Безбесыш. Предземье - Андрей Олегович Рымин

тебе укажу направление — не промахнёшься. Как дар израсходуешь, сразу беги в лес и жди. И постоянно пытайся призвать меня. Если я справлюсь, прибегу своими ногами. Если нет, прилечу в тебя духом, и…

— Ты теперь духом летаешь?

— Да нет. Просто так выразился. Меня, когда в чужом теле убивают, я мгновенно возвращаюсь в тебя.

— В чужом теле… А моё тело, стало быть, для тебя своё.

— Не цепляйся к словам. У нас мало времени. Если меня убьют, у тебя сразу же получится меня призвать. Прибегу туда, где валяется Мангус, приведу его в чувства и, как только очнётся, смотри его дар. Так я перехожу из тебя в…

— Это я уже понял, — перебивает мальчишка. — Я в порядке. Веди.

— Хорошо. Бери копьё. Вот тебе ещё нож. Только тихо. Их всё-таки здесь слишком много.

Осторожно открываю расположенную на заднем торце повозки дверку и первым спускаюсь вниз. Оставленные на земле мечи мага лежат, ждут меня. Темнота — мой друг. Был бы я один, действовал бы по-другому, но сейчас у меня две задачи — кроме того, что нужно перебить семьдесят человек, мне необходимо ещё и не дать кому-либо прикончить мальчишку. Так что, таиться не буду. Как только Китар убежит, сразу же переключаю всё внимание на себя.

— Побежишь вон в ту сторону, — шепчу я спустившемуся вслед за мной на землю мальчишке. — Шагов сто. Дальше не нужно. Пойдём.

Поманив пацана, крадучись двинулся к спящим. Тракт узок. Два ряда повозок — и между ними остаётся всего метра четыре. Костры только сзади и спереди. У каждого по три трупа. Ещё нескольких часовых, курсирующих вдоль краёв продолговатого лагеря, тоже прикончил перед тем, как идти за Китаром. Лошади, что разбудят людей своим ржанием, напади хищный зверь или кинься из леса в атаку отряд чужаков, мирно похрапывают, опустив головы.

— Пробегись между ними, как тогда по бревну, среди хортов — и сразу же в лес, — кивнул я на спящих в два рядка воинов, что заняли всё пространство между повозками.

Узкий проход оставался только по центру, где ноги спящих напротив друг друга людей почти соприкасались. Пожалуй, я переоцениваю опасность. Китар сейчас даром, либо убьёт, либо тяжело ранит большую половину врагов. Добить остальных для меня не составит проблем.

— Хорошо, — еле слышно шепчет мальчишка.

Китар перехватывает копьё поближе к наконечнику, ища равновесие, и переступает через ближайшего спящего воина. Если сейчас кто-то проснётся и заметит крадущуюся тень…

— Ааа! — взвывает первый из раненых, когда, расставив в стороны руки, мальчишка бросается вперёд.

Вой немедля подхватывают новые глотки. Разбуженные криками люди повсеместно вскакивают с подстилок и тут же падают, разрубленные клинками Китара. Лагерь мгновенно превращается в ад. Вопли ужаса, стоны, фонтаны крови. Вот за что уважаю мальчишку, так это за решительность. Если нужно прикончить пару-другую десятков врагов, Китар это сделает, не моргнув глазом. Ноль малодушия. Столько же ненужных сантиментов. Враги для него перестают быть людьми. В этом мы с ним похожи.

Но пора сменять парня. Время действия дара закончилось. Проскочив между двух соседних повозок, Китар исчезает в лесу. Главная сцена моя.

— Тревога! На нас напали! Все к экипажу хозяина!

Кричу, пробираясь среди вскочивших людей. До этой части лагеря Китар не добрался. Темнота, суета, толкотня. Всё орут, заглушая голоса командиров, пытающихся навести порядок, все куда-то спешат. Бестолковый бардак. Я им пользуюсь. Мечи мага ждут своего часа на поясе в ножнах. С ними в этой тесноте неудобно. Распихивая купеческих дружинников, то и дело незаметно пыряю людей ножами, спрятанными в обеих руках.

Кого в печень, кого в грудь, кого в горло. Несколько секунд никто не может понять, что происходит. Потом первая попытка ответить ударом. Вторая, третья… Вот бойня и переросла в полноценный бой. Отпрыгиваю, вырываясь из гущи людей. Выхватываю из ножен мечи.

— Вы все сдохните! Смерть Зимородовым!

Всего несколько секунд после бегства Китара — и я сбрасываю маску. Пусть все видят, кто тут враг и предатель. Залетаю на ближайшую открытую повозку.

— Ну! Кто смелый?!

Пара увальней пытаются ткнуть меня копьями. Не с их мастерством. Срубаю наконечники и в стремительном выпаде достою обоих клинками. Пора на землю. Все успели меня рассмотреть и понять, что предатель один. Тут стоять неудобно. Повозка дёргается туда-сюда — стреноженные лошади поддались всеобщей панике. Оставляю стратегическую высоту — и на землю.

— Какого йока?! Никодим!

Ну вот и Лаком выбрался на свежий воздух. Позади старшего Зимородого прячется младший.

— Слуги Низверженного! Вы все умрёте! Соболевские живы!

Налетаю на пребывающую в броуновском движении толпу. Порядка здесь пока нет, как и не было. Рублю одного, протыкаю второго, разваливаю чуть ли не надвое третьего. Хорошее тело — тяжёлое, сильное, ловкое. Даже при более высоких долях с Китаром гораздо сложнее проводить такие приёмы. Масса, рост и длинные руки позволяют крошить противников в лоб. С мальчишкой такое не провернуть. Его преимущество в проворности. Там совершенно иная тактика боя.

— Где пленник?!

Последние слова Зимородова старшего мне очень не понравились. Потому и стали последними. Пришлось отвлечься, чтобы метнуть нож в купца, который завалился назад, схватившись за пробитое горло. Что вам пленник? До него ли сейчас? А ну, все — бегом расправляться с предателем! Или Никодим обезумел? Пойди тут разберись в этом хаосе.

Но вроде как никто не бросился проверять тюремный фургон. И в лес тоже никто не рванул. Может, только одиночные трусы чуть раньше, в апогей суматохи, но те точно побежали не Китара искать.

Оставшиеся в живых солдаты, кто не занят непосредственно в схватке со мной, собираются вокруг Якова. Десятники вот-вот наведут порядок. Надо поторопиться. В этом теле у меня, ни полей, ни узлов. Долго вести настолько неравный бой не смогу. Уже несколько ран — одна неприятная — тянут из моего нового тела кровь.

Как заведённый скачу от повозки к повозке. Слишком узкая мне досталась арена. Впрочем, для схватки с настолько превосходящим в численности противником это хорошо. Вот только вижу, как некоторые уже обходят вдоль леса, окружая меня. Купеческие дружинники гибнут один за одним, но их слишком много. Китар порубил человек двадцать-тридцать, я прибавил к ним ещё пару дюжин. Меньше трёх десятков трупов — и всё закончится. Есть все шансы, что справлюсь.

Дно вселенной! Арбалетный болт в пояснице. Ноги подкашиваются. Не заметил стрелка, как и сам момент выстрела. Не боец больше. Тянуть смысла нет. Бросаю меч, хватаю нож — и с короткого размаха бью себя в глаз.

Угол правильный. Силы удара хватило.