Волшебник земноморья - Урсула Ле Гуин

Как всякий настоящий маг, Гед свой страх и свои печали вложил в песню, короткую грустную песню, которая поется полуречитативом и слагается не только для себя. А друг его ответил ему словами героя из «Деяний Эрет-Акбе»:

Сердце вселенной, отчий очаг,Мелькнут ли когда-нибудьСнова в очахБелые башни Хавнора?

Так и плыли они своей узкой дорожкой по широкой пустынной воде. За целый день видели они лишь косяк серебристых рыб, идущий на юг; нигде не выпрыгнул из воды дельфин, не пролетела чайка и сквозь серый воздух не прорвались ни снежка, ни крачка. Когда стало темнеть на востоке и зардел запад, Вик достал еду и, разделив ее, сказал:

— Здесь осталось еще немного пива. Я предлагаю выпить за ту, что догадалась положить этот бочонок на борт, чтобы страждущие могли утолить жажду в холодную погоду. Я пью за мою сестренку Арнику.

При упоминании этого имени печальные мысли тотчас покинули Геда и, оторвавшись от созерцания моря, он с жаром поддержал Вика. Слова друга вызвали в памяти образ девушки, такой по-детски прелестной и такой умненькой. Таких девушек он никогда не встречал (правда, ему не пришло в голову и то, что он вообще никогда не имел дела с девушками).

— Она похожа на маленькую рыбку, пескарика, которая плавает в прозрачном ручье, сказал Гед. Такая беззащитная, но попробуй поймай ее.

Тут Вик пристально посмотрел на него и улыбнулся:

_ Что значит прирожденный маг! Ее настоящее имя Кест.

На Истинном Наречии «Кест» означает «пескарь», и Гед это хорошо знал и поэтому обрадовался до глубины души. Однако через некоторое время он спросил:

_ Может быть, тебе не следовало называть мне ее имя?

На это Вик, никогда не отличавшийся легкомыслием, ответил:

_ Ее имя я могу доверить тебе, как свое. А кроме того, ты ведь догадался и без меня…

Красный отсвет заката на западе сменился пеплом сумерек, а потом пепельно-серый цвет перешел в черный. Море и небо теперь были одинаково темными. Закутавшись в своей шерстяной плащ на меху, Гед решил поспать и растянулся на дне лодки, а Вик, обхватив трос, тихо запел отрывок из «Деянии Энлада», в котором рассказывается о том, как маг Морред Белый покинул Хавнор и отправился в море на своей безвесельной галере и как, подойдя к острову Солеа, он увидел в весеннем саду Эльфарран. Гед уснул, так и не услышав о смерти Морреда и печальном конце их любви, о разрушении Энлада и высоченных морских волнах, обрушившихся на сады Солеа. Около полуночи он проснулся и снова держал вахту, пока спал Вик.

Маленькое суденышко быстро мчалось по беспокойному морю, убегая от порывистого ветра, гнущего его парус, и безрассудно врезаясь в ночь. Вверху сплошной покров тьмы наконец разорвался, и перед рассветом тощая луна, пробивающаяся сквозь окаймленные бурой бахромой облака, пролила слабый свет на море.

— Луна убывает, она входит в темноту, — едва слышно вымолвил Вик. Он проснулся на рассвете, когда холодный ветер немного стих.

Гед взглянул на белое полукольцо над бледнеющей водой на востоке и ничего не ответил. Затмение луны сразу после Солнцеворота зовется Паром. Оно противостоит дням Луны и Долгого Танца летом и находится на противоположном полюсе. Для путешественников и больных это несчастливое время; в период Пара детям не дают истинных имен, не поют о Деяниях, не затачивают мечей и острых инструментов и не произносят клятв. Это темная ось года, когда, что бы ты ни делал, ничего не ладится.

Через три дня после Сондерса, следуя за полетом птиц и за плывущим по воде мусором с берегов, они подошли к Пелимеру, островку, выгнутому горбом над высокой серой водой. Люди там говорят по-хардски, но на каком-то особом своем диалекте, непривычном даже для уха Вика. Молодые люди сошли на берег, чтобы запастись пресной водой и немного передохнуть. Поначалу их хорошо встретили, хотя, надо признаться, их появление вызвало у жителей изумление и тревогу. В главном городке острова жил колдун, но он был сумасшедший. Говорил он только об огромном змее, который выгрызает основание острова. Он утверждал, что остров, как лодку, сорвавшуюся с причала, унесет в открытое море, а потом, не удержавшись, он соскользнет за край мира. Вначале колдун церемонно приветствовал молодых волшебников. Но, заговорив о змее, стал коситься на Геда, а затем, встретив наших путников на улице, накинулся на них с бранью и стал кричать, что они шпионы и прислужники Морского Змея. После этого пелимерийцы тоже стали смотреть на них неодобрительно: колдун, хоть и сумасшедший, все же был свой колдун. Поэтому Гед и Вик недолго пробыли на острове и еще до наступления ночи поплыли дальше, держа курс строго на юго-восток.

Ни разу, ни днем ни ночью, во время их путешествия Гед не заговаривал о Тени и о том, что связано с ее поисками. Самое большое, на что решился Вик (поскольку они продолжали двигаться тем же курсом, уходя все дальше и дальше от известных им земель), был вопрос:

— Точно ли ты знаешь путь?

В ответ Гед только сказал:

— Точно ли знает железо, где скрыт магнит?

Вик понимающе кивнул, и они поплыли дальше — больше об этом не было сказано ни слова. Правда, иногда они говорили о тонкостях и уловках, к которым прибегали маги в старину, чтобы найти сокрытые имена нечистой силы и разных тварей, о том, как Нерегер с острова Палн узнал имя Черного Мага, подслушав беседу драконов, и как Морред увидел имя своего врага, написанное дождевыми каплями в пыли на поле битвы на Равнинах Энлада.

Они говорили о колдовстве, помогающем находить разные предметы, о вызове духов, вспомнили они и о Насущных Вопросах, на которые нельзя было не ответить и которые мог задавать только Рокский Магистр Этикета. Но нередко Гед, заканчивая разговор, тихо произносил слова, которые как-то осенью слышал от Огиона на склоне Горы Гонт: «Нужно уметь молчать, чтобы услышать». После этого он замолкал и размышлял, часами глядя на море. Вику иногда казалось, что его друг сквозь волны, расстояния и серые грядущие дни видит то, за чем они охотились, и зловещий конец их пути.

Они прошли между Корнэем и Госком в ненастную погоду и за туманом и дождем не видели ни одного из этих островов — о том, что они проплыли мимо, они узнали только на следующий день, когда перед ними встал остров с зубчатыми утесами, над которыми кружились стаи чаек, их гомон разносился по всему морю. Вик сказал:

— Судя по виду, это Аствелл. Конечная Земля. На восток и на запад от него на картах белые пятна.

— Но те, кто здесь живет, наверное, знают и о более далеких Землях, — предположил Гед.

— Что с тобой? Почему ты так говоришь? — спросил Вик, поскольку Гед с какой-то натугой произнес последнюю фразу. Ответ его тоже прозвучал отрывисто и странно.