Провидец - Ян Анатольевич Бадевский

Им скучно. Никто не верит в неофита, впервые попавшего в пирамиду.

— Пара ударов, — инквизитор отступил на край террасы. — Этого будет достаточно.

Вика без предисловий выбросила шест на уровне живота. Не особо напрягаясь. И была крайне удивлена выставленному блоку и ответному выпаду. Конец моего посоха застыл напротив коленной чашечки Вики, обозначая удар.

Девушка нахмурилась.

— Продолжим? — интересуюсь у спарринг-партнёрши.

Все молчат.

Шест Виктории ускоряется. Удар снизу, сверху, вращение, перевод за спиной, двойка справа-слева. Без особых проблем парирую, контратакую из-за головы, перевожу во вращение, выбрасываю вперёд в длинном выпаде. Отвожу, перехватываю и бью коротким концом. Вика из последних сил успевает заблокировать, и тут же заряжает мне с ноги в челюсть.

Уклоняюсь.

— Воу-воу! Полегче.

Раскраснелась и злится.

— Полный контакт, — подливает масла в огонь учитель.

По ту сторону окна — бешеный ажиотаж. Резервисты, до этого слонявшиеся по залу, сгруппировались рядом с террасой и наблюдали за представлением. Даже в глазах высшего читался неподдельный интерес.

Среди зрителей была и Карина.

Девушка-инквизитор крутанула шест над головой и обрушила на меня длинным концом, целясь в голову. Полный контакт? Вы меня убить собираетесь?

Отбиваю удар и тут же атакую снизу.

Упираюсь в блок.

Разворачиваемся, обмениваемся ударами.

Моя противница раскручивает шест и переходит в наступление, словно ходячий вентилятор. Хмыкнув, я напитываю силой доспех, укрепляю руки и одним ударом выбиваю посох из рук семинаристки.

Шест, вращаясь, летит к учителю.

Инквизитор подхватывает палку в нескольких сантиметрах от пола. Носком ботинка. Подбрасывает и ловит. Сразу видно мастера.

Девушка недоумённо смотрит на меня.

— Спасибо, Вика, — инквизитор повышает голос. — Возвращаемся к последней связке.

Я уже собираюсь уходить, но меня настигает голос Виктории:

— Как ты это сделал?

Отвечать я, разумеется, не собираюсь.

Почти физически ощущаю на своих лопатках тяжёлый взгляд наставника. Изучающий взгляд. Есть подозрение, что мы столкнёмся в будущем и меня будут проверять на прочность. Неоднократно.

Когда я покинул террасу, ко мне подбежала Карина.

— Ростислав, это было… Мощно! Где ты научился обращению с шестом?

— В усадьбе, — соврал я, даже не поморщившись. — У отца.

— Мне бы так.

Один из близнецов исчез.

Значит, вызвали.

— А у тебя что? — перевожу разговор в другое русло. — Взяли?

— Угу, — по лицу Карины сложно сказать, радуется она или грустит. — Даже не знаю… Это круто, но… Я не собиралась, понимаешь?

— Никто не собирался, — направляемся к лифту. — Вот только повестки всем приходят.

— Не спросишь, куда записали?

Я вызвал лифт.

— Куда?

— Дознатчица.

— Ну… и как ощущения?

Входим в кабину.

— Предлагаю поделиться ими в кафешке, — Карина робко улыбнулась. — Надо заесть этот стресс.

Через полчаса мы уже сидим в уютной забегаловке на бульваре Сапеги. В прошлом я бывал на этой улице, но кафешку в упор не замечал. Называлось заведение «Старой таверной», и там всё было заточено под средневековую атмосферу. Нам подали мясо и рыбу на гриле, салат в глиняных мисках и тушёные овощи в чугунках…

Я набросился на еду.

Карина увлечённо рассказывала про экзамен:

— Ты не представляешь, что я в себе открыла. Оказывается, я могу жёстко допрашивать людей, распутывать сложные головоломки, руководить следственными бригадами… У меня хорошо получалось! Гораздо лучше, чем штурмовать логово еретиков.

— Отступников, — автоматически поправил я.

— Не важно, — отмахнулась девушка.

— Постой, — до меня вдруг дошла вся абсурдность ситуации, — но ты ведь каббалистка, да?

— Вроде того, — согласно кивнула Карина.

Порция у девушки была гораздо меньше, а основной упор в заказе она сделала на салатики. А ещё перед ней поставили какую-то речную рыбу на гриле.

— Но ведь каббалисты… вы же не следователи. Это другое. Вставки там разные, охранные печати, големы…

— Если бы, — грустно улыбнулась моя новая знакомая. — Ты забыл про детекторы лжи, обнаружители схронов, механических псов…

— Чего? — не поверил я.

— У инквизиторов есть элитные подразделения с боевыми механическими псами. Вроде големов, только круче. Их используют для охоты.

— На людей?

— Отступников, — Карина лукаво подмигнула.

Здорово.

Приехали.

Отступники — это уже не люди, получается. Их травят механическими псами, ставят вне закона, скармливают мойрам, коверкают судьбу. А всё потому, что нарушаются интересы правящего класса. Даже не класса, а высшей расы, поставившей себя над обычными людьми. Я полубог в прошлом, но мне и не снился такой снобизм. Я привык защищать людей, стоять на пороге между ними и тьмой, рвущейся из Разломов.

У нас тоже хватало дерьма.

И дикие охоты, и рабство, и массовые захоронения слуг, сопровождающих господина в «загробный мир». Но эта реальность производила впечатление более цивилизованной. Поначалу.

— Артефакты разные, — продолжала вещать Карина. — Доработка, модернизация. Поддержка многоканальной телепатической связи…

Вот кто бы мог подумать.

Я уже собрался задать вежливый вопрос про артефакты, которые ставят себе на службу инквизиторы, как в таверну ввалилась шумная ватага парней. Все изысканно и дорого одеты, с модными причёсками в азиатском стиле, цепочками и перстнями. И при оружии. Короткие клинки, нечто среднее между ножами и одноручными мечами. Трое носили ножны у пояса сбоку, четвёртый — за спиной.

— Хэй! — один из парней посмотрел в нашу сторону. — Это же Рина! С каким-то ушлёпком обедает!

Подростки отвлеклись от изучения ржавых щитов на стенах.

И неспешно направились к нам.

Глава 21

В ходе этой суматохи никто не заметил хамелеона, пристроившегося на потолочной балке. Очередные забавы Троглодита. Ящерица практически слилась с тёмным древесным фоном. Я котоморфа чувствовал, остальные не догадывались о его существовании.

Парни приблизились к нашему столику.

— Не знал, что ты здесь обедаешь, — парень, обозвавший меня ушлёпком, навис над столом. Одной рукой этот персонаж опёрся о столешницу, прямо рядом с моей тарелкой. — Покататься не хочешь?

Карина хотела что-то ответить, но я её опередил.

— Если не уберёшь руку, сломаю палец.

Паренёк взглянул на меня, как на грязь.

— С тобой говорящая обезьянка, Рина?

Мой третий принцип заключается в том, чтобы доводить начатое до конца. Электрический разряд в ногу отрезвляет. А ещё сбивает с копыт и причиняет боль.

Подросток истошно заорал, его колени подломились.

Я перехватил кисть идиота и вывернул под очень неприятным углом, пропуская через руку оппонента второй разряд. Чувак задергался и… я увидел