Гроза над озером - Оксана Зиентек

— Совсем не пить — нет, но может не пить воду. Пиво и вино собрали по всей округе, все запасы опустошили. Я тогда впервые в жизни так напился, чтобы наутро ничего не помнить.

— Так а смешного-то что? — Продолжала настаивать княжна.

— Да мы как раз той ночью крепость с бою и взяли. — Арне снова по-мальчишески улыбнулся. — Представляешь, очнулся я в крепости, меня поздравляют, хвалят за геройство… А у меня голова с похмелья гудит, словно медный котел, в кольчуге несколько стрел застряли… А я не помню даже, как из лагеря под стенами выходил.

— Нельзя так пить. — Строго нахмурила брови Гримница. — У нас в деревне один мастеровой так пил, что и ремесло забросил. А потом пошел по-пьяни в лес и медведь его задрал.

— У вас тут есть медведи? — Арне насторожился. — Если тут такое зверье водится, то надо срочно восстанавливать конюшню, одного загона не хватит. Конечно, люди достаточно наследили в округе, чтобы дикие звери обходили поля пока стороной. Но кто знает…

— Давно уже не видели. — Успокоила его княжна. — Но дядька Межамир говорит…, говорил, что еще лет десять тому назад князь на медвежью охоту приезжал.

Так, беседуя о том-сем, Арне и Гримница дошли до входа в дом. Здесь дверь не была снесена с петель, а просто болталась открытой. Некогда было воеводе запирать добро, да и знал он, наверное, что в павшей крепости никакие двери не помогут. Дом встретил их запустением. Повсюду валялись обрывки тканей и осколки посуды. Часть мебели была разбита, часть — просто перевернута и брошена как-попало

— Вот не понимаю я этого. — Грустно сказала Гримница, поднимая с пола затоптанное полотенце. Любовно разгладив его, она на миг уткнулась лицом прямо в пыльную ткань, а потом бережно повесила вышитый клочок ткани на колышек в углу. — Надо тебе, бери, если уж с бою взял. Но крушить все вокруг… Зачем?

— Не знаю. — Признался Арне, задумчиво оглядывая комнату. Поднял перевернутый стол, поставив его ровно. Выглянул в окно, проверив, на месте ли ставни и закрываются ли они. — Я тоже этого никогда не понимал. Взял добычу — остальное путь будет. Если каждый раз все разрушать, в следующий раз никакой добычи не будет.

— Ты прямо как наш бортник говоришь. — Княжна невесело улыбнулась. — Тот тоже учил мальчишек, что если лишнего взять, на другой год без меда останешься. Только ты не о пчелах…

Арне пожал плечами, не желая продолжать неприятный разговор. Обойдя остальные комнаты, он убедился, что жить здесь можно.

— Завтра пришлю старух, чтобы убрали тут все, — довольно сказал он Гримнице, которая так и не прошла дальше главной комнаты, — и можно будет перебираться.

Первый выйдя во двор, Арне зажмурился от солнечного света и не видел, как его жена земно поклонилась в пустоту дома и прошептала.

— Прости меня, дядька Межамир! И пусти перезимовать, будь добр.

У ворот крепости их неожиданно ожидал дед из деревни, собравший вокруг себя детей и подростков, а также два солдата из тех, кто угощал Арне кашей в тот памятный вечер.

— Что случилось? — встревоженно кинулась к деду Гримница, увидев тревогу на детских лицах.

— Да ничего страшного, княжна, все наладится. — Поспешил успокоить ее дед. А потом поклонился рыцарю. — И тебе доброго дня, молодой пан.

— Здравствуй! — Ответил Арне и, в свою очередь, спросил. — Так что случилось-то, что вы тут все? И где женщины?

— Да ничего такого. — Отмахнулся дед. — Красава рожать собралась, так я хлопчиков собрал и увел, не дело это, мужикам и детям там под руками мешаться. Бабы сами разберутся.

— Как рожать… — Ахнула Гримница. Ванда говорила при ней, что уже совсем скоро. Но княжна надеялась еще, что успеет найти для младенчика что-нибудь получше тряпок.

— Обыкновенно, — пожал плечами дед. — как все бабы рожают. Да не переживай ты так, княжна, — поспешил успокоить он, — Ванда уже там. Да и не впервой это Красаве.

Я тут собрался-было пойти в лес сушняку набрать (тут-то, поближе, заксы все повызбирали). А тут к пану рыцежу его заксы пришли. Звал, говорят. Ну, так я их, значится, привел.

Дед отошел в сторону, всем своим видом демонтируя непричастность к дальнейшему, дескать, то господское дело. Но морщинистое лицо выдавало живейший интерес, с которым тот вслушивался в беседу.

— Здравствуйте, господин! — Дождавшись своей очереди солдаты дружно склонились перед Арне.

— Мне сказали, что вы искали меня? — Продолжил тот солдат, что помоложе.

— Искал. — Не стал спорить рыцарь, задумчиво разглядывая с холма остатки лагеря. — Я узнавал… Ты же — из вольных? — Спросил он напрямую, без лишних обходительностей. — Видишь, сколько земли? А вот это — все мои люди (он показал на деда с мальчишками). Оставайся. А то и семью перевози: мать, сестру с женихом… Аренду установлю честную. В обиду не дам.

— Спасибо, господин! — Парень склонил голову в вежливом поклоне. — Я подумаю. Это ж, сами понимаете, не просто так. Это ж хозяйство перевозить, скотину перегонять… Поля, опять же, засеяны. А пока урожай соберешь, куда там под зиму переезжать…

— А я бы остался, если господин позволит. — Воспользовался паузой в разговоре второй солдат. — Свое я, считайте, отслужил. Остальное тут, на новой границе дослужу, если позволите. Руки есть, ноги — держат… За добротный дом и честную плату буду служить вам верой и правдой.

— Семья есть? — Поинтересовался Арне, повнимательнее разглядывая солдата. Вечером у костра тот казался совсем пожилым. Но сейчас было видно, что тому, самое большее, лет сорок-сорок пять. Самый возраст, чтобы прекратить махать мечом и осесть где-нибудь под теплым боком у жены.

— Будет. — Уверенно ответил солдат и неожиданно застенчиво улыбнулся. — Есть там одна вдовушка… Дождаться обещала. И деньги есть, чтобы их с детьми сюда перевезти.

— Добро. — Кивнул Арне, стараясь не показать, настолько он рад. — Когда за невестой поедешь?

— Да, как только с домом и полем разберусь, так и сразу. — Ответил солдат, подумав немного. — Она раз обещала, то дождется, а вот посевная ждать не будет. Не на пустые ж закрома мне семью тащить.

— И то так. Тогда сегодня выберем тебе и то, и другое. — Не стал тянуть Арне. И кивнул, прощаясь,