Женщины в войне разведок - Игорь Григорьевич Атаманенко

Это большая честь, ведь прием по случаю дня рождения наследника императора…

«Как же ты доверчив, Курусу! Вот уж чего-чего, а наивности я от тебя не ожидал! Он же тебя проверяет, а ты за честь считаешь пригласить подружку на прием! И как это ты ухитрился не попасть в поле зрения Миядзаки, столько времени занимаясь контрабандой? Вот уж воистину, ты был контрабандистом поневоле, но чертовски удачливым!»

Козлов натянуто улыбнулся.

— И кто же будет вашей избранницей, Курусу-сан?

— Я не знаю, Леонид-сан… Я хотел с вами посоветоваться… Как говорят французы: «Ищите женщину!»

Генерал вмиг посерьезнел. Задача не из легких. И не потому, что в конюшнях Комитета не хватало резвых лошадок, способных и бедро показать, и аллюр продемонстрировать даже на приеме у самого императора. Отнюдь! Но ведь надо выставить такую агентессу, которая соответствовала бы представлениям Миядзаки о наивной славянке. Он же ее специально пригласил. Смотрины станут для нее и для «Самурая» сеансом рентгеноскопии с Миядзаки в роли рентгенолога. Значит, нужна такая агентесса, которая не была еще «засвечена», то есть не попадала в поле зрения сотрудников СБ посольств стран главного противника — США, Западной Европы и Японии. Они регулярно обмениваются сведениями о советских гражданах, подозреваемых в сотрудничестве с КГБ!

«А вообще, — подумал Козлов, — чего это я забеспокоился? Сама судьба ведет меня за руку! У меня появился шанс посадить “Самурая” “под колпак”. Сейчас есть возможность подставить ему красавицу, которая влюбит его в себя, привяжет накрепко и, привязав, постоянно будет держать под контролем. И ведь, что удивительно! Не надо ломать голову и изобретать какую-то комбинацию, чтобы подставить японцу “Распутину” — он сам напросился в ее объятия! Значит, вы хотите взглянуть на подружку “Самурая”, господин Миядзаки? Есть такая партия — агентесса экстра-класса!»

Чтобы скрыть от агента свой восторг оттого, что в памяти сразу возникла подходящая кандидатура для смотрин, генерал нарочито недовольно спросил:

— И когда прием, Курусу-сан?

— Завтра! Начало в семнадцать часов…

— Ну что ж, завтра так завтра… Вы в 16.30 заедете на явочную квартиру и заберете свою подружку…

— А как…

Козлов не дал японцу договорить.

— А вот так! Если вы приедете на явку с «хвостом», то он останется с носом… Ведь господин Миядзаки знает, где живет ваша подружка, так ведь? То-то же! «Ищите женщину»… Считайте, что на этот раз вы ее нашли!

Вдруг Козлова осенило.

«Стоп! А почему бы на приеме не произвести выстрел дуплетом: “Самураю” подставить “Распутину”, а этому скользкому угрю Миядзаки — “Эдиту”? Она познакомится с командором на приеме. В посольстве он шарахаться от нее не станет, так как чувствует себя в безопасности… Вот там-то его с нею и надо запечатлеть на память… А потом? Потом будет харакири! Неплохое название для операции по устранению японца… Вот так всегда — оригинальные мысли приходят в голову при экстремальных обстоятельствах… Председателю так и доложу: занимаюсь подготовкой операции “ХАРАКИРИ” с целью компрометации японского разведчика… А почему бы и нет, ведь достал уже этот Миядзаки!»

— Вы знаете, Курусу-сан, не лишними окажутся еще два пригласительных билета… Можно ли добыть их без ведома господина Миядзаки?

— Без проблем!

— Хорошо… И если во время приема увидите рядом с ним знакомое вам женское лицо, не удивляйтесь и не подавайте виду. Так надо!

* * *

В тот же вечер Козлов провел еще две экстренные явки со своими блистательными «ласточками» — «Распутиной» и «Эдитой», чтобы отработать им линии поведения, которых они должны придерживаться на приеме.

«Распутина» и «Эдита» не были знакомы, и действовать должны были в автономном режиме.

Первая будет играть роль наивной и простодушной девушки из провинции. Своим поведением агентесса обязана убедить Миядзаки, что «Самурая» к ней влечет лишь ее красота и жажда женской ласки.

«Эдита» же во время приема подойдет к неуязвимому командору с бокалом шампанского и, пожелав наследнику престола многая лета, выпьет вместе с Миядзаки. Остальное скрытой камерой доделает технарь из Службы генерала Козлова…

Компрометация

Из исторических хроник известно, что последним аргументом королей для восставшей толпы были пушки, значит, — убийство. Последним аргументом Джеймса Бонда был выстрел из пистолета немыслимого калибра, то есть опять убийство. У генерал-майора Козлова были другие приоритеты, он в своей практической деятельности руководствовался иной логикой, отсюда и отличный от всех его последний аргумент — не убийство, а компрометация…

…В 13.30 Миядзаки запарковал «тойоту» у магазина «Дары природы» и двинулся за очередным бочоночком своего лакомства.

Узнав женщину, которая на приеме буквально не давала ему прохода, Миядзаки сначала опешил от неожиданности, но уже в следующее мгновение во весь опор мчался к оставленной на боковой дорожке машине.

Не тут-то было!

— Тосио-сан, дорогой, остановись, куда же ты! — закричала «Эдита» и ринулась вдогонку.

Любопытство замедливших шаг прохожих было вознаграждено сполна: пышнотелая красавица, будто сошедшая с полотен Кустодиева, гналась за воровато оглядывающимся мужичком с ноготок.

Едва только он юркнул в машину и включил зажигание, как был буквально вдавлен в сиденье прыгнувшей к нему на колени женщиной. Свет в окошке заслонили пудовые гири ее грудей.

— Тосио, я полюбила тебя с первого взгляда, а ты убегаешь от меня. Может, ты девственник?! — донеслось из распахнутой двери автомобиля.

Полку любопытствующих зевак прибыло. Невесть откуда появился репортер «МК» и направил объектив фотокамеры на автомобиль.

Попытки японца вытолкнуть бесстыдницу из автомобиля натолкнулись на ее яростное сопротивление. Он почти справился с рехнувшейся от страсти нимфоманкой и сбросил ее с колен, как вдруг она случайно нажала педаль газа. Взревев, «тойота» помчалась вперед и, преодолев бордюр, выскочила на тротуар. В последний момент японцу удалось дотянуться до руля, и он судорожно вращал им, пытаясь свернуть на проезжую часть улицы. Пока Миядзаки остервенело крутил баранку, чтобы избежать столкновения с пешеходами, «Эдита» стащила с себя платье, а спутнику разорвала ширинку на брюках.

Подбежавшим сыщикам «наружки» — загримированные под алкашей они сначала стояли у входа в магазин, а затем гнались за потерявшей управление иномаркой — едва удалось отодрать женщину от обезумевшего от боли иностранца. При этом они не могли отказать себе в удовольствии и отвесили этому влиятельному лицу пару увесистых оплеух по его, ставшей отнюдь не влиятельной физиономии. Отлились объекту слезы «наружки», сдерживаемые в течение полутора лет!

Когда Миядзаки и женщину выволокли наружу, затвор фотокамеры репортера из «МК» продолжал методично щелкать, а прохожим предстояло стать зрителями бесплатного экстравагантного шоу…

* * *

Неславянской внешности господин стоял посреди улицы с приспущенными окровавленными штанами, слезно умоляя оградить его