Непризнанная в Академии оборотней (СИ) - Шеху Тина

— Я не знаю, убил Лоя я или нет, — отчеканил надрывно, болезненно, но я уже не вслушивалась.

Мне стало невыносимо дико и неприятно. Пусть Иден и не сказал прямо «да», но «нет» ведь тоже не прозвучало. Выходит, он мог быть братоубийцей.

— Как ты можешь не знать? — совсем слабо произнесла я.

Согнувшиеся колени стукнулись о чужие ноги. Сползти по стене и проскочить под руками волка, мне не удалось — сильные пальцы сжали мои плечи.

— Ты спросила — я ответил.

В этом нет никого смысла.

— Как-то произошло?

Я чувствовала искру надежды, расцветающей внутри. Сейчас Иден расскажет, и я осознаю, что это не правда!

— Здесь не место для такого разговора, — навалившись на меня в последний раз, Иден отпустил и мои плечи, и вообще отлип целиком.

Яркое пламя его глаз померкло.

— Что за глупость? — на всякий случай я оглянулась, хотя и чувствовала рядом энергию лишь одного живого существа, способную сломить даже ничего не предпринимая. — Тут никого нет.

— Не здесь, — решительный ответ. — Я объявлю желание и расскажу тебе, как погиб Лой.

И оставив меня томиться в неприятном неведении, оборотень ушёл.

Я в шоке, в ужасе, в разбитом состоянии. Не понимая куда иду и зачем, я случайным образом по привычке набрела на уже ставшую родной неоткрываемую дверь подвала.

Тупо глядя на неё, но сквозь неё, я продолжала обдумывать слова Идена. Как он мог не знать, убил ли он брата? Ладно бы, если оборотень не знает, кто убийца, но сомневаться в себе…

Он был пьян? Убил во сне?

Я не могла придумать убедительную причину подобного ответа. Что могло произойти в их жизни, что Иден не знал такой простой истины?!

Может, его заколдовали? Очаровали ракшасы?

Внезапный щелчок оборвал все размышления.

Повиснув в воздухе, на невидимой дверной ручке восседал мой питомец и ухмылялся. По чешуйчатому лицу было сложно улавливать животные эмоции, но я была уверена полностью. Винсент остался крайне доволен сегодняшним днём и своими проделками.

— Как ты это сделал? — протиснувшись в приоткрывшуюся щель, я спросила у питомца, которого сняла «с воздуха».

Винсент держался не крепко, позволяя себя взять на ручки, и тут же подставился под привычные поглаживания. Будь мы на кровати, зверёк тот час же перевернулся на спинку, невзначай подставляя под ласку надутое от вечного переедания пузико.

Винсент, мой сладкий шкодливый малыш, не отвечал, только чиркнул тупым коготком по моей ладони, оставляя на ней красный след.

Запаха крови не последовало.

— Ты нашёл нужную эссенцию! — радостно воскликнула я, покружив своего малыша на вытянутых руках. — Ой, надо нам с тобой быть тише.

Я оставила лёгкий поцелуй на довольной морде и прикрыла за собой тяжёлую дверь, отрезая себе путь назад.

Глава 11. Мы

— Мы с Иденом точно шли по этому коридору!

Плутая уже непонятно сколько времени и заглядывая в каждую открытую дверь, я не прекращала разговаривать с Винсентом.

В том, что мы оказались в подвале одни, я не сомневалась, поэтому могла себе позволить короткие или длинные монологи. Винсент не отвечал, поэтому я просто надеялась, что ему не наскучила беспрерывная болтовня.

Просто так было легче. Казалось, что я не одна бреду под Академией неизвестно в какую сторону, и неизвестно, что здесь встречу. Поэтому пусть и бессмысленная речь отвлекала меня и позволяла почувствовать себя расслабленно.

— Туда шёл препод в плаще!

За пару месяцев слежки и, как говорит Вивьен, вынюхивания, я узнала имя загадочного человека. Эрих Корпейн работал в Академии очень долго. Пришёл ещё до Елены, но никогда не поднимался выше должности второго помощника ректора. Хотя многие метили его в управленцы, сам Эрих отвечал, что не желает заниматься бумажной волокитой и болтовнёй с властями.

