Призрачная ночь - Грей Клаудия

— Остановите. Остановите это! — Сэмюэль дергал свой форменный свитер, будто пытался разодрать собственную грудь и вырвать оттуда бьющееся сердце.

Лукас несколько раз открыл и закрыл рот, прежде чем сумел произнести:

— Что… что вы сделали?

— Призрак и вампир представляют собой две половины смерти, мистер Росс. — Миссис Бетани снова говорила скрипучим профессиональным голосом, но свет в ее глазах не угас. Она подошла ближе к Сэмюэлю, извивающемуся на полу, — видимо, живое тело причиняло ему страдания. — Но еще мы представляем две половины жизни. Плоть и дух. Объедините их снова — и результатом станет воскрешение.

— Я никогда не слышал ничего подобного, — признался Лукас. — В Черном Кресте нам об этом не рассказывали.

— Однако именно они и есть те немногие, кто об этом знал. Я обнаружила это среди документов, украденных в Черном Кресте. — Миссис Бетани наклонилась над Сэмюэлем. Его страдания ничуть не уменьшали ее восторга. — Почему они не делятся своими знаниями? Вроде бы пойдешь на все, лишь бы уменьшить численность вампиров, но нет. Черный Крест не просто хочет обеспечить людям безопасность. Он жаждет отмщения. А какое может быть отмщение, если они даруют вампирам новую жизнь?

— Прекратите это! — простонал Сэмюэль. Его голос звучал совсем слабо, сделавшись неузнаваемым. Казалось, что возвращение к жизни свело его с ума.

Лукас шагнул к Сэмюэлю, но он, как и я, понятия не имел, как ему помочь, и сказал только:

— Этого не может быть.

— Пощупайте ему пульс! — Миссис Бетани схватила Сэмюэля за запястье. Он захныкал, но сопротивляться не стал. Она отпустила его руку, заметно успокоившись. — Простите меня. Я знакома с теорией почти четыреста лет, но это моя первая успешная проба.

Тут Лукас поднял голову, и на лице его возникло озарение.

— Бьянка, — сказал он, и я вдруг решила, что он обращается ко мне. — Бьянка родилась, когда ее родители пошли на сделку с призраками…

— Еще один способ, при котором сочетание вампира и призрака создает жизнь, — кивнула миссис Бетани. — Хотя тут результатом является возникновение третьего, независимого существа. А здесь мы берем энергию призрака и объединяем ее с телом вампира. В идеале сознание призрака стирается, а энергия остается, воскресив вампира и сделав его тем человеком, каким он — или она — когда-то был.

Сознание призрака стирается? Когда ты призрак, ты весь состоишь только из сознания. Миссис Бетани не просто ловила привидения. Она намеревалась убить их, принести в жертву, чтобы вампиры снова могли жить.

А Лукас все еще не ушел от нее.

Он в шоке, напомнила я себе. Я и сама была в шоке. Но еще я знала, с какой ненавистью Лукас относится к себе-вампиру. И если у него появится шанс снова стать живым, полноценным человеком — на что он пойдет, чтобы это произошло?

Лукас снова перевел взгляд на Сэмюэля, который начал колотиться головой об иол. Это могло бы выглядеть забавно, если бы не его пугающие, беспорядочные движения.

— Что с ним такое?

Миссис Бетани вздохнула.

— Как я и боялась, в результате использования неуравновешенного духа появляется неуравновешенный человек. Мне казалось, что этот призрак был превосходным образцом, куда лучше, чем те, что мне до сих пор удавалось завлечь в ловушку. Однако, очевидно, и он оказался недостаточно стабильным.

— Пожалуйста, — прошептал Сэмюэль и заплакал.

Я увидела, что он сжимает в кулаках пряди собственных выдранных волос. Безумие призрака передалось ему и стало его частью, как кровь или кости. Миссис Бетани вернула его к жизни, уничтожив при этом.

— Вы просто, — Лукас посмотрел на нее, — провели эксперимент?

— Я не собиралась проводить его на себе, — пояснила миссис Бетани, — а у мистера Янгера имелись серьезные проблемы с поведением. Мне есть на что потратить время с большей пользой, чем назначать взыскания.

Лукас нахмурился, и я поняла, что в нем нарастает гнев. Хотя ему и доставалось от Сэмюэля, он никогда не желал ему подобной участи.

— Могли хотя бы предупредить парня.

