Адмирал Дэвид Битти. История британского флота в конце XIX — начале XX в.в. - Дмитрий Лихарев

Бальфур и Джексон – философ, помноженный на ученого. Результат можно предсказать с самого начала. Быстроту решений и действий сменили осторожные размышления. После 6 месяцев кипучей деятельности, осуществляемой двумя агрессивными и напористыми лидерами, Адмиралтейство погрузилось в летаргический сон. Бальфур, в отличие от своего предшественника, интерпретировал роль морского министра в традиционном духе, как "первого среди равных". Он выступал как представитель интересов флота в правительстве и палате общин и осуществлял лишь общий надзор и координацию деятельности подразделений Адмиралтейства. "Вам следует осознать, – говаривал он, – что морской министр, который стремиться руководить Адмиралтейством без учета мнений профессиональных военных, представляет собой серьезную опасность". Влияние Бальфура на атмосферу, царившую внутри военно-морского ведомства, оказалось как раз таким, какое хотели люди, направившие его туда на смену Черчиллю. Там воцарились мир, покой, доверительность и единодушие, но какой ценой! Его влияние было расхолаживающим.

Вердикт Ллойда Джорджа был абсолютно справедлив: "У него начисто отсутствовали физическая энергичность, темперамент и неутомимая работоспособность, столь необходимые для администратора Адмиралтейства во время Великой Войны… Совершенно очевидно, что он был совершенно не тем человеком, кто мог стимулировать и организовать деятельность флота во время кризиса". Другим существенным недостатком был философский склад ума нового морского министра. Бальфур не любил ситуаций, когда требовались быстрые конкретные решения, предпочитая порассуждать над большими проблемами в глобальном масштабе.

С Генри Джексоном на посту первого морского лорда дело обстояло не лучше. Из всех английских адмиралов того времени Джексон имел наименьший опыт флагмана, командовавшего соединениями кораблей. Единственным эпизодом в его военной карьере, когда он имел возможность набраться такого опыта, был пост командующего эскадрой крейсеров в составе Средиземноморского флота в 1908-1910 гг. С тех пор он ни разу не выходил в море, не в последнюю очередь по причине слабости здоровья.

Стратегию и тактику Джексон изучал только в теории, добившись на этом поприще больших успехов: в 1911-1913 гг. он был начальником Военно-морской академии, а в 1913-1914 гг. возглавлял генеральный морской штаб. В научном мире адмирал имел высочайшую репутацию. Лишь очень немногие морские офицеры за всю историю британского флота могли позволить себе ставить перед своей фамилией абревиатуру F. R. S. (Fellow of the Royal Society – Член Королевского Общества). Его изобретения внесли большой вклад в развитие торпедного дела и беспроволочного телеграфа.

Несомненно, Джексон был очень умным и рассудительным человеком, но по ряду причин совершенно не годился на столь высокий административный пост. Так же, как и Бальфуру, ему не хватало энергии и темперамента. У Джексона начисто отсутствовал такой важный для администратора талант, как умение распределять работу среди подчиненных. Став первым морским лордом, он часто жаловался, что у него абсолютно не остается времени "все обдумать". Не удивительно. Согласно заведенному им же самим правилу, все рапорты, донесения или бумаги, какими бы незначительными они ни были, обязательно предоставлялись первому лорду для ознакомления. В личностном плане адмирал Джексон был, что называется "тяжелым человеком". Адмирал, всегда замкнутый, холодный и молчаливый, мог становиться вспыльчивым и раздражительным, если у него не ладилось со здоровьем. В таких ситуациях он мог нагрубить не только подчиненным, но и людям вышестоящим. Бестактные выходки Джексона по отношению к гражданским политикам во время заседания Высшего Военного Совета привели к тому, что у него почти со всеми сложились отчужденные и натянутые отношения.

После 5 месяцев пребывания Джексона в Адмиралтействе второй морской лорд жаловался: "Он ничего не делает, только стонет и вздыхает, и демонстрирует жалкий пессимизм. Боюсь, он так долго не выдержит…". Действительно, с сомнамбулическим морским министром и пессимистичным первым морским лордом атмосфера в Адмиралтействе нагнетала депрессию. Добиться принятия какого-либо принципиального решения при новом руководстве было неимоверно трудно. Битти пришлось убедиться в этом на собственном опыте.

Его крайне обеспокоили результаты сражения у Доггер-банки. 3 февраля 1915г. он представил премьер-министру докладную записку о тактико-техническом превосходстве немецких линейных крейсеров и принялся бомбардировать Адмиралтейство и командующего флотом рапортами с просьбой передать под его командование "быстроходный дивизион" линейных кораблей типа "Куин Элизабет". В конечном итоге Битти своего добился. Однако второго случая помериться силами с эскадрой Хиппера пришлось ждать год и четыре месяца. Это было нелегкое время напряженных вахт и тяжелых походов в суровых водах Северного моря, кишащих минами и вражескими подводными лодками.

Одним из факторов, стимулирующих интерес операций в Северном море, стало назначение адмирала Рейнгарда Шеера командующим Флотом Открытого моря. Шеер, безусловно, талантливый и решительный флотоводец, с самого начала решил придерживаться активной наступательной стратегии. При этом не следует думать, что германский адмирал всерьез собирался принять решительный бой с главными силами Гранд Флита в полном составе. В феврале 1916 г. Шеер с офицерами штаба флота подготовил стратегическую разработку, озаглавленную "Руководящие принципы военных действий в Северном море". Суть ее сводилась к следующим пунктам:

"1. Существующее соотношение сил диктует Флоту Открытого моря искать решительного сражения с Гранд Флитом;

2. На британский флот должно оказываться систематическое и постоянное давление с тем, чтобы принудить его отказаться от выжидательной тактики и выслать часть сил против германского флота. Это предоставит последнему благоприятную возможность для атаки;

3. Германское давление должно осуществляться в форме подводной войны против торгового судоходства, миннозаградительных операций, атак отдаленных океанских коммуникаций англичан, воздушная война и активное действие Флота Открытого моря".

Весной 1916 г. Флот Открытого моря под командованием Шеера сделал ряд вылазок, в ходе которых "подмел" несколько осмелевших и утративших бдительность легких крейсеров и эсминцев. 30 мая германские тяжелые корабли вновь были готовы к очередному выходу на оперативный простор, выходу, который и привел к первому и единственному генеральному сражению Флота Открытого моря и Гранд Флита в первой мировой войне. Ютландский бой стал не только одним из крупнейших сражений в истории человечества. Едва ли найдется еще одна грандиозная битва, будь то на суше или на море, которая бы вызвала столько споров и дискуссий впоследствии и столько раз была бы "переиграна" на бумаге.