Лезвие. Книга 1. Последнее Рождество (СИ) - Буянова Карина

Вместо ответа девушка пожала плечами.

- Вы с какими-то новостями или поручениями? — спросила Гермиона, мысленно настраиваясь на шквал оскорблений за то, что посмела задавать вопросы. Но Беллатрикс просто сделала глоток чая и посмотрела на нее так, будто впервые видит.

- Да нет, никаких новостей, - ответила она. - Всё как обычно. Мальчик, спасающий мир, опять улизнул, милорд вне себя… Ничего интересного.

- Слава богу, — выдохнула Гермиона. — А я уж думала, Вы с чем-то плохим пожаловали.

- Да нет, я здесь по другой причине. Хотела тебя с Рождеством поздравить, — заявила Беллатрикс, и Гермиона от неожиданности чуть не закашлялась. — Да-да, Грейнджер, не смотри на меня так. Ты ничего для грязнокровки. Мозги присутствуют. В Мунго справляешься, Повелитель тобой доволен, а что лично меня очень приятно удивило - что ты не воспользовалась относительной свободой с целью связаться с вашими бездарными сопротивленцами.

В устах Лестрендж это явно звучало, как комплимент. Но Гермиона чуяла подвох: с чего бы самой опасной Упивающейся испытывать сентиментальный прилив и поздравлять с Рождеством грязнокровку, которую когда-то пытала?

- Меня собираются убить? — как можно спокойнее поинтересовалась она.

- Да нет, ну что ты! — фыркнула Беллатрикс. — У Повелителя на тебя другие планы. Хотя, признаюсь, если ты уйдешь от Снейпа, мне будет тебя несколько не хватать...

А, вот оно что. Проверка статуса их отношений с Северусом с целью понимания, по-прежнему ли через нее можно на него влиять.

- Я его не брошу, — отрезала Гермиона, чувствуя, что от сердца отлегло.

- Даже если появится кто-то близкий, кому ты будешь нужна больше?

Поймала. Подсекла. Коварная Лестрендж. Все-таки что-то она скрывает. Может быть, это касается того несчастного, за которым ей ухаживать в Мунго с сегодняшнего дня? Может, Гермиона права в своих догадках, и этого человека "обработала" лично Беллатрикс?

- Если в плане оказания помощи, поддержки, дружбы то конечно, я сделаю всё, чтобы помочь тем, кто мне дорог, - выдохнула Гермиона. - Потому я так рада, что мне дали возможность работать в Мунго… Но в личном плане я не уйду от Северуса — и точка. Разговор закрыт.

Было бы правильнее сказать "Можете не волноваться", но вырвалось. Уж с кем, с кем, а с Беллатрикс Лестрендж обсуждать свои отношения никак не хотелось. Три, два, один. Сейчас ведьма разъярится, и тогда празднично оформленную гостиную будет очень жаль. Но Упивающаяся только улыбнулась без тени агрессии.

- Пожалуй, я начинаю понимать, что он в тебе нашел, — сказала она, не уточнив, подразумевает ли под "ним" Северуса или Темного Лорда. — Добрая ты. Ладно, к делу. Вот тебе кулончик. Носи и не снимай.

Волшебница протянула девушке золотую цепочку с кулоном, усыпанным изумрудами.

- Мерлин! — прошептала потрясенная Гермиона. — Это... очень красиво. Что это - какое-то устройство слежения?

- А вдруг просто украшение? - расхохоталась Беллатрикс. — Может, мне захотелось подарить ручной зверушке новый ошейник? Ты могла бы счесть это за знак расположения или праздничный жест. Ну, в Рождество же должны случаться чудеса. Бери, короче, надевай — и не зли меня.

Гермиона перебирала в голове все, что когда-либо читала о подобных артефактах. Украшения, прямой контакт с телом. В них можно вложить любые заклятья. Одни будут медленно травить жертву или сводить с ума, другие - делать ее подвластной воле дарителя, третьи работают как Империо, четвертые просто позволяют подслушивать, как "жучки" в магловских шпионских фильмах. Конечно, у заколдованных украшений бывают и положительные функции - например, охранная, но едва ли Беллатрикс Лестрендж подарила бы такой амулет Гермионе Грейнджер. Кто знает, что может этот - и как уберечь себя от его влияния?

- А да, Грейнджер, ты тоже можешь мне кое-что подарить. Мне твои духи нравятся, - заявила Беллатрикс.