— Я полагала, что у него есть вполне реальная возможность снова обрести жизнь и здоровье, — сказала миссис Бетани, открыв входную дверь. Сэмюэль с трудом поднялся на ноги и кинулся к ней. Он двигался неуверенно, спотыкаясь и пошел не в сторону школы, а к лесу. Я почему-то была уверена, что мы никогда больше его не увидим. Миссис Бетани подошла так близко к тому окну, в которое я заглядывала, что мне пришлось спрятаться среди веток ближайшего куста, и посмотрела ему вслед. — Кто знает? Возможно, лет через десять он приобретет некоторую стабильность.

— Надо его догнать! — воскликнул Лукас. — И если это лучшее, на что вы способны, не следовало проводить испытания на нем!

— Сердитесь, мистер Росс? — Судя по виду миссис Бетани, она от души забавлялась. — С чего бы это? Хотя у меня нет оснований сомневаться в ваших добрых намерениях, я не могу себе представить, что ваш гнев вызван исключительно жалостью к мистеру Янгеру.

— Вы просто… погубили его! Только для того, чтобы проверить свою теорию!

Чем сильнее он злился, тем теплее становилась улыбка миссис Бетани.

— Вы расстроены, потому что она не сработала, вернее, сработала не так, как вы хотели бы. Потому что думаете, будто у меня до сих пор нет обещанного вам ответа.

— Ничего подобного…

— Разве? — Она положила руки ему на плечи. Теперь они стояли лицом к лицу. — Мы можем восстать из мертвых. Я это доказала. Мы можем ловить призраков, это я тоже доказала. Теперь все дело за тем, чтобы найти подходящих призраков — особенно сильных, особенно стабильных. Связанных с миром осмысленно. И если мы сумеем найти таких призраков и поймать их в ловушку, мы с вами снова будем жить.

Лицо Лукаса превратилось в маску гнева, но ее последние слова — «снова жить» — заставили его зажмуриться.

Она заговорила тише, мягче, ласково:

— Я вижу, как вы смотрите на учеников-людей. Мне знаком ваш голод — это у нас с вами общее. Я обменяла свою человеческую жизнь на жизнь вампира ради любви и мести, но и двумя столетиями позже я остаюсь пленницей собственного трупа. Это так тяжело, правда? Везде таскать за собой собственное мертвое тело. Знать, что ты монстр, ненавидеть себя. Но это почти закончилось, Лукас. Мы почти свободны.

Он открыл глаза. Они долгую секунду пристально смотрели друг на друга, и я в отчаянии подумала, что потеряла его. На этот раз по-настоящему.

— Присоединяйся ко мне, — произнесла она, — и живи снова.

Лукас скинул ее руки со своих плеч.

— Нет.

Миссис Бетани отступила назад, схватившись за горло.

— Мистер Росс…

— Вы вышвырнули этого парня, как будто он ничто, — сказал Лукас. — Вы избавились от него, как от хлама, и даже глазом не моргнули. Вы собираетесь уничтожать призраков, как будто они ничто, даже… даже тех, кто является настоящими живыми существами, — и это тоже ровным счетом ничего для вас не значит. Я не могу на это пойти, никогда, даже ради… Знаете, мне плевать, какой магией вы воспользовались. Даже если у вас все получится, даже если ваше сердце снова начнет биться, внутри вы все равно останетесь мертвецом.

Молчание. Они стояли там и рассматривали друг друга, как незнакомцы. Миссис Бетани выглядела печальной. Подавленной. Наконец она негромко произнесла:

— Я надеялась, что вы станете частью этого.

— У меня была надежда, — ответил Лукас. — Но я никогда не стану частью этого.

Он кинулся к двери и выбежал из дома.

Как я могла в нем сомневаться, хотя бы на секунду? Лукас остался со мной. Он сохранил мою тайну. Даже столкнувшись с наивысшим соблазном, он ушел без колебаний. Я испытывала не только изумление и ужас, но еще и глубочайшую, сильнейшую радость. Я ветром помчалась за ним высоко над землей, по пути стряхивая с деревьев красные и золотые листья.

Лукас рванул в лес. Сначала я решила, что он хочет догнать Сэмюэля, хотя не представляла, как ему можно помочь. Но едва деревья скрыли Лукаса из виду — на небольшой полянке, той самой, где мы когда-то впервые встретились, — он рухнул на землю. Он прерывисто дышал, и я поняла, что он вот-вот разрыдается.