Ледяной холод - Тесс Герритсен

"Таким образом, Вы никогда не говорили с матерью Джулиана".

"Нет. И она ни разу не попыталась связаться с кем-нибудь, чтобы узнать о его соцобеспечении". Кейти с отвращением помотала головой. "Как это может быть родительской любовью? Тебе дают выбор между твоим культом и твоим собственным ребенком, и ты выбрасываешь ребенка. Я не могу понять этого, а Вы?"

Джейн подумала о своей дочери, о том, что могла бы принести себя в жертву ради безопасности Реджины. Я бы умерла за нее, даже не раздумывая. "Нет, я тоже не могу этого понять".

"Представьте себе, каково это было для бедного Джулиана. Знать о том, что мама считает его ненужным. Знать, что она просто отвернулась, когда мужчины выкидывали его из дома".

"Боже мой, вот так это произошло?"

"Так описал это Джулиан. Он рыдал и кричал. Его сестра кричала. А их мать спокойно стояла, пока это происходило, даже не пытаясь протестовать".

"Что за дрянной кусок дерьма".

"Но помните, она же тоже жертва".

"Это не оправдание. Мать борется за своих детей".

"В Собрании матери никогда этого не делают. В Равнине Ангелов десятки матерей охотно отдают своих сыновей, позволяя, чтобы их утащили и бросили в ближайшем городе. Мальчики в конечном итоге так сломаны, так разрушены, что многие из них обращаются к наркотикам. Или их используют в сексуальных целях. Они отчаянно ищут что-то или кого-то, кто их полюбит".

"Как Джулиан справлялся с этим?"

"Он просто хотел вернуться к своей семье. Он как побитая собака, пытающаяся вернуться к своему хозяину. В июле прошлого года он украл автомобиль, сделав это, чтобы проделать путь назад в долину к сестре. Ему удавалось скрываться в этом районе, пока Собрание не поймало его и не выбросило обратно в Пайндейл".

"Значит, он мог отправиться туда и на этот раз". Она взглянула на Кейти. "Как далеко мы от Дойл Маунтин? Где был застрелен Мартино?"

"Это недалеко, если идти напрямую. Прямо на другой стороне этих холмов. Намного дальше, если идти по дороге".

"Итак, он может укрываться здесь".

"Если он действительно этого хочет".

"Он только что убил заместителя. Он боится, и находится в бегах. Мальчик может искать убежища в Царстве Божьем".

Кейти раздумывала над этим, ее брови нахмурились. "Если он теперь тут…"

"Он вооружен".

"Он не причинит мне вреда. Джулиан знает меня".

"Я просто хочу сказать, что нам следует быть осторожными. Мы не можем предсказать, что он сделает дальше". И у него Маура.

Они поднимались почти час, и не увидели ни одной другой машины. Ни построек, ни доказательств того, что кто-нибудь жил на этой горе. Только когда Кейти медленно остановилась, Джейн заметила знак, наполовину похороненный в глубоком снегу.

ЧАСТНАЯ ДОРОГА

ТОЛЬКО ДЛЯ ЖИТЕЛЕЙ

ТЕРРИТОРИЯ ПАТРУЛИРУЕТСЯ

"Заставляет Вас почувствовать себя желанным гостем, не так ли?" — съязвила Кейти.

"Это также заставляет меня задаваться вопросом, почему они так боятся посетителей".

"Интересно. Цепь внизу, и эта дорога тоже хорошо расчищена".

Она стали спускаться по частной дороге, внедорожник Кейти медленно двигался по по асфальту, покрытому дюймом недавнего снега. Сосны здесь были толще, узкая дорога покрыта мраком, вызывая клаустрофобию, и Джейн могла видеть лишь немногое через вечнозеленый занавес. Она вглядывалась вперед, напрягая мышцы, не уверенная в том, чего ожидать. Враждебного перехвата от Собрания? Выстрела от испуганного мальчика? Внезапно деревья расступились, и она моргнула, увидев открытое небо, холодное и яркое.

Кейти затормозила. Обе женщины в шоке смотрели вниз на то, что когда-то было поселением Царство Божие.

"Боже милостивый", — прошептала Кейти. "Что здесь произошло?"

Черные руины испещряли долину. Обугленные основания отмечали места, где когда-то стояли дома, два ряда формировали собой странно упорядоченную запись уничтожения. Среди руин что-то двигалось, что-то самонадеянно пробежало между сгоревших домов, словно эта долина теперь принадлежит ему, и тот всего-навсего осматривал свою территорию.

"Койот", — произнесла Кейти.

"Это не выглядит, как несчастный случай", — сказала Джейн. "Думаю, что кто-то пришел и поджег эти дома". Она остановилась, пораженная очевидным. "Джулиан".

"Почему он?"

