Магия грез - Карен Монинг

— Только недалеко и ненадолго, договорились?

— Договорились.

— И будь осторожна! — Ветер взъерошил мои волосы. Она уже исчезла.

— Что это за девочка? — Глазастик вернулся.

По хрому стойки звякнул стакан. Я выпила, скривилась, глотнула воздух. В животе полыхал пожар.

— Моя подруга.

— Хорошо иметь друзей в такое время.

— Как ты нашел это место?

— Скорее всего, так же как и ты.

— Сомневаюсь.

— Тебе удалось найти Кристиана?

Он говорил о том дне, когда я раз десять звонила на кафедру, пытаясь отыскать молодого шотландца. Я дико волновалась, потому что Бэрронс при помощи Гласа заставил меня признаться в том, что МакКелтары шпионят за ним, и боялась, что Бэрронс найдет Кристиана и что-то с ним сделает.

— Да. — Я не видела ни малейшего смысла признаваться в том, что снова потеряла его и, возможно, навсегда.

— А ты давно его видела?

— Да. А ты?

— Тоже. Но хотел бы повидать.

— Зачем? — Я была воплощением подозрительности.

— Хорошо, когда есть друзья в такое время.

— Что ты думаешь об этом месте? — Почему он здесь? Еще один красавчик, который ищет бессмертия?

— Жизнь и смерть, красавица. Они заинтересовали меня с самого начала и будут интересовать до конца.

— И какой же яд тебя сюда тянет? Тоже хочешь стать бессмертным?

— Я бы предпочел тихое и мирное местечко. Красивую девушку. — Он рассмеялся. — Хорошую книгу.

— Прямо мужчина моей мечты. Я тоже люблю хорошие книги.

Что-то привлекло мое внимание в зеркале над баром. В кабинке за моей спиной Серая Женщина обнимала мускулистого красавца официанта, который чуть раньше играл с телом жуткой твари. Я видела одновременно и то, чем она была, и то, какой она заставляла его себя видеть. Для него она была принцессой Фейри, нечеловечески красивой, ошеломляюще сексуальной, глядящей на него с хищным обожанием.

Только я могла видеть открытые, сочащиеся гноем язвы, которыми она его гладила, через которые она высасывала из него жизнь, оставляя гнилые зубы, слезящиеся глаза, тонкую, как бумага, сухую серую кожу. Она не собиралась растягивать удовольствие. Официант не продержится и часа.

Моя рука потянулась к ножнам под плащом.

— Осторожнее, красавица, — мягко предупредил глазастик.

Я оторвалась от зеркала и взглянула на него. Он смотрел на мой плащ, на скрытую под ним руку. Но не мог же он знать, за чем я тянусь.

— О чем ты?

Он глядел мне за спину.

— Они здесь, и… что ж, ты сама узнаешь.

Большие руки вцепились в мои плечи. За мной стояли двое мужчин. Я могла их чувствовать. Большие, наэлектризованные, сильные мужчины.

— Вытащишь эту штуку, — прорычал один из них, — и мы ее отнимем и не вернем! Первое правило: это нейтральная территория. Второе правило: нарушишь первое правило — умрешь.

— Уберите руки, — процедила я сквозь зубы.

— У нас девчонка. Если хочешь снова ее увидеть, поднимайся.

Я сощурилась. Как они поймали Дэни?

— Вы ни за что…

— Мы быстрее.

— Как Бэрронс?

Ответа не было.

Что ж, я нашла загадочных приятелей Бэрронса, по крайней мере двоих из них. И у них была Дэни. Вздохнув, я поднялась со стула и уставилась в зеркало на Серую Женщину, но она не заметила этого — слишком увлеклась своим обедом в виде мускулистого официанта. Моя кровь кипела. От его прежней красоты уже ничего не осталось. Бэрронс говорил мне, что Серый Человек редко отнимает так много, что жертва гибнет. Как выяснилось, у Серой Женщины аппетит посильнее. Я поторопилась с предположением: официанту не продержаться дольше десяти минут.

Парень с мечтательными глазами отражался в зеркале. Я уставилась на него. В зеркале он выглядел иначе. Он… расплывался по краям и… был неправильным, совсем неправильным. Я вздрогнула, меня до глубины души пробрала дрожь. Я попыталась сосредоточиться, сфокусироваться на его отражении, но чем сильнее я пыталась, тем больше он расплывался. Размытый силуэт стал четким и остро взглянул на меня.

— Не говори с этим, красавица. Никогда с этим не говори.

Я охнула.

— Ты имеешь в виду с ней? С Серой Женщиной?

— С этим! — выплюнул он с таким отвращением, что я вздрогнула.

Я перевела взгляд с отражения на парня и внезапно снова смогла дышать. Он был человеком. Просто привлекательным парнем с чудесными глазами. А не тем, от чего хотелось бежать с воплями.

— С чем с «этим»?

Он непонимающе уставился на меня.

— Я ничего не говорил.

— Пошли, — раздался за моей спиной сердитый голос. — Сейчас же.

Мужчины провели меня по широкой хромированной лестнице на верхний этаж Честерса. За железными перилами гладкие стены из темного стекла опоясывали весь верхний этаж.

Я перевела взгляд с одного своего провожатого на второго. Они не проронили ни слова с тех пор, как сомкнули руки на моих предплечьях и потащили меня сквозь толпу. Я тоже. Я чувствовала, из чего они слеплены: из сдержанного насилия. Оба выглядели лет на тридцать, оба были мускулистыми. У того, кто шел слева, руки были покрыты сетью шрамов. Оба были массивными. Что-то в их глазах подсказывало мне, что лучше держать рот на замке, пока я не пойму, в какой ситуации оказалась, и не выберу наиболее разумный стиль поведения.

Когда мы поднялись по лестнице, я взглянула вниз. Официант лежал на полу. Он был мертв. Серая Женщина уже оглядывалась по сторонам в поисках новой игрушки. Мои руки сжались в кулаки. Мы шли вдоль темной стеклянной стены, пока мои спутники не заметили какие-то отличия, обозначавшие дверь: тот, кто шел справа, прижал ладонь к стеклу. Часть стены скользнула в сторону, открывая огромную комнату, полностью огороженную прозрачным с этой стороны стеклом в рамке железных перекладин. Отсюда можно было увидеть все, что происходит снаружи. По периметру потолка шли ряды небольших экранов, на которые транслировалась запись с бесчисленных камер наблюдения. Это было сердце клуба. Ничто, происходящее в Честерсе, не могло укрыться от обитателя этой комнаты.

— Привели ее, как ты и сказал, Ри.

Они втолкнули меня внутрь. Панель с тихим шипением закрылась за моей спиной. Если не считать света экранов, комната была темной. Я шагнула вперед и попыталась удержать равновесие. На секунду мне показалось, что я падаю, но это была иллюзия — пол в комнате тоже был сделан из прозрачного стекла. В комнате было так темно, что я видела только очертания: рабочий стол, несколько стульев и столик. В дальней части комнаты спиной ко мне стоял человек. Все, что находилось под нами, прекрасно просматривалось. От этого каждый шаг казался мне шагом в пропасть.