Эрих предпочитал преподавать оккультизм. Будучи оборотнем, рождённым в семье некромантов, он как никто другой разбирался во всём, что связано с тьмой. А чёрный волк, живущий внутри мужчины, только подстёгивал того к совершенствованию, в отличие от обычных зверей, требующих расправляться с врагами грубой физической силой.

Узнав об этом, я чуть отступила. Отошла на пару шагов от изучения жизни мужчины, ведь стало понятно, чем он мог заниматься в тот день. Странные ритуалы не являлись чем-то особенным для некроманта.

А девушкой вполне могла быть ученица, попросившая продемонстрировать или попрактиковать какое-то заклятие.

Звучало логично, но сердце оставалось всё равно не на месте. Хотелось спускаться под Академию и находить под её полом новые интересные места.

Однажды я даже проснулась с криком, представив во сне, что непризнанных могли держать где-то здесь, под землёй.

Кроме Херна. Он умер.

— Смотри, Винсент, — я указала заскучавшей ящерице на уж точно знакомый коридор. — Вот там была комната!

Скользнув взглядом по непримечательным сужающимся стенам, я, не скрывая своего присутствия, шагнула в кромешную тьму. Свечей в маленьком зале больше не было, ровно, как и какого-нибудь другого инвентаря.

Тёмный камень стен без намёка на бесполезные окна и тайные ходы.

— Может, ты найдёшь что? — спросила привставшего Винсента. — Давай отпущу тебя.

Но ящерица запротестовала, вцепилась в мою кисть всеми лапами, ощутимо вдавливая в кожу когти.

— Ладно, — пробормотала я. — Сама разберусь.

Я прошлась вдоль округлого зала, вглядываясь в каждый кирпичик, пока не нашла то, что могло оказаться интересным.

На одном из камней ровно в центре зала были выгравированы неизвестные символы.

— Винсент, — прошептала едва пошевелив заледеневшими губами. — Это тот знак!

Ящер лизнул руку.

— Ну, тот самый! С пергаментов! Смотри круг и треугольники!

Зачем-то я опустилась на колени, хотя и так прекрасно видела каждую чёрточку и деталь на рисунке.

Помимо моего символа рядом красовались какие-то буквы явно древнего языка, который я, само собой, не знала. Мёртвый или магический алфавит изучают на старших курсах. К тому же, скорее всего, на занятиях углубленного оккультизма, которые проводились по желанию и способностям.

— Их мог написать Эрих Корпейн, — озвучила догадки ящерице. — Значит, он снова был здесь.

Я хотела спросить Винсента, что он обо всём этом думает, но ящер вдруг взвизгнул и забил хвостом по руке. Решив, что это побуждение к действию, я мягко коснулась подушечки пальцев знакомого символа.

Хм, я ожидала, что росчерки окажутся осязаемыми наощупь, но водила пальцами, а затем уже всей ладонью, я по идеально гладкому полу.

— Их выжгли магией, что ли?

Винсент продолжал пищать и бесноваться, пока я наклонялась грудью к полу.

Пуговица на куртке звонко ударилась о камень, прокатив звон по стенам и полу и неизящно сочетаясь в какофонию шума.

— Винсент, хватит буянить! — я шикнула на совсем уже сошедшего с ума зверька, как вдруг…

— Винс…

Оборвалась на полуслове, закричав от неожиданности и шока.

Какого?!

Буквально только что я сидела на корточках на полу, уткнувшись носом и ругая несносного ящера, как вдруг оказалась подвешена к потолку крепкими обжигающими цепями!

Дёрнула рукой — алые звенья издали оглушающий звон. Дёрнула ногой — даже согнуть её в колене не сумела. Полыхающие силой и магией неизвестно откуда взявшиеся путы давили на мышцы, вытягивая из тела энергию! Я чувствовала, как силы и даже эмоции покидали меня, оставляя болтаться в воздухе, едва дыша. Хотя бы грудь не сдавило…

Бессмысленно трепыхалась до тех пор, пока уже физически не могла больше дёрнуться. Хотелось спать, невероятно сильно. Тяжёлые веки давно налились раскаленным металлом.

Но закрывать глаза нельзя. Я отчётливо это понимала. Ведь, если я засну, то могу больше не проснуться?

По плечу скользнуло нечто холодное. И скосив расплывавшийся взгляд в сторону, я заметила ящерицу, изо всех своих ящериных сил, пытающуюся перегрызть цепь.