Гермиона опешила от неожиданности. Час от часу не легче. Кто ее поймет, эту странную женщину. Духи-то не жалко, но зачем ей сдался магловский аромат? Хочет науськать на этот запах каких-нибудь оборотней для следующей облавы? Гарри выманить? Но он вряд ли соотнесет этот запах со своей "погибшей" подругой. У парней редко бывает память на такие запахи...

Впрочем, спорить с Беллатрикс Лестрендж и даже что-то уточнять себе дороже. Гермиона пожала плечами, отправилась к себе, вскоре вернулась с флаконом духов и молча протянула ведьме. Та сразу же сняла крышечку и с видимым наслаждением вдохнула аромат.

- Великолепно! Лучшее из всего, что мне встречалось! - сказала она. - Ну а теперь можешь отправляться в Мунго. Тебя там ждет работа.

С этими словами Беллатрикс, сжимая в руке флакон духов, как трофей, быстрым шагом направилась к двери и покинула дом, не оглядываясь. Гермиона повертела в руках кулон. Не может это быть просто подарок, нет! Но... духи? Что это вообще было?

Еще немного, и она всерьез начнет думать, что с обеих враждующих сторон люди. Впрочем, работа в Мунго и так усиливала эти мысли: раненые, покалеченные, замученные и запытанные поступали каждый день, и помогать нужно было всем - по мере сил и возможностей, конечно. Лежа на кушетке, в крови, с еле различимым дыханием и оторванными конечностями Упивающиеся и Сопротивленцы были абсолютно равны между собой - это одновременно и поражало, и ужасало.

Когда-то жизнь Гермионы Грейнджер была понятной. Правильной, с четко выраженной позицией: вот добро, а вот зло, этих поддерживаем, этих осуждаем, здесь белое, а здесь черное, и никаких разночтений. Теперь ее мир состоял из сплошных полутонов, ее существование тесно сплелось с жизнью врагов, убийц, преступников, которые говорят о замученных людях, как о кеглях, сбитых в боулинге… И тем не менее, они тоже были людьми - и чем больше Гермиона с ними взаимодействовала, тем отчетливее это осознавала.

Скорее всего, когда Гарри победит Темного Лорда, ее, Гермиону Грейнджер, будут судить вместе со всеми Упивающимися, которые останутся в живых к тому времени… Судить за работу на врага, за проживание с врагом, за кулончик на цепочке, принятый от врага, за умалчивание факта, что она жива. Ведь вряд ли кто-то поймет, что жизнь не всегда так хорошо объяснима и понятна, как всем бы хотелось, и в ней нет ничего однозначного - она и сама этого до конца не понимала. Но сейчас она знала одно: в Мунго ее ждут, в ней нуждаются. И пока Гермиона Грейнджер может делать добро хотя бы для несчастных жертв этой войны, которые вынуждены встречать Рождество вдали от дома, она будет это делать.

Когда она прибыла в Мунго, ее там уже ждала пожилая медсестра-сменщица, миссис Стенли. Старушка не скрывала своей радости, что ее есть, кем сегодня заменить - ей очень хотелось в кои-то веки обнять детей и внуков, дышать елкой, а не медикаментами, и обменяться с родными подарками. Она без умолку тараторила об этом, пока вела Гермиону по длинным коридорам больницы.

- Ты уж пойми меня, я, может быть, последнее в жизни Рождество с семьей встречу, а у тебя вся жизнь впереди, - оправдывалась старушка. - А у этого больного, которого сегодня доставили, сидеть надо всю ночь и желательно глаз не смыкать, очень уж он плох и неизвестно, что с ним будет дальше... Ты молодая, в твоем возрасте я и по несколько дней могла не спать, и ничего... У него, знаешь ли, приступы бывают, скрючивает его и бьет в конвульсиях, хотя в сознание он не приходит. Будешь давать ему снадобья, обтирать его влажной губкой, главное, не забывай о воде. Рот он особо не открывает, так что туда не вливай - задохнется. Только обтирать и остается.

"Совсем не обязательно. Можно было бы подключить к трубке - в магловской больнице бы именно так и поступили", - подумала Гермиона, но вслух не сказала.

- Так он просто без сознания или как Лонгботтомы? — уточнила она.

- Как Лонгботтомы он, скорее всего, будет, когда вернется в сознание, — вздохнула старушка. — Жалко парнишку, совсем ведь молоденький, как ты, или чуть постарше… А главное, какой удар для семьи, если бы кто знал! Но они не знают. Может быть, и к лучшему. Такой удар...