Вторжение. 22 июня 1941 года - Алексей Исаев

– 7.00 – «В казармах в 2 км восточнее Ковеля пехота численностью до 2 батальонов во дворе казарм начинает движение».

– 7.15 – «Моторизованная колонна, голова входит в Любомль, конец в Кузнище»

– 7.35 – «2 пехотных батальона движутся через Новоселки на Хворостов, 3-й батальон входит в лес западнее Хворостова».

Командир 45-й сд генерал-майор Г. И. Шерстюк.

Маршевые колонны советских батальонов под надзором бдительного ока кружащих в июньском небе «костылей» двигались к границе. 10-й стрелковый полк полковника Н. О. Гузя,[277] по плану занимавший участок на правом фланге 45-й дивизии, в 6.00–7.00 утра 22 июня выступил из пунктов постоянной дислокации Пища, Пульмо, Свитязь и Шацк (населенные пункты, затерянные среди озер и болот далеко к северу от Любомля). Только к 11.00–12.00 (позже, чем 87-я и 124-я сд на направлении главного удара 1-й ТГр, т. к. на полпути не встретились немцы) полк вышел к границе. Назначенные ему правофланговые позиции предполья в районе Орхов, Кошары были уже захвачены противником. Подразделениям полка удалось занять районы предполья только на левом фланге назначенного участка – само по себе исключительное событие для 22 июня, чаще всего даже этого не удавалось сделать. Однако это было достаточно сомнительное достижение ввиду того, что противник здесь проявлял полную пассивность и не оспаривал позиции на границе.

Второй полк дивизии Г. И. Шерстюка встретился с противником на полпути к границе. В 8.00 61-й стрелковый полк полковника Г. С. Антонова в 4 км западнее Любомля был встречен огнем, по советским данным, разведывательного батальона 56-й пехотной дивизии. Это заставило развернуться в боевые порядки и контратаковать. А. В. Владимирский оценивает результат боя следующим образом: «отбросил его [разведбат 56-й пд] с большими потерями».

На направлении действий одного советского стрелкового полка находились три немецких пехотных полка. Во-первых, вдоль железнодорожной линии на Любомль наступал 164-й полк 62-й пд. Севернее дороги плечом к плечу 192-й и 171-й полки 56-й пехотной дивизии. Третий полк последний был поставлен в оборону фронтом на север – действия на изолированном направлении требовали особой предосторожности. Столкновение с полком полковника Г. С. Антонова было отмечено в ЖБД XVII AK записью: «Противник впервые активизировался. Назначенное на 12.30 продолжение наступления не состоялось, поскольку сначала пришлось отразить контратаки из леса в 1 км севернее Купраче и очистить от противника сам лес».[278] Скорее всего, оценка противостоящего противника как «разведбата» со стороны советских войск была здесь ошибкой – по другую сторону фронта был полноценный пехотный полк. Столкновение с противником сразу заставило немцев собраться. Фон Киниц сразу же одернул командира 56-й пд фон Овена, разбросавшего свои части в очередном приказе на слишком широком фронте. В откорректированном приказе их собрали в кулак в направлении на Любомль.

В других условиях один полк против трех в случаях встречного боя имел мало шансов. Однако в середине дня 22 июня 1941 г. под Любомлем был фактор в пользу Красной Армии – мосты через Буг на границе. Точнее, основной мост XVII корпуса у Великого Перевоза. В ЖБД корпуса указывалось: «На ведущих к мосту дорогах скапливаются войска и колонны всех видов оружия, которые хотят переправиться. На другом берегу не хватает артиллерии для поддержки дальнейшего наступления».[279] Обе переправившиеся к настоящему моменту батареи 56-й пд вскоре начинают испытывать нехватку боеприпасов, одна из них расстреляла весь боекомплект.

Фон Киниц лично отправился к переправе и лично наводил порядок. В первую очередь переправлялись артиллерийские батареи обеих дивизий, боеприпасы для них и находящийся в резерве корпуса батальон 234-го полка. В противоположность своему оппоненту по другую сторону фронта, командир 15-го корпуса И. И. Федюнинский провел день в Ковеле, далеко от линии фронта. В мемуарах он объяснял это так: «из-за отсутствия на полевом КП устойчивой связи мы остались в городе». В итоге дальнейшее становится делом Шерстюка и Антонова.

Пока немецкие саперы лихорадочно приводили в порядок переправу, а фон Киниц своим авторитетом распределял транспортные потоки, советский 61-й стрелковый полк решительно атаковал противника. После упорного боя, уже после шести вечера, полк овладел высотой 191,8 и восточной частью Ягодзина. В ЖБД XVII AK указывается: «Русский контрудар отбрасывает правый фланг [192-го] полка из Купраче на Ягодзин. Ощущается нехватка боеприпасов для артиллерии». Вскоре появляется еще одна запись: «командир 56-й пд докладывает, что положение в полосе 192-го пп «нехорошее», в Купраче и Ягодзине противник». Немцы в одном из немногих случаев 22 июня 1941 г. отступают. В 18.30 состоялся разговор между командующим 6-й армией и командиром XVII корпуса. Рейхенау указывал на то, что «корпус растянулся на слишком широком фронте».