"Ненависть в Собранию? Месть за то, что его выбросили?"

"Вы довольно быстро принялись обвинять его во всем, не правда ли?" — спросила Кейти.

"Он не был бы первым ребенком, поджигающим дома".

"И с легкостью уничтожившим его единственное убежище?" — Кейти тяжело и взволнованно задышала и снова завела мотор. "Давайте подъедем поближе".

Они поехали вниз в долину и через прогалы в соснах Джейн уловила другие картины поселения, разрушения были ужаснее с каждым новым взглядом. Сейчас звук их автомобиля разнесся по склону, и одинокий койот побежал к лесу. Когда внедорожник подъехал ближе, Джейн увидела темные пятна, рассеянные по снегу и поняла, что это тоже были койоты. Но они неподвижно лежали.

"Иисусе, похоже, вся стая была убита", — произнесла Джейн.

"Охотники".

"Зачем?"

"Койоты не пользуются популярностью в стране, где есть скотоводство". Кейти остановилась рядом с первым обожженным основанием, и они обе посмотрели через поле на мертвых животных. На краю леса стоял одинокий выживший койот, наблюдая за ними, словно он тоже искал ответы.

"Это странно", — пробормотала Джейн. "Я нигде не вижу крови. Не уверена, что эти животные были застрелены".

"Тогда как они умерли?"

Джейн вышла из внедорожника и чуть не подскользнулась на льду. Проталины от огня замерзли и превратились в твердую глазурь, в настоящее время присыпанную дюймом белого порошка. Куда бы она не смотрела, Джейн везде видела следы падальщиков, прикрытые тонким слоем снега. Разрушения ошеломили ее. Она слышала, как ботинки Кейти скрипели по льду, удаляясь, но Джейн оставалась рядом с машиной, глядя на мешанину из обугленной древесины и металла, то здесь, то там узнавая предметы в руинах. Разбитое зеркало, обожженная дверная ручка. Керамическая раковина, наполненная замерзшей водой. Вся деревня превратилась в руины и пепелище.

Крик был пронзительным, эхо от него отражалось от гор и резало слух, как осколки стекла. Джейн тревожно обернулась и увидела Кейти, стоящую на дальнем конце руин. Ее взгляд не отрывался от земли, рука в перчатке зажимала рот. Отрывистыми шагами, как у робота, она начала отступать назад.

Джейн направилась к ней. "Что там? Кейти?"

Женщина не отвечала. Она все еще смотрела вниз, по-прежнему медленно отступая. Пока Джейн подходила ближе, то заметила цветные клочки на земле. Кусочек синего здесь, клочок розового там. Фрагменты ткани, поняла она, измельченные кусочки. Когда она подошла к последнему сгоревшему фундаменту дома, снег стал глубже и больше испещрен следами падальщиков. Отпечатки были везде, словно койоты танцевали кадриль.

"Кейти?"

В конце концов женщина повернулась к ней, с ее лица исчезли все краски. Не в силах вымолвить ни слова, все, что она смогла — это указать на землю, на одного из мертвых койотов.

Только тогда Джейн догадалась, что Кейти указывает не на животное, а на пару костей, торчащих из снега, как два тонких белых стебля. Они могли быть останками диких животных, разорванных и загрызанных хищниками, за исключением одной маленькой детали. Окружность этих костей была такой, что не могла принадлежать ни одному животному.

Джейн присела и посмотрела на розовые и фиолетовые шарики, нанизанные на резиночку. Детский браслет.

Сердце колотилось, пока она поднималась обратно на ноги. Джейн посмотрела сквозь снежное пространство, которое простиралось до деревьев, и увидела кратеры в снегу, где койоты выкапывали сокровища, свежее мясо, которым они устроили себе праздник.

"Они все еще здесь", — вымолвила Кейти. "Семьи, дети. Люди никогда не покидали Царство Божие". Она смотрела вниз на землю, как если бы обнаружила еще какой-то новый ужас у себя под ногами. "Они прямо здесь".

30

К вечеру команда коронеров извлекла пятнадцатое тело из мерзлого грунта. Оно лежало, перемешавшись с другими трупами, похороненными в одной общей яме, конечности переплелись в гротескном групповом объятье. Могила была неглубокой, покрытой лишь тонким слоем почвы, настолько небольшим, что даже через полтора фута снега поверх падальщики учуяли клад с мясом. Как и четырнадцать тел до него, этот труп вынули из ямы с замороженными конечностями и жесткими, инкрустированными льдом ресницами. Это был еще совсем ребенок, около шести месяцев от роду, одетый в хлопковую пижамку с длинными рукавами, украшенную крошечными самолетами. Полностью неповрежденный. Как и другие тела, тоже без признаков насилия. За исключением посмертных повреждений от падальщиков, трупы были странно, тревожаще нетронутыми.