Кодекс Крови. Книга IХ - М. Борзых

я могу быть в курсе таких тайн, когда дело касается защиты государственных интересов ценой нашей крови? — бывший вассал не шутил, а просто пытался разобраться. Про кровь было не фигурой речи. Он, как и его люди, был с головы до пят в крови.

Сладковатый запах заполнил палатку императора, но все присутствующие даже не поморщились.

— До того, как эти земли были пожалованы вашему роду, они доставляли достаточно много проблем империи стихийными прорывами, — всё же решился на пояснения Пётр Алексеевич. — Поэтому артефакторы прошлого создали несколько амулетов, срабатывающих, когда уровень непосредственной угрозы на подобных землях превышает соизмеримые риски.

— Круто, нет, правда! — оценил Комарин. — Я раньше думал, что нужно просить о помощи, как мы это сделали в Лахденпохья, отправив гонца к Даниле Андреевичу. А оно вон как оказывается. Вы сами решаете, куда ехать, а куда — нет.

— Не совсем так! — возразил Орлов, но тут же задал интересующий его вопрос: — А вы почему, кстати, не запросили помощь?

Комарин смотрел на министра, не мигая, несколько секунд, будто и вовсе и не слышал вопроса, но потом моргнул и как будто ожил.

— Данила Андреевич, там у нас была злая тварь, которую не брала ни магия, ни физический урон. Вот мы и надеялись, что у вас есть что-то такое, что сможет переломить ход битвы. Здесь же… физическому урону они были подвержены, а, значит, причин вызывать помощь не было. Я как глава рода должен самостоятельно защищать свои земли, а не по каждому чиху бегать к императору или министру обороны. Что я сделал.

Император переглянулся с министром обороны непонимающими взглядами.

— То есть вы готовы были полностью положить свою гвардию, лишь бы не вызывать подмогу? — император не мог поверить в такой вариант. До этого момента Комарин демонстрировал редкостное для его возраста здравомыслие. А сейчас вёл себя как самый настоящий неразумный подросток.

— Никак нет, Ваше Императорское Величество, — покачал головой граф. — Всё было под контролем.

— Это вы называете под контролем? — голос Петра Алексеевича непроизвольно стал громче. — Мой сын ранен, вокруг кучи трупов, половина ваших гостей полжизни будет просыпаться от ночных кошмаров.

— У нас было два мага смерти и санитарная команда, — начал дотошно перечислять свои действия Комарин. — Погибшими за этот бой мы потеряли два десятка бойцов и среди гражданских ещё столько же. Портал закрыт, все нападающие убиты, а вашему сыну вовремя оказана лекарская помощь силами Светланы Подорожниковой. На момент прибытия у вас не было причин вмешиваться во внутренние дела моего рода.

— Каков наглец⁈ — не то возмутился, не то восхитился император. — Судя по сведениям очевидцев, это было организованное вторжение враждебных магов, и с этого момента данный прорыв не может быть позиционирован, как внутреннее дело вашего рода. Это касается империи.

— Это коснулось бы империи ровно в тот момент, когда бы мы не справились с прорывом и выпустили иномирцев за пределы собственных земель. А поскольку мы справились, то и квалифицировать этот прорыв как угрозу имперского масштаба не выйдет, — пожал плечами Комарин, бездумно скользя взглядом по убранству штабной палатки императора.

— Это вторжение! — возразил Орлов, теряя терпение. Всё же Комарин был и его подчинённым по линии Министерства обороны.

— Это личное дело моего рода. Называйте это рейдом, как хотите, но право на добычу с рейда имеют только те, кто непосредственно участвовал в бою, — таким же бесцветным голосом, не меняя интонации, возразил Михаил.

— Ты издеваешься? — рявкнул Орлов, чтобы хоть как-то вывести из оцепенения подчинённого. — Если эти прорвутся ещё где-то, нам нужно знать, как с ними воевать. Нам нужны образцы!

Михаил выложил перед императором и перед министром обороны два небольших макра.

— Просмотрите, и я отвечу на вопросы, но трофеи не отдам. И не потому, что я — такая жадная сволочь, как вы все думаете, а лишь потому, что эта магия опасна для всех. Как раковая опухоль, как чума, как паразит. Она выжирает любую другую силу, стремясь заместить её.

— Как же вы тогда смогли её победить? — язвительным тоном задал вопрос император. — Ещё и с такими минимальными потерями?

— С разрешения покровителя полностью опустошил родовой алтарь, — не мигая, ответил Михаил. — У меня была свадьба, на руках умирала беременная жена, из чрева которой эта дрянь вытравливала моего сына… — взгляд графа был холоднее стужи и острее клинка, — если вы готовы к такой цене, то милости прошу. Забирайте. Только потом не жалуйтесь. Вы нарушите древний закон, мародёрствуя на чужих землях. Это породит прецедент, а за ним — беспредел. Если император не соблюдает законов, то как он может требовать этого от остальных?

Пётр Алексеевич зажал в руке макр и погрузился в воспоминания графа Комарина. Просмотр занял не больше пяти минут, но у императора было ощущение, будто он только что чуть не захлебнулся сперва отравой, затем прочувствовал, как умирали жена с сыном, а после при поддержке какой-то незнакомой магии воздавал по заслугам захватчикам. Крови было столько, что пришлось дышать ртом, успокаивая рвотные позывы. Так всегда было, когда приходилось насильно погружаться в чужую магию. А уж магия крови и без того не способствовала крепости рассудка.

— Почему всё-таки вы так категоричны насчёт оружия?

Комарин будто разом постарел лет на двести. На секунду Петру Алексеевичу показалось, что перед ним сидит кто-то, гораздо больше видевший в своей жизни, чем восемнадцатилетний мальчишка.

— Поверьте, этой дряни не место в нашем мире. Комар не зря пошёл на опустошение алтаря. И именем Комара я требую уважать жертву моего покровителя и моих людей!

Законность требований подтвердилась, когда над плечом Михаила полыхнул силуэт комара.

Граф сейчас больше напоминал безжизненный истукан. А затем по щеке с засохшими разводами крови покатилась одинокая слеза. Даже не будучи сентиментальным по натуре, Петра Алексеевича проняло. Не знал он лишь причины этой слезы, ведь молодой Комарин только что услышал всего одну простую фразу:

«Миш, Агафья пропала».

Глава 19

— Поверьте, этой дряни не место в нашем мире. Комар не зря пошёл на опустошение алтаря. И именем Комара я требую уважать жертву моего покровителя и моих людей! — я всё ещё ждал решения императора, когда помощь пришла, откуда не ждали.

— Именем Кречета мы признаём ваше право на