Подбитый у Пархача танк БТ-2. Кавалерийские дивизии получали ранние версии танков БТ.

Немцам под Ягодзином удалось отбиться, главным образом, за счет оказавшейся в нужное время в нужном месте артиллерии усиления – дивизиона 40-го ап. Батальон 234-го полка из резерва также прибыл как раз вовремя для того, чтобы захватить и прочно удерживать Ягодзин, а также продвинуться до западной части Купраче. Однако на этом день не заканчивается. Еще один полк 56-й пехотной дивизии (171-й пп) успешно продвигался и к вечеру оказался выдвинутым далеко вперед. Агрессивные действия советских частей заставляют командира корпуса проявить даже чрезмерную осторожность. В 20.45 штабом корпуса отдается приказ, который требует отвести продвинувшуюся на Заполье группу 56-й пд, т. е. 171-й полк. Отвод был произведен в ночь с 22 на 23 июня. В ЖБД корпуса отмечалось, что на решение фон Киница повлияли результаты военной игры на картах, на которой отрабатывалось наступление на Ковель. На игре контрудар последовал на второй день наступления как раз в районе Заполья. Таким образом, действия полка Г. С. Антонова[280] имели даже больший эффект, чем можно было рассчитывать.

По итогам 22 июня, части 45-й стрелковой дивизии смогли занять обозначенные в плане прикрытия позиции на границе лишь частично. Во-первых, это смог сделать 10-й стрелковый полк, а во-вторых, 61-й стрелковый полк на участке Опалин, Гоща. В сумме эти два участка составляли фронт шириной 13 км. На всем остальном фронте шириной 37 км немцы форсировали Буг и упредили советские части в планомерном выходе на назначенные позиции. Главным достижением 45-й дивизии стал результативный контрудар, фактически остановивший наступление 56-й пехотной дивизии немцев и даже вынудивший командование XVII корпуса сдать уже занятые позиции. К сожалению, этот успех не был поддержан действиями соседней 62-й стрелковой дивизии, которая лишь частично сковала наступление противника.

Однако частичный успех первого дня войны не получил развития в дальнейшем. И. И. Федюнинский проявил пассивность. Как справедливо отмечает А. В. Владимирский, вместо решительного удара по главной группировке XVII армейского корпуса с привлечением 41-й танковой дивизии и перегруппированных с пассивных участков (того же 123-сп), Федюнинский ограничился усилением 45-й дивизии одним 41-м мотострелковым полком 41-й танковой дивизии и одним стрелковым батальоном из своего резерва. В 41-й танковой дивизии имелось три десятка КВ-2, и они могли сказать свое веское слово в боях на подступах к Любомлю. Но этого не произошло, 23 июня стало днем неудач советского 15-го корпуса. Тем не менее именно ограниченный успех XVII корпуса на ковельском направлении стал одной из причин формирования «Припятской проблемы». Она негативно повлияла на действия немецких войск позднее, уже на подступах к Киеву.

Правофланговый XLIV армейский корпус 6-й армии находился в более выгодном положении в сравнении с наступавшим на изолированном направлении корпусом фон Киница. Корпус, который возглавлял немолодой 62-летний генерал пехоты Фридрих Кох,[281] должен был действовать на стыке между 6-й и 17-й армиями. Его наступление трудно было назвать изолированным. При этом, как корпус на второстепенном направлении, он не получил штурмовых орудий. Однако ему были приданы 210-мм мортиры, ввиду необходимости сокрушать советские укрепления.

Начало боевых действий в полосе XLIV корпуса развивалось по традиционному для первых часов войны сценарию. В полосе наступления 297-й пехотной дивизии находился узел обороны Струмиловского УРа, поэтому вслед за мостом через Буг были атакованы долговременные сооружения. Уже в 3.55 в ЖБД корпуса появляется запись: «523-й пп захватил первую цель наступления (ДОТ в лесу). Началась атака на второй ДОТ-близнец».[282] Доклад корпуса в штаб Рейхенау в 4.50 описывает, можно сказать, стандартные для 22 июня 1941 г. вещи, захваченные мосты и отсутствие противодействия артиллерии: «наступление развивается планомерно, повсюду удалось переправиться через Солокию и Буг. Мосты захвачены неповрежденными. Достойное упоминания сопротивление врага отсутствует, артиллерии никакой или очень мало».[283] Солокия – это пограничная река с многочисленными мостами (у Крыстынополя Буг течет дальше на юг, а линия границы изгибалась, образуя северный фас Львовского выступа). Солокию преодолевала на широком фронте 9-я пехотная дивизия корпуса Коха.