Легенды полуночных драконов (СИ) - Шёпот Светлана

– Готовы? – спросил Монту. – Я перемещу вас к драконам.

– Постой, – я заволновалась. – Драконы при пробуждении часто кричат. Ты не успеешь переместить графа с людьми, если начнется переполох.

– Я уже всех перенес, – невозмутимо отозвался Монту. – Они ждут вас с той стороны гор.

Я даже немного опешила от такой оперативности.

– Хорошо, это хорошо, – рассеянно пробормотала.

– Не волнуйся об этом, – шепнул страж. – Я попробую поставить барьер, сдерживающий звуки. Не уверен, что получится, но попробовать можно.

– Да, можно, – я все еще была немного взволнована, так что закрыла глаза и глубоко вдохнула, стараясь сбросить внезапно сковавшее тело напряжение. – Идемте. Скорее начнем – быстрее закончим.

На что похоже перемещение с Монту? Представьте в своем воображении комнату, заполненную плотным серым дымом. Он настолько густой, что идти сквозь него – словно пробираться через толщу воды. Ничего не видно, в ушах давление и шум крови, дышать невозможно, да и идти трудно. Вот примерно на это и похоже. А ведь сделать нужно всего пару шагов. Самое интересное, что ты не видишь Монту – просто, словно по инерции, делаешь два шага вперед, и мир снова наваливается на тебя, правда, при этом ощущаешь себя пробкой в бутылке шампанского, причем только что выбитой. Главное, на ногах устоять.

Конечно, я свалилась на пол, больно стукнувшись коленом о чей-то каменный хвост. Вполголоса ругнувшись, быстро огляделась. Иллиадар уже был тут, поэтому стоило ему меня увидеть, как он кинулся помогать мне. Через минуту к нам вылетел Лонгвар.

– Вот это я понимаю, – хмыкнул он, вставая с колен. – Пусть ощущения не слишком приятные, зато сколько пользы от такого перемещения.

– На вашем месте я бы поторопился, – фыркнул Монту,  но я заметила, что ему нравится, как  мы говорим о нем в положительном ключе.

– Ты просто молодец, Монту. Не думаю, что какой-нибудь другой проводник смог бы научиться перемещению за такой короткий срок, – похвалила я кота совершенно искренне, понимая, что тот на самом деле проделал громадную работу.

– Кто-то же должен все делать, – пробурчал он, а потом отвернулся от нас и улегся на одном из драконов, явно давая понять, что говорить с нами больше не хочет.

Я улыбнулась. Впрочем, кажется, не только я.

– Так, – оживился Иллиадар. – Сейчас я попробую возвести барьер.

– Желательно сделать его прозрачным, чтобы никто не видел издалека, – тут же встрял с советом Лонгвар. – Твой золотой, конечно, красивый, но его будет видно со всех концов долины.

Иллиадар мельком глянул на дракона и кивнул.

В сторону сердца никто из нас не смотрел, но сразу после перемещения я все-таки мельком глянула в ту сторону, тут же поежившись, – слишком зловеще в свете наших последних разговоров выглядел свет от сердца. Он был каким-то слишком красным, даже багряным. Понимаю, что это просто наши разговоры на меня так повлияли, но подходить к сердцу совершенно не хотелось. Даже смотреть в его сторону вдруг стало трудно.

Иллиадар потер ладони, а потом резко раскинул руки в стороны, отчего я дернулась. Страж ничего не говорил, даже не шептал, но в какой-то момент я ощутила, как от него словно разошлась во все стороны упругая волна. Он постоял так еще с минуту, а потом открыл глаза.

– Надо попробовать, – сказал он, смотря на Лонгвара.

– Хорошо, я обернусь и вылечу наружу, а вы тут пошумите, только недолго, – хмыкнул Лонгвар, одарив нас каким-то чересчур пошлым взглядом.

Через минуту он уже зависал в облике дракона снаружи, смотря при этом прямо на нас. Мы немного покричали, но Лонгвар даже не шелохнулся. Тогда Иллиадар тоже обернулся и заревел во всю глотку, заставляя меня прикрыть уши.

