Карачун 98 - Алексей Малиновский

меня всего на ранг повысили, а Клёпе сразу мастера дали? — возмутился я.

— Дык это ж...У не же ж хвост кошачий пушистый и уши того...тоже кошачьи и пушистые! Чё тут непонятного? - изумился ворюга.

— Не спорю, хвост и уши — это выдающиеся достижения! Они не только мастера заслуживают, а гораздо большего! Но...и чё? — спросил я, погладив Клёпин хвост и ущипнув за другое достоинство .

— Как чё? — из-за стойки послышался голос трактирщика. — А это чё? — он указал кривым прокуренным пальцем в икону висевшую над дверью, ведущей в потайные помещения.

— А чё там? — удивился я. Тем более разглядеть, что намалевано на картине было совершенно невозможно. Она висела в самом темном месте и, казалось, сама по себе поглощала редкие солнечные лучи, проникавшие в зал трактира.

Пузач поднялся на жалобно треснувшую табуретку, осторожно снял икону и, впервые на моей памяти, выбрался из-за стойки и подошел к нашему столу.

— Вот чё! — сказал он и бережно положил картинку на стол.

На иконе красовался прямоходящий полностью шерстяной кот в «соловьиной броне», а над его усатой мордой мерцал нимб.

— Каджит что ли? — удивился я.

— Воровской Бог Гаррет, долбоёб! — вскрикнул трактирщик и попытался отвесить мне леща. Я уклонился и лещ полетел в Птеровича. Птерович уклоняться не стал, вытащил из-под стола Сёму и принял удар на его опухшее лицо.

— Аминь! — сказал глава гильдии, на мгновение придя в себя и тут же снова провалился в пьяное забытье и под стол.

— К тому же у неё все воровские навыки по триста! — добавил Птерович, указав на кошку.

— Отсоси у металлиста, — мгновенно скаламбурил я.

— Да я и не против, — тут же прошептала мне на ухо Клёпа и принялась эротично царапать мою ногу коготками.

— Идея хорошая, но для начала нужно заняться полезными делами! — незаметно запустив руку в её таинственно и слегка влажное промежножное пространство, сказал я.

— Это и полезно и питательно! — исследуя моё ухо шершавым язычком, нежно сообщила Клёпа.

— Так ладно, пойдём для начала испытаем одну штуку, а потом продолжим этот разговор, — сказал я и поднялся из-за стола, прикрывая фалдой плаща оттопырившиеся штаны.

Клёпа виляя аппетитным задом и пушистым хвостом нехотя последовала за мной.

— Послезавтра идём грабить Арбузика! Не забыли? — напоследок сообщил Птерович. - Не расслабляйтесь там это...больше нужного!

***

Выбравшись в небольшой скверик неподалеку от воровского трактира, мы пинками согнали с лавки двух почтенных пенсионеров и приступили к испытания кексов. Ну, а чего же еще? Умение божественного сета нужно изучить как можно быстрее и приспособить к делу! Ибо чуял я, что скорый поход к графу Арбузику обернется чем-то особенным! Интуиция, мать ее за...зараза мать её!

Призывались изюмные выродки с задержкой от одной до пяти минут(похоже извращенному незримому повару требовалось время на готовку), но лимита на общее количество вроде как не было. За полчаса усердной работы мне удалось добыть целых девять экземпляров:

Белый(тут белый, но его не видно, потому , что он белый), красный, оранжевый,желтый, зеленый, голубой, синий, фиолетовый и черный. Вся радуга и немного тьмы и света. Жаль коричневый не появился, жаль...

Клёпа тут же потянулась к аппетитному красному кексу, но я вовремя выбил адовую выпечку из её лапок и та упала на землю.(выпечка, а не Клёпа) Чернозём под кексом мгновенно обуглился и начал тлеть.

— Интересно, что ж будет если его сожрать? - принюхавшись к ароматной гари, спросил я.

— Голосую за огненное дыхание! — сказала Клёпа, осторожно тыкая веточкой в жгучий маффин. Тот зловеще блестел измюмом и пыхал ванильным паром.

— Это положительный эффект, а кексы, как я понял, дают только негативные...хотя...Нужно протестировать!

— И... у меня есть троё добровольцев! — сказал я и призвал троих бомжей.

Выглядели они как обычно помято и позорно, но почему-то были трезвы.

— Угощайтесь, — я ткнул пальцем в расставленную на лавке батарею изюмных хреновин.

— В чём подвох? Ёбаннах! — интеллигентно сморкаясь в рукава, поинтересовались они.

— Не попробуешь — получишь по еблу дубинкой, — вежливо ответил я и продемонстрировал им ржавого Олафа Шульца, который хаотическикй гриб и мимик в одном лице. В одной ножке от стола.

— А...- ну так бы сразу и сказал! — смачно харкнув на землю, первый клон схватил синий кекс и мгновенно сожрал.

— Ну как? — спросил я.

— Во! — он показал мне большой палец, зашатался и повалился на землю, источая запах водочного перегара.

— В смысле? — не понял я.

— Заебатый кекс, с водярой! Ващщще нах уважаю! Ебаа-ааа! — развязным хриплым голосом пояснил бомжара и принялся жрать землю.

Согнанные нами пенсионеры принялись улюлюкать и хлопать в ладоши. Видимо зрелище пришлось им по вкусу.

Интерфейс пиликнул, сообщая мне важную информацию:

[Уникальное умение "Призыв сладких кексиков с изюмом"

Открыт секрет синего кекса: вызывает опьянение равное одной бутылке паленого самогона.]

Гм, а этот эффект совсем уж отрицательным не назовешь! Хотя смущает приставка" паленый"...Может быть провести дополнительные испытания на Семенуиле? Тот столько бухает, что его даже метил не проймет!

— Давай еще! Нам таких же! — тут же заголосили двое оставшихся представителей питерской интеллигенции.

— Таких больше нет, жрите по одному кексу на выбор и получите бутылку обычного самогона, — сказал я.

Второй бомж закинул в пасть голубой кекс и его поведение немедленно изменилось. Повадки стали жеманными, а голос тоненьким и педерастичным. Подскочив к третьему бомжу он начал щупать его за задницу и пытаться лизнуть в ухо. Пахнуло гнилыми зубами, желтоватая слюна размазалась по их лицам.

— Ну и мерзость! — поморщившись, прокомментировал Клёпа.

Пенсионеров стошнило.

— Наука требует жертв! — кивнул я и принялся читать новое сообщение.

[Уникальное умение "Призыв сладких кексиков с изюмом"

Открыт секрет голубого кекса: временно меняет половую ориентацию объекта на противоположную.]

Ага, похоже цвет этой выпечки имеет прямую корреляцию с производимым эффектом. - догадался я. Но если с коричневым, голубым и синим всё вполне логично, то вот остальные вызывают вопросы...

Облапанный бомж, в надежде на спасение хватанул желтый кекс и