'Русская Ганза'. Жизнь Немецкого подворья в Новгороде, 1346–1521 годы. - Марина Борисовна Бессуднова

и стыд, и мы здесь боимся, что из-за этого могут случиться еще большие беды. Эти лакены они [новгородцы] большей частью доставили из [ливонских] городов. Далее знайте, что у нас большие затруднения из-за носильщиков, а именно, с загрузкой и выгрузкой всевозможных товаров; в связи с этим они нам указали, что мы должны им платить, когда грузим товары на подворьях или с подворьев на лодьи, но невозможно, чтобы мы давали те же деньги за то, что сгружаем или нагружаем с подворья на суда или с их ладей [на подворье] еще и продовольственные припасы. Сумей вы это изменить, и мы б стали иметь здесь столько же справедливости, сколько они имеют в [ливонских] городах; найдите тут наилучшее решение, поскольку в том есть настоятельная нужда. И еще знайте, что мы здесь имеем большие затруднения от посадника и тысяцкого. И какой бы новый посадник или тысяцкий тут ни избирался, все хотят получать дары и подношения, говоря, что в том состоит их обязанность. И раз нам следует их всех одаривать, святой Петр нуждается [для того] в больших деньгах, ибо они [новгородцы] отвергают и принимают их [должностных лиц], как им заблагорассудится. Окажите милость и поговорите об этом с их послами, которые к вам должны прибыть, или напишите Великому Новгороду, чтобы мы получили хоть какой-то просвет в этом деле. В настоящее время более ничего нет, и да будет воля Господня; найдите во всех делах наилучшее решение, что, как нам хорошо известно, вы охотно делаете. Писано в Новгороде в год 14(39) в день Избиения младенцев.

Олдермены и мудрейшие, ныне пребывающие в Новгороде.

An de ersamen heren Borgermester und rad to Revel, myt vlite d(etur) l(itter).

Unsen vruntliken grote myt heilsamer gunst. Ersamen leven heren, wy bidden jw to wetende, also jw de kopman wol er ghescr(even) hevet van der beschattinge, de hir schut jo mer und mer, dat meste, dat uns schut, dat schut uns ute sunte Michaels strete. Sunderges was to jar eyn herteghe, de het Juwane Luke, de richtet de dudesschen vele geldes aff to Unrechte, also jw wol er ghescr(even) is. Vortmer so gevellet sick, dat Munstede leit eyne porten setten up de Gotten hove vor sunte Michaels strate; so weren de oldrlude ute sunte Michaels strate do dar by wol to dren offte to ver tyden und segghen, also de olden poste worden ut ghegraven; hir worden nyghe poste weder inghesat, de weren grover wan de olden. Also hadden se ere brugghen by den olden posten in ghevoget to hove wert in; also en künde men de nyghen in dat rum nicht gesetten, dar de olden to voren ghestan hadden, umme der dicke willen; also wart wat van der brugghen aff ghehouwen, wol eyne hande bret eynen ort van eyner bolen. Also de poste stonden und de porte ingehangen was, de genghen de ute sunte Michaels strate und halden borgermester und hertige und genghen Sitten teghen de porte vor sunte Michaels kerke und hadden dar eyne grote vorsamelinghe van loser partyghe und quemen do und sanden des hoves knechte boden. Do he vor se quam vor de kerke, do stonden de olderlude ute sunte Michaeles strate und hadden eynen span ghehouwen ute eynem poste und spreken des hoves knechte an, dat he en ere erde aff ghestolen hedde myt den posten, und wolden do dar voit eyn recht Sitten und menden, se wolden des hoves knecht an de porten hanghen myt dem spane, den se uth dem poste howen. So wart dit vorantwort, dat des hoves knecht de hove nicht en dechte to vorlesen myt rechte to gande, wente et en were em van synen oldesten nicht bovolen; dar stonden de poste und porte, dat se dar by genghen und besegen se; weret dat de olderlude ute sunte Michaeles strate wolden segghen by der kruskussinge, wu ver offte wu luttick dat de poste up erer erden stonden, men solde se aff setten und ander nicht; der gheliken solden se weder de gene, de an de planken umme der Gotten hoff ghebouwet hadden, wente se de planken boven inte den hove dringen, dat se nicht recht up en stan; wan men den hoff planken solde, dat solde wol eynen halven vaden schelen und mer. Do mende Juwane Luke to segghen, de was do borgermester, wy en hidden ene dar nicht gheladen, he wolde et erst ut richten myt der porten; wan dat gheendiget were, lode wy ene dan war to den planken to beseynde, so queme he noch tide noch in dessem affscheide sede he, he woldet bringhen vor No(we)rden und vor den bisschop. Also ghevollet sick na vake, war de Juwane Luke dem hovesknechte untmotte, so sede he em to alien tyden, he solde poste torugghesetten. Dus en wolde he nicht don, se en solden em segghen by der kruskussinghe wu ver, und voit dat se weder aff boweden, wat se umme de hove hadden ghebouwet an den planken. Also steit dit noch in drote. Und de russe, de se satte, den schatteden de ut sunte Michaels strate und hebben em vorboden, dat he se nicht vort mach reide maken; also steit se noch, dat se boven nicht up ghevullet en is myt breden und ungedecket, wente des en dor sick numment underwinden vortan reide to maken. Voit so genck des hoves knecht myt den vorstenders vor den olderman ute sunte Michaeles strate und dede eyne vorwaringhe, wert sake dat wy bestolen worden ut dem hove, also van der porten weghen, so sollen sick unse oldesten bowetten myt Grote No(we)rden umme den schaden. Also steit dit noch. Aldus so weren se noch gisteren dar by myt Allexanderen Lotescowen; wu se et vorhebben, des en wete wy nicht, alzo en kunne wy ju vorder nyn boscheit scryven, wu et sch noch endigen wil dar mede. Ok so wert eyn to jw körnen vor bode vorwis, de het Ananye Smonivitse, de was do to der tid hertighe, de was do mede by der porten, dem is al dinck wol witlick, wu desse worgescr(even) sake ghevallen syn, wente he stont over jar vor hertigen und by synen tyden en