Когда оба дракона вернули свою человеческую форму, я тут же высказала им все, что думаю. Чуть не оглохла! Хорошо еще, что барьер работал. Был прозрачным и шумы не пропускал. Я в который раз удивилась силе колдовства стража. Захотел – и пожалуйста – барьер, какой тебе нужно. И не нужны никакие заклинания, долгие годы тренировок и прочего. Наверное, на месте людей я бы боялась такой силы. Может быть, именно это и стало причиной, почему на антантов началась охота. И была ли она? Правда ли, что альваров ловили, превращали в рабов, отчего они и умирали? Были ли среди них источники? А как же связь со стражами? Неужели люди в те времена нашли способ ее блокировать? Не думаю, что мы когда-нибудь узнаем правду. Столько лет прошло. Если только вернутся альвары, но ведь у них будет своя правда. Мне остается лишь надеяться, что когда-нибудь я узнаю, почему альвары бросили свои обязанности, закрыли подлунный мир, перестав искать себе партнеров среди драконов. Почему позволили уйти из мира магии и распространиться так сильно Хаосу.

– Так, мы будим драконов, ты успокаиваешь и коротко обрисовываешь ситуацию, – выбросив лишние мысли из головы, сказала я Лонгвару.

Дракон на это просто кивнул.

– Селена, только не торопись, – попросил Иллиадар.

– Драконов будить сложно только в первый раз, а потом в этом нет ничего такого, – я пожала плечами. – Мне даже нравится обращаться к магии.

– Смотри сама, – вздохнул страж. – Если что, мы можем просто уйти. А сердца… Ну, наш мир же не прямо сейчас разваливается на части. Поищем пока замки, вдруг еще остались такие, как наш. А потом, может, и у драконов мозги на место встанут, кто знает.

– А если нет? – спросила и сама же удивилась, насколько испуганно вышло. А в самом деле, что, если даже эти драконы будут категорически против и не дадут нам яиц? Что тогда делать?

– Думаю, тогда мы их просто выкрадем. Попросим Монту, он нас тихо проведет куда надо.

– Рискованно, – я покачала головой, но неожиданно улыбнулась. – Но ты прав. Если надо, то мы станем ворами. Говорят, романтичная профессия.

– В чем же там романтика? – не поняли меня драконы.

– Ну как? Украл, выпил, в тюрьму. Романтика! – сказала я и засмеялась.

– В тюрьму не хочу и надеюсь, что до этого не дойдет, – всё равно не понял меня Иллиадар, чем заставил меня немного повздыхать, вспоминая свой прошлый мир и дом. – Начнем?

– Конечно, – отозвалась, безошибочно подходя к тому, в ком было больше всего магии.

В прошлый раз я будила тех, чья искра жизни почти угасла. Они оказались противными стариками, которые начали тут же что-то затевать. Поэтому я подумала, что чем меньше искра, тем старше дракон. Именно поэтому решила разбудить для начала самых молодых. Они ведь обязаны еще мечтать о партнерах? Для них, наверное, связь источника и стража еще не пустой звук? Не могу с уверенностью сказать, что я права, но попробовать стоит.

С каждым пробужденным драконом создание канала мне давалось все проще и проще. Кажется, под конец я вообще не открывала глаз. Я еще никогда так отчетливо не чувствовала течение магии. Канал за каналом что-то во мне изменялось, словно проходящая через мое тело магия трансформировала меня.

– Селена, – услышала я голос стража, когда по инерции потянулась за новым каналом к морю магии.

Медленно открыв глаза, я несколько минут стояла, не понимая, где я и что происходит, но затем вспомнила.

– Что? – получилось хрипло. А еще я смотрела на стража и не могла поверить, что это существо – мое. Дракон буквально сиял золотым светом, а глаза его переливались жидким голубым, словно расплавленный кусочек летнего неба. Они светились изнутри, мягко и так завораживающе. Темные волосы крупными локонами лежали на плечах, а загорелая кожа так и манила поцеловать. Как и приоткрытые, искушающие губы. Таких губ не бывает у обычных смертных. Они точно должны принадлежать какому-нибудь могущественному божеству. Он наверняка спустился на землю, чтобы соблазнять нас, простых и беспомощных смертных существ.

– Ты так прекрасна. Вся светишься, – выдохнул страж, оглядывая меня странным взглядом. – Ты… Смертные не могут быть такими, – выдохнул он, словно прочел мои мысли.

Я тут же качнулась, привставая на цыпочки. Глаза Иллиадара распахнулись чуть шире, а потом он обнял меня за талию и как-то очень трепетно поцеловал в губы. Словно это был наш первый раз. Словно до этого дня мы друг друга не видели. Словно только сейчас нам открылось что-то такое, что навсегда изменило нас внутри. Словно только сейчас наша связь стала настолько прочной, что ни людям, ни драконам, ни богам изменить это было уже не под силу.