Первый из могикан - Александр Громов

– Я слушаю.

– Правительство поручило мне передать вам свою глубокую озабоченность ходом событий, – сказала Кармен.

– Только озабоченность?

– Да.

– Благодарю, – кивнула Присцилла. – Я озабочена не меньше, но можете передать правительству, что у меня все под полным контролем. План обороны не отменен, повышенная боеготовность сохраняется. В расчетный момент с Луны взлетит все, что летает. Боевое развертывание – строго по плану. Если появится враг, он будет атакован силами, намного превосходящими все, что было до сих пор.

– Вы можете гарантировать, что враг не прорвется к Земле?

Опять двадцать пять… Присцилла вздохнула.

– Ни в коем случае. Я могу только гарантировать, что космофлот сделает все от него зависящее. Возможно, удар, нанесенный по Земле, не будет для нее смертельным. Не исключено, что нам удастся не подпустить противника на дистанцию эффективного поражения. Но уверенности в этом нет никакой.

– Как и в том, что в свете новой информации никакого удара вообще не последует?

– Разумеется.

– У вас есть конкретные предложения?

Ну вот… Опять по кругу. Почему кто-то считает, что главнокомандующая должна нести ответственность за то, что находится вне ее компетенции? С какой стати?

– Простите, Кармен, в мои обязанности входит недопущение прорыва противника к Земле и не более того. Я не могу давать правительству советы о том, что надо делать, если нападения не последует. Лично я считаюсь с такой вероятностью, но, надеясь на лучшее, готовлю космофлот к худшему.

– Правительству трудно последовать вашему примеру, – холодно сказала высокая гостья. – Готовиться к худшему для вас означает одно, а для Земли совсем другое. План гражданской обороны предусматривает полное уничтожение практически всей созданной человечеством инфраструктуры и спасение части – значительной, но все-таки лишь части! – населения в подземных убежищах. Мы спасаем не население, а цивилизацию в закапсулированном виде. Очень многое уже уничтожено. Очень многие объекты пока не удается уничтожить, поскольку они находятся в районах, охваченных гражданскими беспорядками. Если вы полагаете, что бунтуют одни эксмены, то вы глубоко заблуждаетесь. Сегодня мы были вынуждены ввести военное положение, но и среди военнослужащих предостаточно случаев неповиновения. Мы не можем расстреливать всех подряд и швырять ядерные бомбы на неподконтрольные нам объекты, иначе взбунтуются и верные правительству войска. И это только начало, дальше будет хуже. Отказ от плана означает страшную угрозу, но продолжение его выполнения – угроза не менее страшная. В первом случае нас могут очень больно высечь – во втором случае мы высечем себя сами. Уже сейчас человечеству потребуется минимум пятьдесят лет упорной работы, прежде чем оно сумеет худо-бедно восстановить статус-кво. Если план будет выполнен полностью, я не уверена, что на это хватит и двух столетий. Вы представляете себе, в каком положении окажется правительство, когда выяснится, что все это было напрасно?

– Простите, Кармен, не «когда», а «если»…

– Пусть так. Но я хочу знать ваше мнение по данному вопросу. Мы сравняли с землей тысячи городов и я уж не знаю сколько поселков, деревень и хуторов. Промышленности практически больше не существует. Даже космодромов осталось всего лишь два, и то морских, потому что их недолго затопить. Но у нас еще есть около сотни крупнейших городов, уничтожить которые за отпущенный нам остаток времени мы можем лишь с помощью ядерного оружия. Вы понимаете тяжесть последствий? Лекарство горше болезни. Разумеется, будут применены заряды специальной конструкции – максимум энергии взрывной волны и минимум радиоактивного заражения, но и это далеко не панацея. К тому же нет никакой гарантии того, что противник исключит из списка целей озера расплавленного шлака. Замаскировать их мы уже не успеем. Энергия их аннигиляции будет настолько чудовищна, что все уже принятые нами меры, возможно, не достигнут цели. Мой вопрос можно сформулировать так: как поступили бы вы – лично вы – на месте правительства?

«А что я теряю? – с досадой подумала Присцилла. – В случае ошибки не останется даже трупов, кто кому сможет тогда предъявить претензию? Ноль нулю?»

– На месте правительства я бы рискнула прекратить дальнейшее уничтожение наземных объектов, ограничившись, где это возможно, их маскировкой, – твердо сказала она. – Это разумный риск. Но убежища следует задействовать по полной программе. Если все же случится худшее, некоторые из них, возможно, уцелеют.

– То есть вы предлагаете приостановить выполнение плана гражданской обороны? – сейчас же спросила Кармен.

– Я ничего не предлагаю. Я только сказала, как поступила бы я, будучи облеченной законной властью и пользуясь доверием населения.

– Это одно и то же.

Одно мгновение Присцилла колебалась.

– Пусть так, – ответила она. – Я предлагаю приостановить выполнение плана… в деструктивной его части. Это вполне официальное предложение, его можно зафиксировать. Вы хотите, чтобы я сделала это?

– Конечно. Напишите короткую докладную на имя президента Конфедерации.

– На имя верховной главнокомандующей, вы хотите сказать? Хорошо, я напишу…

14

Приданный силам полиции вертолет ВВС идеально зашел на цель, выпустил залпом с консолей все восемь ракет и немедленно отвалил в сторону. Из усадьбы еще огрызались автоматным огнем, но пулеметы на обеих вышках молчали, да и сами вышки после прямых попаданий более всего напоминали клубки скрученного металла. В четырехметровой, обвитой поверху колючей проволокой стене, ограждающей от любопытных взглядов владения некоей Фатимы Али-Джавадовой, саперы проделали широкие проломы для штурмовой техники. Саму усадьбу было приказано по возможности не трогать, и это раздражало. Все равно ведь все ее постройки в конце концов снесут, не оставив и фундаментов…

По мнению Ольги, следовало бы позволить поработать над усадьбой батарее установок залпового огня или попросту сбросить одну тонную бомбу – и конец операции. Ан нет – начальство приказало захватить как можно больше пленных для показательного трибунала и назидательной казни. Группа телевизионщиков уже прибыла, и девчушка-оператор устанавливала на крыше микроавтобуса треногу телекамеры, торопясь успеть заснять штурм. Наверное, в трехминутном сюжете кадры штурма займут всего секунд десять-пятнадцать, ибо кого сейчас удивишь беготней и пальбой? Главный смысл сюжета – участь пленных. Участь сектанток. Участь всех, кто достаточно туп, чтобы противиться властям. Смотрите и делайте выводы.