Хилтоны. Прошлое и настоящее знаменитой американской династии - Рэнди Тараборелли

Вот как вспоминала первое время своего знакомства с Ники актриса Кэрол Уэллс Дохени:

– Это было в Беверли-Хиллз в ресторане «Ла Рю», присутствовали Боб Нил, актер Питер Доуфорд и отельер Генри Кроун, который поддерживал Конрада с самого начала его деятельности и помогал ему добиться успеха. Ники был очень красивым и живым парнем, и, помню, я тогда подумала: «Отличная добыча». Он умел жить. Я знала про его репутацию победителя женщин, и я решила: «Ладно, я беру это. Я определенно это беру». Еще я слышала, что его семья… тревожилась о репутации отелей «Хилтон»… и поэтому следила за ним.

Уайан Монгомери вспоминает один день в январе 1957-го, когда Мэрилин Хилтон без предупреждения пришла к Ники в его офис, объяснив, что оказалась в магазине рядом с офисом и решила пригласить Ники на ланч. Служащим было странно видеть, что члены семьи следили за ним. Когда Уайат сказал Мэрилин, что лучше ей было сначала позвонить, она посмотрела на него как на ненормального: «Да вы знаете, кто я такая?» Разумеется, не только он, но и все в офисе ее знали. Мэрилин, не поднимая взгляда, натянула перчатки. «Я подожду здесь, пока вы приведете моего зятя», – сказала она повелительно. И уселась в маленьком зале ожидания, а Монтгомери поспешил в кабинет Ники.

Уайат постучал в дверь, ответа не было. Поскольку он точно знал, что Ники в кабинете, он позвонил ему по отводной трубке. Наконец Ники снял трубку. «К вам пришла миссис Баррон Хилтон», – сообщил ему Уайат. «О нет! – с ужасом воскликнул Ники. – Что она здесь делает?»

Через минуту дверь кабинета распахнулась, и оттуда вышла взъерошенная женщина, на ходу приглаживая изящными наманикюренными пальчиками растрепанные волосы. «Я пригляделся и не поверил своим глазам, – рассказывал Монтгомери. – Это была Натали Вуд». Натали еще в детстве снялась в кинофильме «Чудо с 34-й улицы» и приобрела широкую известность после картины «Бунтарь без идеала», главную роль в которой играл Джеймс Дин. К 1957-му эту девятнадцатилетнюю красавицу с глазами олененка знали все и каждый. «Я понятия не имел, что он с ней встречается!» – продолжал Монтгомери. Не сказав ни слова, Натали промчалась мимо ошеломленной Мэрилин. Когда девушка исчезла, она спросила у Монтгомери: «Это, случайно, не Натали Вуд?» Тот пожал плечами: «Вроде как похожа».

На самом деле Ники, завидный тридцатидвухлетний холостяк, встречался одновременно и с Натали Вуд, и с Джоан Коллинз.

Джоан Коллинз приехала в 1954-м из Великобритании в Голливуд, где стала ответом студии «XX век Фокс» на Элизабет Тейлор. Она сразу приступила к съемкам в картинах «Девушка в розовом платье» и «Противоположный пол», и критики поспешили отметить ее притягательную внешность. Джоан была поразительно похожа на бывшую жену Ники, и ее долго называли «дешевой заменой Элизабет Тейлор», что ее очень огорчало. На самом деле она была очень хороша – яркая, темпераментная, поразительно уверенная в себе молодая женщина. Задолго до сексуальной революции она была известна своей сексуальностью, красотой и язвительным умом.

Ники нашел в Джоан родственную душу – она тоже обожала спортивные авто, шампанское, посещение ночных клубов и следующие за ними жаркие плотские утехи. Если Джоан звонила Ники в офис и требовала свидания, он бросал все и мчался к ней. «Я трачу на нее массу времени, – говорил он Монтгомери. – Но она того стоит».

В мае 1957-го Ники попросил Монгомери послать Джоан цветы на ее день рождения. Девушке исполнилось двадцать четыре года. Уайат выбрал роскошный букет и надписал на карточке имя Ники. Ники просидел у телефона весь день, дожидаясь ее благодарности за букет и приглашения на день рождения. Каждые полчаса он выскакивал из своего кабинета и засыпал Монтгомери вопросами: «Она звонила?», «А какой букет ты ей послал?», «Это были красивые цветы?», «Так почему она не звонит?». Но Джоан так ему и не позвонила. В конце рабочего дня Ники попросил Монтгомери соединить его с Джоан.

