — можем. Но ты забываешь о том, что читать‑то о нас будут там, в XXI веке. Да еще в ситуации, когда в рамках многострадального светского государства с огромным трудом утвердилась государственная религия… хм… 'византийского обряда'. Плохо это или хорошо — не мне судить. Но эта религия пусть и временно, но поддерживает правительство.

— Кхм… — поперхнулся Георгий.

— Поэтому, пусть ты хоть 100500 раз прав, и для построения Славного Отечества нам действительно нужно решительно отказаться от православия, мы этого сделать не сможем. Ты понимаешь меня?

— Понимаю, — после долгой паузы произнес князь, тяжело вздохнув и с тоской посмотрев куда‑то вверх, в глаза читателей и критиков. — Ну, нельзя так нельзя. Будем исходить из доступных возможностей.

Глава 2

2 июня 1239 года. Рим

Григорий IX восседал на своем табурете с особой важностью. Ну, может и не на табуретке, но стульчик был небольшим. А рядом с почтением стоял тот самый французский рыцарь, что ездил в Москву. Само собой, прием был не персональным. Рядом вольготно разместились стоя несколько кардиналов и преданных слуг.

— Что он за человек? — Начал расспросы Папа.

— Я бы не хотел быть его врагом.

— Это не ответ, — отметил стоявший рядом кардинал.

— Очень хорошо образован. Рядом с ним я чувствовал себя деревенщиной. У него тонкий, изворотливый и абсолютно безжалостный ум. Но слово свое держит, хотя давать его не любит. Хорошей драки не боится, но предпочитает договариваться. В бою все хорошо продумывает. Даже, казалось бы, безумные выходки на проверку оказываются взвешенными, а нередко — так и вообще, задуманными заранее. Многие вопросы и ситуации видит совсем иначе.

— Вы его так расхваливаете… — покачал головой один из кардиналов. — Почему?

— Я говорю о нем очень скромно. Сюда о нем доходит очень мало сведений. И многие искажены пересказами. Но там — я видел его дела. Видел, как полторы тысячи воинов смяли пятнадцать тысяч. Практически без потерь.

— Это разве не красивые слова?

— Нет. Я бы хотел, чтобы так оно и было. Но нет. Все было на моих глазах. Мои люди тоже все видели и подтвердят. Бастард Фридриха — тоже там был и все видел. Я говорю о Рихарде.

— Может быть, это происки врага человеческого? — Повел бровью другой кардинал.

— Может быть. Но при мне он не сделал ничего, что могло бы навести на дурные мысли. Все его дела там, на том дальнем форпосте, были подчинены одному — подготовиться и встретить монголов. Разбить их. По его словам — такую задачу поставил ему Георгий Победоносец.

— Георгий Победоносец… — недовольно повторил кардинал. — С чего такая честь еретику?

— Я не знаю. Но у меня не было повода усомниться в его словах. А Дары… они такие необычные, чудесные, невероятные. Кроме того, я заметил одну необычную вещь. В его армии мало слуг. Очень мало. Кирасиры, так он называет своих всадников, помогают облачаться в доспехи друг другу. Да и вообще их поведение сильно напоминает братьев — рыцарей из какого‑либо ордена. Хотя совершенно точно известно — все они мирские. Пехота у Георгия такая же. Строгость, дисциплина, порядок. Никогда бы не подумал, что где‑то так бывает. Сам же он говорит, что лишь скромный последователь древних традиций Рима.

— Рима? — Удивился Григорий IX.

— Древней Империи. Он даже пехотинцев назвал легионерами, подражая воинам прошлого.

— Вот как? — Оживился третий кардинал. — Он подражает древней Империи. Но мы слышали, что в Никее ему не рады. Как и в Трапезунде.

— Он ими тоже не восхищается, называя гнилой Империей. Презирает. Хотя открыто так не говорит.

— Откуда же вы это узнали?

— Через грех. Подслушал его разговор с одним из сподвижников. Он готовится к любым каверзам от Императора, считая, что живым он ему не нужен. Как и родственникам в Трапезунде.

— Это точно, — усмехнулся третий кардинал.

— Что вы принесли с собой? — Поинтересовался Папа.

— Он знал, что я… хм… служу вам. Хотя я ни словом, ни делом…

— Оставьте… — махнул рукой Григорий. — О том догадаться было несложно. Тем более такому человеку, как Георгий. Если, конечно, ваши слова о нем верны. Что там?

— Материалы дела о предательстве православных священников, — начал рыцарь, а у всех присутствующих брови синхронно взлетели вверх.

— Что? — Ахнули кардиналы.

— Опасаясь интриг против него со стороны Никеи, он очень внимательно следил за всеми, кто мог бы в этом принять участие. И наткнулся на постыдную вещь — ряд православных священников сотрудничали с монголами. Тайно. Он их сразу не стал хватать, выявляя всех пособников, участников и характер сотрудничества. А незадолго до подхода вражеских войск тихо арестовал. Без лишнего шума.

— А жители не удивились тому, что исчезли священники?

— Нет. Все знали, что идут монголы. Георгий этого не скрывал. Не раз выступал перед людьми и рассказывал о злодействах язычников. С князем остались только те, кто верил в него. Остальные ушли. Люди подумали, что священники тоже сбежали. После разгрома врагов, князь учинил очень тщательное дознание, применяя необычную методу. Он в кратчайшие сроки узнал все о том, как проходил штурм Владимира и ряда других городов. Тут‑то и всплыли вновь священники. Оказалось, что они не только против него действовали, но и в целом пособничали язычникам.

— О Господи! — Ахнул первый кардинал.

— Мое потрясение было не меньше, — кивнул рыцарь. — Все расследование отражено вот в этих материалах. Я участвовал во многих опросах, как наблюдатель и могу подтвердить их подлинность.

— А это что? — Указал папа на небольшой деревянный пенал.

— Письмо лично вам от Георгия.

Папа кивнул, дескать, открывай. Всякое может быть. Рыцарь продемонстрировал, что печати не сломаны и вскрыл их. Сдвинул крышку пенала и едва поймал выскочивший свиток. А вот небольшой шелковый мешочек, который находился внутри скрученной в трубку пачки пергаментов, не удержал. И тот упал на мраморный пол.

— Простите… — начал оправдывать он, но Папа, подняв руку, остановил рыцаря.

— Что это?

— Я не знаю.

— Так посмотри.

Охотно последовав приказу, рыцарь поднял мешочек, развязал завязки и… выложил на ладонь огромный рубин прекрасной огранки. В помещении повисла вязкая тишина. Казалось, что все даже дышать перестали, потому что, во — первых, никто из присутствующих никогда не видел такого большого рубина. А, во — вторых, тот был огранен совершенно бесподобно. А ведь в XIII веке драгоценные камни могли максимум шлифовать, получая огранку в духе обкатанной гальки. Георгий в свое время отвалил за этот искусственный камешек несколько десятков тысяч долларов — очень солидно! Обычно не природные рубины стоили сущие гроши. По одному — пять долларов за карат. Впрочем, тут был спецзаказ, поэтому пришлось раскошелиться.