Гелен: шпион века - Эдвард Кукридж

по соседству с домом коменданта, предоставив в его распоряжение младшего офицера, «мажордома», и несколько денщиков в белых кителях. Правда, вся «челядь» служила в контрразведке, а вилла, по сути дела, была ничем иным, как местом содержания высокопоставленных пленников и вся нашпигована подслушивающими устройствами.

Гелену не давали ни малейшего повода к подозрению о возможной слежке. Наоборот, его опекуны-контрразведчики из У-2 делали все, чтобы он чувствовал себя на свободе. Правда, они предупредили Гелена, что ради его собственной безопасности он не должен покидать территорию лагеря, более того, ему не следует даже выходить из дома без сопровождения. Гелен расценивал это как уважение к своей персоне и не подозревал, что все его разговоры записываются и прослушиваются. Главным его «опекуном» был назначен капитан Эрик Уолдмен.

Гелена также вежливо попросили снять с себя и вернуть генеральскую форму, взамен которой из дорогого столичного магазина привезли солидный костюм, несколько рубашек и нижнее белье. Стоя перед зеркалом, Гелен размышлял о том, что все-таки достиг цели, которую поставил перед собой, покидая бункер в Цоссене и отправляясь в неизвестное. Метаморфозы его начались еще в тот момент, когда он сбросил с себя вермах-товский китель с орлом и свастикой, переодевшись в грубую крестьянскую куртку. Затем маскарад продолжился, и он облачился в форму офицера вражеской армии. И вот теперь очередное переодевание — на сей раз у него на плечах серый пиджак типичного американского бизнесмена. Немного болтается, но зато символизирует хорошие перспективы. Спустившись вниз, Гелен надеялся, что с ним сразу же заговорят о деле. За окнами стояло душное, влажное вашингтонское лето, но для переговоров климат в тот момент был наиблагоприятнейший.

Еще в Оберурзеле во время разговоров с генералом Зибертом и другими американскими офицерами Гелен пришел к выводу, что великая американо-британская военная коалиция приказала долго жить. Ее святая святых, объединенный англо-американский штаб генерала Эйзенхауэра, был распущен. Старина Айк считал, что американская и британская разведки должны действовать заодно, если хотят эффективно решать проблемы, с которыми сталкивались оккупационные власти в Германии. Но англичане не вняли его совету. Фельдмаршал Монтгомери давно уже стремился к самостоятельности, а новое лейбористское правительство Эттли также не желало плясать под заокеанскую дудку. Главой разведки в Британской оккупационной зоне был назначен генерал-майор (а впоследствии фельдмаршал) сэр Джеральд Тэмплер. Он находился в непосредственном подчинении заместителя Монтгомери, генерал-лейтенанта сэра Рональда Уикса.

Американские генералы fie скрывали своего раздражения политикой Эттли и его министра иностранных дел Эрнеста Бевина. Реакция генерала Смита была резко отрицательной, что привело в недоумение его английского друга генерал-майора сэра Кеннета Стронга, главу отдела объединенного англо-американского штаба. В 1945 году, в тот день, когда они распрощались, Смит без обиняков заявил, что, по мнению американцев, «песенка Британии спета». Будущее за Советским Союзом, и именно с ним Соединенные Штаты Америки вскоре объединятся против остального мира. Вскоре после этого Смит был отправлен в Москву в качестве посла. Разочаровавшись в Сталине, он вернется назад уже через два года и начнет создавать ЦРУ.

Пока Гелен находился в Вашингтоне, дружба с Москвой была официальным политическим курсом США, но ему было известно, что многие американские генералы и, главное, начальник разведуправления армии генерал Джордж Стронг, отнюдь не желали видеть СССР в качестве своего потенциального союзника. Более того, в штабе 3-й американской армии в Бад-Тельце — кстати, это совсем недалеко от того места, где Гелен закопал свой архив — постепенно формировался совершенно иной взгляд на вещи. Там генерал Паттон мечтал о том, что неплохо бы перевооружить парочку эсэсовских дивизий и, включив их в состав 3-й армии, вместе двинуться против «красных».

Паттон совершенно серьезно пытался преподнести этот план заместителю главы американской оккупационной зоны генералу Джорджу Макнарни, когда тот передал ему жалобу маршала Жукова, в которой говорилось, что 3-я армия слишком медлит с разоружением остатков немецких частей в ее баварском секторе.

— Какая тебе разница, что там думают эти чертовы «комми»? — недоумевал Паттон. — Все равно рано или поздно нам с ними придется воевать. А почему бы не сейчас, пока армия цела и невредима, нам не выкинуть Советы обратно в Россию? Я мог бы задействовать своих немцев, они на дух не переносят этих русских.

Пришедший в ужас Макнарни рассказал о подобных настроениях своему советнику по политическим вопросам Роберту Мерфи. Тот пригласил Паттона к себе на разговор, но генерала это ничуть не напугало. Позднее Мерфи написал: «Он спросил с явной издевкой: когда же, наконец, настанет время наступать на Москву? По его мнению, чтобы дойти до нее, ему понадобится не больше месяца. «К чему, — добавил он, — сидеть и ждать, когда русские нападут на Америку». Эти и подобные разговоры Паттона до добра не довели — 2 октября 1945 года Эйзенхауэр отстранил его от командования, а через два месяца Паттон попал в автокатастрофу, которая стоила ему жизни.

Еще в Оберурзеле Гелен узнал от американских офицеров о настроениях Паттона. Там же он познакомился с главой УСС, «Диким Биллом» Донованом, которого не на шутку стала беспокоить советская экспансия. Гелен подозревал, что Америка пересматривает политику своих разведслужб и что на секретных совещаниях его новые хозяева обсуждают свои дальнейшие действия. Гелен хорошо помнил подковерные игры в Берлине, чутье подсказывало ему, что вокруг него идет та же политическая возня.

Оказавшись в Америке, Гелен не стал долго предаваться меланхолии. Наоборот, тоска по родине вскоре сменилась жаждой деятельности. Он вновь оказался в своей стихии — бесконечные совещания, конференции, дискуссии. Уже во время первой встречи он оказался сидящим напротив тех, чьи имена и звания были ему хорошо известны — адмирал Уильям Д. Лихи, главный советник по вопросам безопасности при президенте Трумэне, генерал Стронг и генерал-майор Алекс Боллинг из армейской контрразведки, генерал-майор Джон Магрудер, Люфтус Беккер, недавно назначенный главой Управления стратегических служб, Шерман Кент, историк из Йелльского университета, возглавлявший американский отдел УСС, и, что, пожалуй, самое главное, Аллен Даллес. Тот только что вернулся из Берлина и, по его собственным словам, играл активную роль в создании будущего ЦРУ.

Приезд Гелена в Вашингтон совпал, однако, с серьезным кризисом — из-за проблем контроля над будущими американскими разведслужбами. Чтобы лучше понять, в какой напряженной атмосфере проходили беседы с Геленом, следует вкратце описать основные события, которые привели к жестоким распрям среди глав разведывательных служб. На протяжении почти двух десятилетий, с того момента, когда Госсекретарь президента Кулиджа Генри Стимпсон расформировал систему разведки в том виде, в каком она сложилась в Первую мировую войну — например, он со словами «Джентльмены не