Баффетт. Биография самого известного инвестора в мире - Элис Шрёдер

В итоге совет директоров капитулировал. Благодаря энергичности, организованности и силе воли Уоррен выиграл эту схватку в начале 1960 года. Sanborn сделала акционерам предложение по типу Rockwood, обменяв часть инвестиционного портфеля на акции[257].

Сделка с Sanborn установила новую высокую планку: Баффетт мог с помощью своего интеллекта и денег партнерств влиять на политику даже самого упрямого и нерасположенного к действию руководства компании.

Сьюзи понимала его работу как своего рода миссию. Тем не менее, она старалась вытащить его из кабинета в мир семьи: планировала прогулки, отдых, обеды в ресторанах. У нее была поговорка: «Отцом может быть любой, но ты должен быть еще и папочкой»[258]. Но она говорила это тому, у кого никогда такого папочки не было. Однажды во время отдыха в Калифорнии он повел детей в Диснейленд, а сам сидел на скамейке и читал, пока дети от души веселились[259].

Питеру было уже почти два года, Хоуи – пять, а Малышке Суз – шесть с половиной. Ей уже принадлежало собственное королевство в розовых тонах, с кроватью под балдахином. В ее комнату вела отдельная лестница. Хоуи испытывал родителей на прочность, проверяя, сколько всего нужно разрушить, чтобы они отреагировали. Он дразнил Питера, который долго не начинал говорить, всячески подстрекая его, чтобы посмотреть, как он ответит[260]. Малышка Сьюзи командовала обоими, стараясь держать ситуацию под контролем. Чтобы справиться со взрывной энергией сына, Уоррен обращался к жене.

Всем этим Сьюзи жонглировала, выполняя роль типичной жены представителя высшего среднего класса в Америке 1960 года. Она прекрасно заботилась о муже и детях, стала лидером местного сообщества и развлекала деловых партнеров мужа с таким изяществом, как будто это требовало не больше усилий, чем бросить в духовку ужин из полуфабрикатов. Вскоре в доме поселились несколько помощниц по хозяйству, у них была просторная светлая комната с собственной ванной на втором этаже. Часть нагрузки взяла на себя новая экономка по имени Лета Кларк.

Сьюзи всегда говорила о себе как о простом человеке, но постоянно добавляла в свою жизнь все новые сложности. Она создала группу под названием «Бюро добровольцев»[261], чтобы выполнять офисную работу и преподавать плавание в Университете Омахи. Девизом группы было: «Ты тоже можешь стать Полом Ревиром[262]» – напоминание о том, что и один человек может спасти целую нацию своей смелостью и самоотверженностью.

Сьюзи разрывалась между семейными обязанностями и растущим числом людей, которые нуждались в ее внимании. Ту же роль доброго ангела она играла и в собственной семье: Сьюзи заботилась о племянниках наравне со своими собственными детьми.

Она также помогала старшим Баффеттам, на плечи которых одновременно легли болезнь Говарда и его радикальные взгляды. Только в мае 1958 года Говарду сказали, что у него рак толстой кишки, требующий немедленной операции[263]. Уоррен был огорчен диагнозом и возмущен тем, что его поставили так непростительно поздно.

Сьюзи ограждала мужа от подробных сведений об отцовской болезни[264]. Она делала ему массаж головы и поддерживала порядок в доме. Она также подбадривала Лейлу во время операции Говарда и его долгой реабилитации. Она делала все это с радостью, и в ее присутствии воцарялись мир и спокойствие. Все могли на нее опереться, пока кризис развивался. Она объясняла своим старшим детям, что дедушка болен, и следила за тем, чтобы все они, включая маленького Питера, навещали его. После обеда Хоуи смотрел вместе с Говардом футбол, а тот, пока шла игра, всегда болел за ту команду, которая начинала проигрывать. Когда Хоуи спрашивал его, почему он в середине игры вдруг начинает болеть за другую команду, он отвечал: «Им теперь труднее»[265].

Пока отец проходил через выпавшие испытания, Уоррен использовал бизнес, чтобы отвлечься. Он с головой ушел в журналы American Banker и Oil & Gas Journal.

Баффетт, который так впечатлил Чарли Мангера, по-прежнему непрестанно и убедительно рассуждал об инвестициях и партнерствах. Он привлекал деньги с той же скоростью, с которой говорил о них. Вот только инвестировать так же быстро он не мог.

Мангер слышал об инвестиционных подвигах Баффетта почти каждый день, разговаривая с ним по телефону и восхищаясь его прирожденной способностью к продажам, благодаря которой он так хорошо себя продвигал. Теперь Уоррен стал чаще ездить в Нью-Йорк. Изысканиями для него занимался Генри Брандт. 1960 год для партнерств Уоррена оказался переломным – в казну буквально хлынули деньги.

Однажды Баффетт провел презентацию перед группой врачей во главе с Кэрол и Биллом Энглами, соседями Чака Петерсона. В итоге возникло партнерство Emdee с одиннадцатью врачами и уставным капиталом в 110 тысяч долларов.

Однако далеко не всем в Омахе нравилось то, что они слышали об Уоррене Баффетте. Его скрытность отпугивала людей. Некоторые считали, что молодой выскочка ничего не добьется, и полагали, что авторитетность, которую он излучал, была на самом деле проявлением высокомерия.

Когда один из членов известной омахской семьи обедал с несколькими людьми в отеле Блэкстон, и кто-то упомянул Баффетта, он сказал: «Он разорится через год. Всего год – и его можно списывать»[266].

Той осенью и без того пузырящийся фондовый рынок рванул вверх. Экономика влачилась в состоянии легкой рецессии. Только когда президентские выборы с ничтожным перевесом выиграл Джон Ф. Кеннеди, нация воспряла духом, предвкушая перемены. Рынок взлетел, и его состояние снова начали сравнивать с тяжелым кризисом 1929 год.

Уоррену никогда не доводилось работать на спекулятивном рынке, но он оставался невозмутимым. Казалось, он ждал этого момента. Вместо того чтобы отступить, как это мог бы сделать Грэм, он принял неожиданное решение прибавить усилий по привлечению средств в партнерства.

Множество новых партнеров присоединилось к Buffett Associates и Underwood. А для Элизабет Сторц, члена другой известной омахской семьи, Уоррен создал Ann Investments – свое девятое партнерство. В десятое, Buffett-TD, он принял Мэтти Топп, владелицу самого шикарного магазина одежды в городе, вместе с ее двумя дочерьми и зятьями, которые внесли 250 тысяч долларов.

По закону, Баффетт мог принять только сто партнеров, не регистрируясь в Комиссии по ценным бумагам и биржам в качестве инвестиционного консультанта. По мере разрастания партнерств он начал поощрять людей объединяться неформально и действовать как единый партнер. В конце концов он начал формировать пулы, самостоятельно объединяя деньги партнеров[267] хотя позже и назовет эту тактику сомнительной.

К этому времени его имя передавалось из уст в уста: если хотите разбогатеть, инвестируйте с Уорреном Баффеттом. Только