– Она взяла трубку и сразу стала выговаривать ему, что он не позвонил ей и не поздравил с днем рождения, – вспоминал Монтгомери. – «Но, Джоан, я послал тебе цветы!» – оправдывался Ники. И я не успел отъединиться, как услышал: «Ты представляешь, Николас, сколько людей прислали мне цветы! Мне некогда читать карточки. У меня и без того полно дел!» Положив трубку, Ники вышел к секретарю, улыбаясь и покачивая головой. «Что за бестия! Она просто бесподобна!» Но ему это нравилось, с ней было весело и интересно…

Никогда не забуду, как однажды она пришла к нему в офис. Я работал за своим столом. Джоан высокомерно взглянула на меня, молча проследовала в его кабинет и захлопнула за собой дверь. Через час она появилась, с высоко поднятой головой, плечи развернуты, груди выпирают из узкого черного платья. И снова прошла мимо, не обронив ни слова. Но, видимо, уверенная, что я смотрю ей вслед, она не оборачиваясь сказала на своем четком английском: «Наслаждайся видом. Жаль, это не будет вечно».

Об обаянии Ники говорит и тот факт, что даже его первая жена Элизабет Тейлор, которая когда-то жаловалась на его жестокое обращение, не исключила его из своей жизни. Время от времени они встречались в доме доктора Ли Сейджела и его жены Норин Нэш, особенно после ее брака с Майклом Уилдингом, до и после брака с Майком Тоддом и перед браком с Эдди Фишером, то есть с 1957 по 1959-й.

– Они приходили к нам и, сидя за столом, так мило ворковали, – вспоминала Норин Нэш. – В их отношениях все еще чувствовались нежность и любовь. Сильных чувств не было, хотя их брак оказался неудачным. Но между ними существовала несомненная духовная близость. Если вы знали Ники, то понимали, что в нем было нечто интригующее, что притягивало к нему.

Огромное значение Ники придавал своим отношениям с матерью. «Я люблю всех своих сыновей, – сказала Мэри Нику на дне рождения одного из своих внуков. – Но мы с тобой не такие, как они. У нас есть свои маленькие недостатки, верно? И, пожалуй, именно это и составляет наше отличие от остальных».

По словам свидетеля этого разговора, Ники растерянно посмотрел на мать, будто не зная, как отреагировать на ее признание. У них редко бывали такие откровенные разговоры. Возможно, день рождения внука вызвал у Мэри грусть и некоторую зависть. У нее была тяжелая жизнь; она прекрасно понимала Ники. Он так и не нашел что ей ответить.

Глава 4

Эрик: выход из тени

Было 14 августа 1958-го, окончание недельных торжеств по случаю последнего приобретения Конрада Хилтона, отеля «Беверли-Хилтон» в Лос-Анджелесе, который только что был открыт для посетителей. Вестибюль был полон людей – кто-то уже снимал номер, кто-то просто бродил, с восторгом рассматривая роскошную обстановку. Из банкетного зала доносились приглушенные звуки оркестра, исполняющего популярную мелодию Джонни Мэттиса «Шансы есть». Молодая пара в парадном платье не выдержала и заскользила под ритмичную музыку. Захваченные друг другом, не обращая внимания на взгляды посторонних, они покачивались в чувственном танце. Это было так неожиданно и прекрасно, что находившиеся в вестибюле люди зачарованно следили за ними восхищенными взглядами. Это была именно та романтическая сцена, которой Конраду Хилтону всегда хотелось отметить открытие своих отелей. Звучание прекрасной музыки, мягкое трепетное освещение, элегантность оформления – все это должно было вызывать ощущение, что, в отличие от других отелей, пребывание в отелях Хилтона дарило незабываемые воспоминания.

Искоса поглядывая на танцующих, красивый молодой человек в белом смокинге с черной бабочкой оживленно разговаривал с небольшой группой людей, заметно потрясенных всем, что здесь происходило. Он говорил, обводя холл рукой:

– Как видите, мой отец не жалеет средств, чтобы выделить этот «Хилтон» из ряда других. У нас 33 отеля в 27 городах мира. Но этот отель можно назвать жемчужиной всех отелей Хилтона. Ведь он находится в Лос-Анджелесе, столице мирового шоу-бизнеса. Вы наверняка видели здесь знаменитостей. Так что можете смело попросить у них автограф или даже фотографию. Просто скажите, что вас направил мой отец Конрад Хилтон. – Слушающие его люди улыбались и довольно кивали. Он был так красив, говорил с такой гордостью и уверенностью, что трудно было представить себе лучшего оратора от Хилтонов.

Затем в холле раздался по громкоговорителю женский голос:

– Элизабет Тейлор вызывает Эрика Хилтона. – По толпе пробежал восхищенный шепот. – Элизабет Тейлор вызывает Эрика Хилтона, – повторил мелодичный голос.

Эрик Хилтон поспешил к телефону, а ошеломленные люди спрашивали друг друга: «Она не ошиблась? Она назвала того Хилтона?» – «Странно, правда?» – «Вовсе нет, – отвечала элегантно одетая брюнетка с жемчужным колье и такими же серьгами. – Просто это еще один день в жизни моего мужа», – бросила на ходу Патрисия Скипворт Хилтон и быстро последовала за супругом.